|
По книге
Дмитрий Поспеловский.
Православная Церковь в истории Руси, России и СССР.
// М., 1996.
Глава 9; стр.
207-228.
Предыдущая часть.
- На поместном Соборе 1917—1918 гг.,
самом представительном в русской истории и с самой
обширной программой преобразований, все 65 епархий были представлены
своими епархиальными архиереями, а также двумя священнослужителями
и тремя мирянами, избранными на епархиальных съездах. Всего было
564 делегата: 80 архиереев, 149 пресвитеров, 9 дьяконов,
15 псаломщиков и 299 мирян. Собор заложил основы
жизни Церкви в совершенно новых условиях. При этом основные
вопросы, программы и повестки дня разрабатывались еще с 1906г.
Осуществление задуманного оказалось возможным только после отречения
и благодаря отречению царя.
Заседания Собора пришлось прекратить в сентябре
1918 г. из-за конфискации большевиками здания Московской
семинарии. К тому же ленинский декрет от 23/1/1918
"Об отделении церкви от государства и школы
от церкви" лишал Церковь статуса юридического лица,
отбирал у нее всё имущество, включая храмы, доходные предприятия,
приюты, конфисковывал все церковные банковские счета. Впредь государством
признавались только группы мирян, заключающие с местными властями
договор о найме храма для богослужений, а не духовенство.
Среди важнейших определений Собора на первом месте стоит восстановление
патриаршества и избрание патриарха и связанное
с этим переустройство всей церковно-административной системы. На Предсоборном
совете большинство, в т.ч. и будущий патриарх Сергий, было за сохранение
коллегиальной системы управления. Окончательно вопрос был решен
в пользу патриарха, когда стала очевидной угроза захвата власти
большевиками, чтобы богоборческой диктатуре противостояло церковное
единоначалие, олицетворяемое живой личностью, а не учреждением.
Тайным голосованием было в конце концов избрано 3 кандидата: митрополит
Антоний (Храповицкий), архиепископ Новгородский Арсений (Стадницкий)
и митрополит Тихон (Белавин), на которого затем пал жребий.
По принятому определению в Церкви восстанавливалась подлинная
соборность. Патриарх был всего лишь председателем поместных
Соборов, Священного Синода и представительного органа от духовенства
и мирян — Высшего церковного совета, в каждом из которых
у него было по 2 голоса в случае отсутствия большинства по тому
или иному вопросу. Поместные Соборы должны была собираться
каждые 3 года и на "межсоборье" избирать из
своя го состава в ВЦС одного монаха, 5 представителей приходского
духовенства и 6 мирян; 3 архиереев в ВЦС избирал Синод, состоявший
из 13 архиереев: патриарха и митрополита Киевского
по должности, 6 архиереев, избранных Собором на трехлетний
срок, и 5 архиереев, избираемых в очередном порядке ежегодно
Синодом на год и представляющий 5 самоуправляющихся митрополий,
предусмотренных Собором. Разработаны были также меры соборного суда
над патриархом.
Соборность центрального управления повторялась на всех уровнях церковной
системы. Идея митрополичьих округов была вызвана обширностью российской
территории. Предусматривалось в каждый уезд ставить епископа,
а в каждую губернию — архиепископа, чтобы реально приблизить
архиерея к прихожанину и приходской жизни.
Основным органом соборности и активности мирян должен был стать
самоуправляющийся приход как юридическое лицо, владеющее движимостью
и недвижимостью, с выборными органами и правом выбора кандидата
в настоятели. Был принят примерный приходский устав. Выборный
епископат был после долгих споров тоже утвержден Собором, правда,
с ограничениями канонического и дисциплинарного характера,
по которым последнее слово оставалось за митрополитом, Синодом или
патриархом (в зависимости от обстоятельств).
