> ПРАЗДНИКИ В ЧЕСТЬ СВЯТЫХ, ИКОН И ПАМЯТНЫЕ ДНИ

> <…> Церковь отмечает дни, посвященные памяти святых, знаменательным событиям, а также прославлению икон.

> В апостольскую эпоху "святыми", т.е. принадлежащими Богу, назывались все верующие (2Кор.13,12; ср. Пс.29,5); праведников же, которые в своей жизни осуществили заветы Христа, "стяжали Духа Божия" и испытали на себе Его преображающую силу, называли "блаженными". Они вошли в "небесную Церковь", которая молится за "Церковь земную". Обычай чтить праведников и прибегать к их заступничеству возник с периода гонений. Мученики, погибшие за веру, стали покровителями христианских общин. <...> Однако канонизация как официальное причисление к лику святых — явление сравнительно позднее. Восточная церковь не установила четкого порядка канонизации. Она санкционировалась патриархами, епископами. Соборами, Синодами и даже царями. Большинство святых церковного календаря не было формально канонизированы: их почитание верующими вначале было как бы стихийным <...>.

> В католической практике канонизации предшествует определенный процесс, который должен подтвердить достоверность свидетельств о праведной жизни лица, причисляемого к лику святых, и о чудесах, совершившихся по его предстательству.

> Церковь верит, что есть немало святых, ведомых одному Богу. Прославление же выражает волю той или иной церковной общины (или всей Церкви). "Церковная канонизация, — отмечает православный историк Г.П.Федотов, — акт, обращенный к земной Церкви, руководится религиозно-педагогическими, иногда национально-политическими мотивами. Устанавливаемый ею выбор (а канонизация есть лишь выбор) не притязает на совпадение с достоинством иерархии небесной".

> Дни памяти святых обычно связаны с датами их кончины или прославления. В тех случаях, когда даты были неизвестны, Церковь <... иногда> относила торжество к какому-либо древнему священному дню. Например, день Иоанна Крестителя предназначен был вытеснить языческий праздник бога Солнца (день Ярилы или Купалы).

> <....>

 

---

По книге: Митрополит Сурожский Антоний БЕСЕДЫ О ВЕРЕ И ЦЕРКВИ / О церковных праздниках (I) www.mitras.ru/besedy/besedy5.htm#12

Большие праздники церковного года отмечают поворотные пункты истории спасения. У них два аспекта: с одной стороны, в какой-то момент что-то случилось радостное или печальное событие, связанное с Господом Иисусом Христом, или с Той, Кого мы зовем Матерью Божией, ибо через Нее вошел Бог в мир, или со святыми  — людьми, которые героическим усилием отдали себя Богу и сделались частью Его плана спасения.

С другой стороны, смотря на праздники, мы видим их спасительное действие, видим, что они воздействуют на нас непосредственно: то, что когда-то случилось, — не просто достопамятное событие, а  начало чего-то, что продолжается изо дня в день, по мере того, как мир приближается к Судному дню, к своему концу и началу.

В книге Откровение слово конец, исполнение, вопреки обычному греческому словоупотреблению, дано не в среднем роде, а в мужском. Хотя автор книги хорошо знал греческий язык, он употребил необычную форму слова, потому что конец у него обозначает не "то, что должно случиться", а Того, Кого мы должны встретить, Кто — Начало и Конец, Альфа и Омега, Суд и в то же время Исполнение.

С этой точки зрения события, на которые указывают церковные праздники, касаются нас непосредственно: они сделали наш мир коренным образом отличным от того, каким он был раньше, и мы — часть этой истории спасения. С одной стороны, мы — погибающие и требующие спасения; мы связаны с тайной спасения нашей верой и надеждой, жаждой спасения, раскаянием, решимостью. Мы — "спасаемые", и всё, что представлено нам в празднике Церкви, что показано нам литургически, воздействует на нас непосредственно, потому что всё это случилось для того, чтобы мы наследовали жизнь, а не смерть, исполнили свое назначение, а не уклонились от него безнадежно и навсегда. Но, с другой стороны, если мы христиане, если в какой-то мере мы стали на сторону Христа и наш выбор нашел выражение в действии Бога, приобщившем нас Телу Христову, сделал нас Его живыми членами, храмами Святого Духа, и поодиночке, и соборно; если действительно наша жизнь сокрыта со Христом в Боге (Кол.3,3), то мы стоим в особенном отношении к тем событиям, на которые указывают праздники. Мы не только "спасаемые", — мы посланы Живым Богом в мир, для того, чтобы спасение стало действенным, чтобы дело, начавшееся этими решающими событиями, развивалось и стало спасающей и преобразующей реальностью для всех, с кем мы имеем дело. Мы посланы как овцы среди волков (Мф.10,16); посланы, как Христос был послан Отцом. Но мы не сможем войти в сумрачный мир, чтобы разогнать тьму, если мы не поймем и не станем участниками тайны спасения; потому что если мы не научимся, мы не сможем научить других; если мы не берем, мы не можем давать; если мы не получаем от Бога, нам нечего передать другим. Участие в церковных праздниках — не просто благочестивое упражнение, но событие, которое через литургию, т.е. совместное поклонение верующих, дает нам новое понимание значения праздника и делает нас участниками, на еще более глубоком уровне, того, что не только было, но есть.

