> "Деяния Апостольские" непосредственно продолжают Евангелия. <.> из вступительных слов вытекает, что писал их тот же автор, что и третье Евангелие, то есть Евангелие от Луки. Он так и начинает, обращаясь к некоему читателю: "Я первую книгу написал тебе, достопочтенный Феофил, о том, что Иисус говорил и делал, а вот идет за ней вторая книга".

> Мы не знаем, кто был этот "достопочтенный Феофил". "Достопочтенный"  – это уважительное обращение в древнем мире, так обращались к знатным, высокопоставленным людям. Некоторые комментаторы считают, что имя Феофил символическое, потому что в русском переводе с греческого оно означает "любящий Бога". Можно предполагать, что евангелист Лука, писавший эту книгу, имел в виду некоего идеального читателя, литературную функцию, а короче  – всех нас, но в сущности, это не так важно.

> <....> Евангелие  – это свидетельства о живых фактах, которые имеют бесконечно важное значение для любого времени, и прежде всего о факте самого существования Христа, явления Его в мир, и того, что произошло затем.

> Мне часто приходилось сталкиваться вот с таким аргументом: "Hу хорошо, Евангелие  – это прекрасно, Христос  – это возвышенно, но при чём же тут Церковь?" И вот сама Библия отвечает нам на этот вопрос. Она говорит о том, что Его Церковь продолжает свое шествие по земле. Этому-то и посвящена книга "Деяний Апостольских".

> Не нужно думать, что это исторический труд, вроде того, что писал в античное время Тит Ливий, Геродот или кто-то еще из древнегреческих и римских авторов. Нет, эта книга  – тоже Благовестие, тоже возвещающая некую вечную истину, о том, как она распространялась, как удар Слова Божия начал порождать круги: один за другим эти круги распространялись всё больше и больше. "Начиная от Иерусалима,  – говорит Господь,   – через Самарию (то есть ближайшую область) и даже до конца земли".

> Таким образом, Евангелие есть динамическая сила, которая предназначена двигаться безгранично, до конца Вселенной. Всюду, где бьется человеческое сердце и где работает человеческая мысль, оно может и должно быть возвещено. И оно вступает в мир, в наш, обычный мир, в котором живут люди  – в тот реальный мир, в котором мы живем сегодня и в котором люди жили 2000 лет назад.

> Не надо думать, что <мир тогда> слишком отличался от сегодняшнего. Конечно, <...> сейчас некоторые технические изобретения позволяют нам быстро передвигаться по миру, быстро передавать информацию, но качественно это не изменило натуру человека.

> Что представлял собой мир тогда? <...> С одной стороны, было огромное Парфянское государство, тираническая восточная империя, с другой стороны, было Римское государство, включавшее в себя множество народов и ему противостоявшее. Люди в этом государстве имели единый язык, <...> в любой части Римской Империи можно было изъясняться на языке койне. Это народный диалект, греческий, его знали всюду: и в Палестине, и в латинском мире; в самом Риме, в столице, очень многие произведения даже писались по-гречески.

> Понятие "римский гражданин" включало в себя людей любой культуры, любой народности, любого языка. А римское право является фундаментом любого права, в том числе и права XX века. И если уж человек имел римское гражданство, его нельзя было арестовать просто так, его нельзя было наказать без суда; и должностное лицо, которое позволяло себе такие вольности, несло серьезную ответственность. Это было очень удобно для тех, кто странствовал по чужим землям, в частности, для апостолов <...>.

> Так, апостол Павел, имея римское гражданство, был в значительной степени защищен от нападок черни, от всевозможных выходок, от конфликтов. И когда ему захотелось попасть в Рим, а он находился в оковах, он потребовал императорского суда  – любой римский гражданин в любой части этой огромной империи мог потребовать императорского суда, и его обязаны были за казенный счет доставить в Рим и там разбирать его дело.

> В этот период мир находился в состоянии религиозного брожения. Во-первых, власть претендовала на божественные прерогативы. Император Август впервые в западном мире провозгласил себя божественным: в честь него стали создаваться храмы, перед его статуями и изображениями кадили ладан <...>. Его преемник император Тиберий ввел целый ряд уголовных законов, преследующих людей, которые неуважительно относились к божественному величию кесаря.