В целях борьбы с клерикализмом и уменьшения трений между белым и
черным духовенством были приняты следующие определения: 1. О братстве
ученого монашества, по которому ученые монах могли составлять
монастырские общины, а не жить, как прежде, в миру,
будучи монахами лишь по названию (определение Собора запрещало
проживание монахов вне монастырей). 2. О проповедничестве,
которое вменяло произносить проповеди на всех службах,
а не только на воскресной литургии, привлекая для церковное
проповеди и мирян — благовестников. 3. Семинарии и прочие
духовные школы надлежало устраивать в монастырях.
Собор утвердил право женщин быть псаломщицами и состоять во всех
приходских и епархиальных органах управления по выбору.
- "Омоложения" и оживления Церкви
коммунистические власти не желали допустить и не допустили,
лишив Церковь всех прав, доходов и имущества. К тому же в 1919 г.
наступил самый разгар гражданской войны и террора — было не
до Собора.
- На предполагавшуюся весеннюю сессию отложено было рассмотрение
следующих вопросов: 1. Об учреждении Патриаршей
палаты церковного искусства; 2. Об основных положениях Библейского
совета при Высшем церковном управлении (ВЦУ); 3. Об устройстве
Православной Церкви в Финляндии; 4. О Грузинской
Церкви; 5. О церковно-издательском отделе; 6. Об уставе
устройства церковного суда и судопроизводства; 7. О расторжении
освященных Церковью браков; 8. Об уставе православных академий и о высшей
церковно-богословской школе; 9. О старом и новом календаре
для Церкви; 10. О внешкольном религиозном просвещении
народа; 11. О правовом положении духовенства в русском
государстве; 12. Об образовательном цензе духовенства; 13. О восстановлении
чина дьякониц.
На 1919 г. был отложен вопрос о богослужении на русском
языке. Из всех народов России только великороссы
оставались без литургии на родном языке...
Следует указать на некоторый недостаток реализма даже
у таких замечательных его деятелей, как принявший на соборе
священный сан о. Сергий Булгаков. В докладе о взаимоотношениях
Церкви и государства он говорил о православной Церкви
как первой среди равных, и по его докладу принимается
определение о том, что глава государства должен быть членом
православной Церкви. По-видимому, в тот момент мало кто предвидел
продолжительность власти большевиков.
Тем не менее, в гражданской войне Собор и патриарх пытались
быть нейтральными, в то же время признавая
правительство и существующую власть за данность. Во время
восстания московских юнкеров 15/11/1917 Собор повторно обратился
к обеим воюющим сторонам с призывами не проливать крови, быть
милостивыми к побежденным. 24/11/1917 Собор постановил отпевать
по-церковному жертв обеих сторон. Принимая соборное решение служить
панихиду по царю, как сыну православной Церкви, патриарх в то
же время отказался дать тайное благословение вождям белого движения,
т.к. Церковь не может благословлять междоусобицу и делить паству
на "белых" и "красных". 8/11/1919
патриарх и его Синод в послании объявили о гражданской
лояльности Церкви новой власти. Послание появилось в момент
максимального успеха деникинцев, подошедших к Туле. Оно категорически
запрещало духовенству встречать "белых" колокольным звоном
и благодарственными молебнами. Указывая, что поскольку советским
декретом Церковь отделена от государства, ее руководство больше
не несет никакой ответственности за гражданский выбор отдельных
священников и мирян, патриарх вместе с тем напоминал, что нет власти
"аще не от Бога", и предупреждал
о тщетности борьбы против новой власти: "Ничто не спасет
Россию… пока народ не… возродится духовно в нового человека".
За время гражданской войны патриарх сделал 4 заявления, в той или иной
степени осуждавшие коммунистическую власть. Первое —
это его анафематствование 19/1/1918 всех, кто проливает
невинную кровь. В нём нет упоминания советской власти, но есть
призыв образовывать союзы и братства защиты Церкви — физической
силе противопоставить духовную силу и веру. Учитывая, что в гражданской
войне зверства совершались всеми сторонами, и есть немало свидетельств
об убийстве "зелеными" и даже "белыми"
духовных лиц, не говоря уж о гражданском населении (но только
"красные" проводили систематический террор именно против
духовенства), анафематствование 1918 г. касалось не только
большевиков. Второе заявление — это осуждение Брестского мира.