Например, Воскресение Христово случилось в определенный день истории; оно принадлежит истории, как поворотный пункт, как решительно разделяющая черта. Но воскресший Христос с нами  — вчера, сегодня, завтра и во веки Тот же (Евр.13,8). Он среди нас, Он — Эммануил, что значит: с нами Бог... Таким образом, Воскресение современно каждому из нас; это не событие в прошлом, а событие, в котором мы участвуем в настоящем, изо дня в день, из часа в час, вовеки. Именно в этом смысле можно говорить и о других событиях литургического года.

Рождество Христово, день Воплощения  — день, когда Бог вступил в наш мир видимо, осязаемо, слышно (1Ин.1,1). И самое событие Воплощения  — нечто большее, чем то, что случилось в Вифлееме холодной ночью, в унылой пещере: это событие, которое пребывает с нами, потому что через него Бог вошел в человеческую судьбу, соединил Себя с материальным строем тварного мира, и с того времени Бог стал сродни миру так, как раньше Он не был.

Конечное исполнение этого — в Вознесении Господа Иисуса Христа, когда мы видим не только Человека (ибо Он — истинный человек вовеки), сидящего одесную Славы, но всю материальную сущность тварного мира в сердцевине Божественной тайны.

События, которые Церковь нам представляет литургически, в молитвах и последованиях служб, действительно произошли в прошлом, но при этом остаются изо дня в день, пока мир стоит, конкретной реальностью настоящего времени. В этом смысле, жить и понимать эти события изнутри, провозглашать их и показывать всё разнообразие и богатство человеческих возможностей является нашей задачей как христиан. Необходимо, чтобы эти события нас преобразили, во-первых, участием в них, во-вторых — пониманием, в-третьих — возрастанием в близости к ним, ибо без этого они останутся внешними фактами, чуждыми и не касающимися нас.

Я хочу отметить некоторые характерные черты богослужений, которые относятся к этим событиям. Во-первых, литургическое действие, а в особенности — таинство (служба, в которой преображающая Божественная деятельность бывает нам явлена), есть действие всей Церкви. Литургическое действие есть нечто, совершаемое Церковью видимой и невидимой; оно касается Бога и людей, оно затрагивает вечность и время. В таинствах оно пронизывает время вечностью и так сплетает историю и эсхатологию, что события прошлого переходят в настоящее, с силой действуя в пределах времени, в котором мы живем.

Не надо забывать, что народ Божий — не просто люди, которые слышали и читали, не те люди, которым было откровение от пророка или Священного Писания. Это люди, которые через слово, сказанное или написанное, получили личное познание, личный опыт; это люди, для которых слова оказались дверью к новому опыту и познанию. Народ Божий — это не те, кто имеет Библию; строго говоря, народ Божий  — это те, кто могли бы ее написать и провозгласить. Это люди, которые из глубины своего знания, своего опытного познания Бога могут говорить о Нём так, как говорит Священное Писание. Мы должны это помнить, ибо мы призваны быть народом Божиим, и мы не имеем права удовлетвориться частичным исполнением нашего призвания. Новый Израиль унаследовал не книгу, а опыт; Новый Израиль  — Церковь не унаследовал знание, а был посвящен в знание. Столетиями дверью было слово  — сказанное и написанное; но для Нового Израиля дверь к познанию Бога, к познанию дел и путей Божиих  — Воплотившееся Слово; и Христос назвал Себя дверью (Ин.10,9).

Итак, богослужение  — не просто поэтическая разработка воспоминаний о прошлых событиях, а участие изо дня в день в событиях, которые вечно звучат и властно действуют в мире. Богослужение включает видимую и невидимую Церковь, потому что его корни  — в Боге; оно развивалось во всех поколениях и должно нас захлестнуть, окружить, иначе мы будем исключены именно из тех событий, о которых богослужение говорит и которые оно раскрывает.