> Существовали, конечно, республиканские структуры в Риме, но они всё больше и больше подчинялись единой системе, единой власти императора и олигархии  – правящей клике, которая его окружала. Всесильные временщики обычно составляли мафиозное ядро вокруг императора. Иногда изображают это время как религиозный упадок, что вот мир принял христианство, потому что он как бы разочаровался в своей вере. Это неверно.

> <...> Это был период больших религиозных исканий, период возникновения оккультизма, теософии, расцвета астрологии. Тогда писались астрологические трактаты, тогда работали целые конторы всяких хиромантов, предсказателей, гадателей <...>. Существовали тайные общества, мистерии, люди проходили через посвящения, учились у индийских йогов, отправлялись в далекое путешествие <...> в Индию с Запада. И наоборот, с Востока индийские миссионеры приходили на Запад и проповедовали свои идеи.

> Несмотря на затрудненность контактов, идеи Востока проникали на Запад. В столице западного мира, Риме, были храмы египетских богов, были особые подземные святилища персидского бога Митры, митраисты создавали свои общины, в которые собирались, совершая особые таинства. Религиозная жизнь кипела: философские школы, появилась масса доморощенных учителей, как и в наше время, каждый говорил там свое. Конечно, во всей этой каше было много интересного и ценного. Короче, это было время брожения и всевозможных исканий.

> И вот в такой мир, полный смятения, поисков, кризисов, политического давления и, в то же время, поиска политической свободы, потому что старые республиканские идеи не покинули Рим,<...>  – в такой-то мир и отправились апостолы.

> Лука, который описывает это, сел за свою книгу, очевидно, уже в старости. Может быть, ему было уже лет шестьдесят  – семьдесят, тогда это было глубокой старостью, в те времена. <....>

> Лука  – единственный не еврей из авторов Библии, Ветхозаветной и Новозаветной. По преданию, он был греком из города Антиохии, сейчас это Ливан. <....> Антиохия  – богатый, культурный город, с многонациональным населением <...>.

> Был он врачом по профессии <....>. в тексте у него встречаются античные медицинские термины. <...> А вот, действительно, вымышленная легенда  – что он был создателем первого изображения Богоматери, и что знаменитая Владимирская икона Богоматери, которую вы можете видеть в Третьяковской галерее () была написана евангелистом Лукой. Это не так, икона была создана через много столетий после смерти евангелиста, но, тем не менее, примечательно, что один из самых прекрасных образов Девы Марии приписали именно этому евангелисту <...>.

> Мы не знаем, когда он обратился к вере во Христа, но знаем, что будучи еще достаточно молодым человеком, он стал спутником апостола Павла и вместе с ним впервые вступил на землю Европы. В 51 году I столетия нашей эры апостол Павел пришел на европейский континент, и вместе с ним был уже врач Лука.

> Он не оставил апостола и в критические дни, когда тот находился под следствием, и буквально накануне смерти. <....> Лука был среди тех немногих, кто не побоялся в то время, когда апостол Павел был уже обречен на высшую меру наказания, остаться с ним до конца. Это было около 67 года.

> А в 75 или, может быть, в 80 году Лука стал писать свое Евангелие, а затем "Деяния апостолов". Он эту книгу не дописал, и до сих пор остается исторической загадкой, почему она обрывается. <...>

> В этой книге упоминаются лишь несколько апостолов по именам, действует Петр, а потом отступают на второй план, и действует только один Павел. Фактически, как говорит один современный ученый, в Новом Завете мы имеем только две биографии  – это жизнеописание Христа и жизнеописание апостола Павла, который был не одним из апостолов, а был величайшей фигурой раннего христианства и всего мирового христианского мышления, сознания и духовности. <....>

> Когда мы говорим о распространении Церкви, мы должны понять, что начинает действовать двойной, богочеловеческий закон, а именно: в Церкви воплощается Дух Божий и наши человеческие слабости и страсти, поэтому здесь возникают проблемы, споры, национальные распри, культурные конфликты. Всё это естественно, и так должно быть: чтобы Дух преображал нас не механически, не то, что Бог наведением какого-то волшебного луча насильственно меняет нашу природу, а то, что мы добровольно, сами, стремясь к тому, чтобы соответствовать идеалу, идем ему навстречу и тогда получаем силу преображения.

> Говоря словами нашего великого философа Владимира Соловьева, история Церкви есть процесс Богочеловеческий, здесь действуют и Божественные и человеческие силы. Вот почему здесь было столько кризисов, упадков, неудач, столкновений и вот почему в конце концов всегда Высшее побеждало. Всегда. В самых отчаянных ситуациях.