Третье — послание Ленину к 1-ой годовщине советской власти.
Вот некоторые выдержки из него:
"… Вы разделили весь народ на враждующие между собою станы
и ввергли его в небывалое по жестокости братоубийство.
Любовь Христову вы открыто заменили ненавистью… все живут под постоянным
страхом обыска, грабежа, выселения, ареста, расстрела…
… Сначала грабили людей состоятельных, потом, под именем кулаков,
стали уже грабить… трудолюбивых крестьян, умножая нищих;… разорением
великого множества… граждан уничтожается богатство и разоряется
сама страна.
Соблазнив… невежественный народ возможностью легкой наживы, вы…
заглушили в нём сознание греха…
Вы обещали свободу… Но… все проявления как истинной гражданской,
так и высшей духовной свободы человечества подавлены вами беспощадно.
Это ли свобода, когда никто без особого разрешения не может
провезти себе пропитания… Это ли свобода, когда никто не может высказать
открыто свое мнение? Где свобода слова и печати, где свобода
церковной проповеди? Уже заплатили своею кровью… многие
смелые проповедники…"
Далее послание говорит об издевательствах над верой и верующими,
публичном богохульстве, лжи и клевете, выливаемых на Церковь
советской печатью; и заканчивается следующими словами. "Не наше
дело судить о земной власти… Ныне же к вам… простираем мы наше
слово увещания: отпразднуйте годовщину своего пребывания у власти
освобождением заключенных, прекращением кровопролития, насилия,
разорения, стеснения веры;… дайте народу… отдых от междоусобной
брани. А иначе взыщется от вас всякая кровь праведная… и от
меча погибнете вы сами, взявшие меч".
В малоизвестном послании патриарха от 21/7/1919, в котором,
наряду с повторным осуждением большевистского института заложничества
и "гор трупов", решительно осуждаются еврейские погромы,
которые происходили на территориях, занятых "белыми"
и петлюровцами, часто при прямом участии и тех и других,
что является косвенным свидетельством того, что и в своем послании
от 19/1/1918, патриарх имел в виду не только большевиков. Погромы
патриарх называет "ужасом… избиения племени… [когда] озлобленный
человек… слил в своем сознании свои несчастья со злой для него деятельностью
какой-либо партии и с некоторых перенес свою озлобленность
на всех. Православная Русь! Не дай врагу Христа, диаволу, увлечь
тебя страстью отмщения…".
Во всех этих посланиях он признает советскую власть прямо или косвенно
"нашим правительством" и пользуется лишь традиционным
правом патриаршего печалования.
- С объявлением
Украинской Радой в 1917 г. сначала автономии, а затем
и независимости, на Украине обозначилось два церковных
течения — за автономию в составе единой общерусской Церкви
и за полную автокефалию. Под давлением Рады уже весной
1917 г. сформировался украинский Церковный комитет, стремившийся
к отделению Украинской Церкви от Российской. В ноябре 1917 г.
Церковный комитет был преобразован в Церковную Раду, которая
с благословения патриарха Тихона созвала 7(20)/1/1918
Всеукраинский поместный Собор.
Митрополит Киевский Владимир с самого начала пошел на прямой конфликт
с украинофильской церковной партией и не признал никаких церковных
органов, возникших на Украине после Февральской революции. Он заявил,
что скорее умрет, чем признает Раду, и обвинил архиепископа Волынского
Евлогия и других епископов в непротивлении признанию Рады "правомочным
церковным органом".
Со вступлением в Киев большевиков 22/2/1918 работа Собора была прервана.
Заседания Собора возобновились 20/6/1918, при гетмане Скоропадском,
объявившем, что Украина образует федерацию с Россией. Под председательством
нового Киевского митрополита Антония (Храповицкого) Собор 250 голосами
против 80 проголосовал за автономию. 22/7/1918 Собор принял
"Положение временном высшем управлении Православной Церкви
на Украине на началах автономии… в канонической связи с Патриархом
Всероссийским". Положение послали на Московский Собор, где
в последний день заседаний 20/9/1918 оно было ратифицировано, и
одновременно было принято "Определение Священного Собора Православной
Российской Церкви… о высшем управлении Правое лавной Церкви
на Украине", почти дословно повторяющее "Положение",
принятое Украинским Собором. Оба документа не были лишены противоречий.
Так, с одной стороны, они утверждали, что Московский патриарх
может только утверждать Киевского митрополита, избираемого Украинским
поместным Собором, принимать на него жалобы и служить апелляционным
судьей для епископов Украинской Церкви; а во всём остальном
Украинская Церковь независима, и "высшим органом ее церковной
власти является Украинский Церковный Собор". С другой
стороны, утверждалось, что "все постановления Всероссийского
Церковного Собора и Святейшего Патриарха должны быть безусловно
обязательны для всех епархий Украины".
Решения Украинского Собора и документ об автономии отражали настроения
подавляющего большинства православных украинцев. Но националистов-петлюровцев,
склонных, как все революционеры, к тоталитарному мышлению, результаты
Собора не устраивали. Захватив власть в Киеве 19/12/1918, петлюровская
Директория сразу стала на сторону автокефалистов и 1/1/1919
опубликовала закон об автокефальном устройстве православной Церкви
на Украине и ее независимости от Москвы. Митрополит Киевский
Антоний и архиепископ Волынский Евлогий были арестованы.
Поскольку все архиереи на Украине остались верны патриарху, приходы,
принявшие автокефалию, поставили себя вне православной иерархической
структуры и управлялись приходскими советами. Пришедшие вскоре
на смену петлюровцам большевики сначала тоже поддерживали автокефалию.
Возглавляли автокефальное движение протоиереи Василий Липковский,
П.Тарнавский, Нестор Шараевский и благовестник Владимир Чеховский.
Однако их беспокоило отсутствие епископов в своем лагере, и
они, откладывая автокефальные планы, обратились к местоблюстителю
Киевского митрополичьего престола епископу Назарию с просьбой
благословить создание украиноязычного прихода в городе. Получив
отказ со стороны Назария, противоречащий определению Московского
Собора об автономии и праве Украинской Церкви на свой язык,
автокефалисты обратились к советской власти с просьбой
о предоставлении им Михайловского собора. Советы согласились. Тогда
и Назарий пошел на уступки, разрешив в этом храме чтение Евангелия
на двух языках и проповедь на украинском. Липковский наскоро сделал
переводы литургии на украинский. Большевики передали автокефалистам
еще Софийский и Андреевский соборы. Первая полностью
переведенная на украинский язык литургия прозвучала в Софийском
соборе 29/7/1919. Поскольку на эту службу не было архиерейского
благословения, этот день следует считать реальным началом автокефалии.
В августе в Киев вошли "белые", а за ними вскоре прибыл
и освобожденный поляками митрополит Антоний, который тут же запретил
автокефалистов, но передал Малый Софийский собор для богослужений
на украинском языке. С приходом большевиков в декабре
1919 г. возродился автокефализм и богослужения на украинском в главном
Софийском соборе. В ответ на это Назарий, снова ставший местоблюстителем,
т.к. митрополит Антоний бежал с белыми, наложил запрет на всё
духовенство украинского движения. На это Рада ответила посланием
от 5/5/1920, называвшим всех епископов фарисеями, а патриарха
Тихона "князем мира сего". Послание объявляло полную
автокефалию Украинской Церкви с украинским богослужебным языком
и допущением женатого епископата и второбрачного белого духовенства.
В ответ был создан Епископский совет Украины, который в феврале
1921 г. лишил сана всё автокефальное духовенство и отлучил
от Церкви мирян, пошедших за ним. Реакцией на этот акт была майская
резолюция некоего "Комитета по украинизации Церкви",
он же "Предсоборное подготовительное собрание" представителей
приходов Киевского района; резолюция приветствовала советскую власть,
выражала ей благодарность за предоставление свободы Церкви
и клеймила епископов Киева черносотенцами, объявляя их "отрешенными"
от своих кафедр. Но увидев, что ни один епископ на Украине
не согласился действовать без благословения патриарха, Комитет
начал поиски архиерея, который согласился бы возглавить будущий
автокефальный Собор. Поиски не увенчались успехом. 14/10/1921 в
Софийском соборе открылся первый Собор автокефалистов, состоявший
только из белого духовенства и мирян. Возложением рук мирян
на священников, а последних, с прибавлением руки из Киево-Печерских
мощей, на голову женатого протоиерея Василия Липковского, последний
был произведен в митрополита. Новоявленный "митрополит"
затем рукоположил последующих епископов для Церкви, получившей кличку
самосвятской, поскольку была нарушена архиерейская преемственность
от апостолов.
Флирт советской власти с автокефалистами был недолгим. Уже в 1922 г.
ГПУ решило перенести свою поддержку на Украине с автокефалистов
на украинских обновленцев, и реализацией этого предпочтения
было постановление обновленческого "Собора" 1923 г.
о предоставлении автокефалии украинскому обновленчеству; с
этого же года начались краткосрочные аресты автокефальных епископов,
в том числе и Липковского. Однако по сравнению с политикой
по отношению к украинским "тихоновцам" "липковцы"
продолжали пользоваться активной поддержкой советской власти по крайней
мере до 1928г. Предельные размеры автокефального раскола на Украине,
достигнутые к середине 20-х гг., составляли 2000 священнослужителей
и около 1,5 тысяч приходов, т.е. менее 20% всей численности
православных приходов тогдашней Украины.
С переменой сталинской национальной политики в 1929г. власти приказали
Липковскому ликвидировать автокефалию. В 1930 г. был созван
внеочередной Собор Украинской автокефальной православной Церкви,
объявивший о ее роспуске с рекомендацией священникам продолжать
служить на своих приходах самостоятельно, не ожидая инструкций от
бывшего церковного начальства. После ликвидации липковщины
весь епископат автокефальной Церкви на советской территории был
физически уничтожен — только Липковский умер в своей постели.
Автокефалисты как церковная организация сохранились только в Америке,
куда по просьбе местных эмигрантов-галичан, перешедших в Америке
и Канаде в православие из униатства, был направлен из СССР
в 1924г. самосвятский епископ Иоанн Теодорович. Там он собрал
епархию в 300 храмов и часовен с 60 священниками.
Канонические православные Церкви не имели литургического общения
с этой епархией.
- В эпоху "военного коммунизма" духовенство было причислено
к "лишенцам", т.е. обрекалось на голодную
смерть, если бы не союзы верующих. В Петрограде и
Москве в них вступило по 60—70 тысяч человек, которые
обеспечивали духовенству питание, жилища, невооруженную охрану,
бессильную, конечно, против террора ЧК.
В числе первых жертв террора среди духовенства был
митрополит Киевский Владимир, убитый 26/1/1918 кучкой бродячих
матросов при полной пассивности братии Киево-Печерской лавры, где
он жил. Такое отношение было вызвано крайним антиукраинизмом
митрополита. В связи с его гибелью Собор (ошибшись на сутки) провозгласил
25 января по старому стилю Днем новых исповедников. Между июнем
1918 и январем 1919 гг. было убито уже 19 архиереев, 102 приходских
священника, 154 дьякона, 95 иноков и инокинь; а к
1921 г. за Церковь погибло больше 12000 мирян, несколько тысяч приходского
духовенства и монашествующих и 28 архиереев.
|