> ЛАЗАРЕВА СУББОТА И ВЕРБНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ

> Воскрешение Лазаря — последнее великое чудо Христово, последний отблеск Славы Его перед ночью Страстей.

> Евангелист Иоанн изображает это событие как очевидец, с поразительной, почти осязаемой достоверностью. Видишь буквально каждый штрих: робость учеников, их колебания и наконец решимость идти навстречу опасности. Иисус с глазами, полными слез, у гробницы сестры, подавленные горем, смущение Марфы, отваленный камень и властный царственный призыв, услышанный в иных мирах: "Выйди, Лазарь!" Безмолвная фигура в саване на пороге склепа...

> Тот, Кто вскоре Сам должен будет пройти через врата смерти, являет Себя ее повелителем...

> Близится Пасха иудейская. Иисус снова в Вифании, где проводит субботу. А вечером следующего дня Он верхом спускается с Елеонской горы, направляясь к стенам Иерусалима. Под Ним осел, символ мира. Христос едет как Царь, несущий примирение. Галилейские паломники сопровождают Его криками: "Осанна Сыну Давидову! Слава в вышних!.."

> В городе смятение. "Кто это?" — спрашивают люди, выходя к воротам. "Это Иисус, Пророк из Назарета",  — отвечают богомольцы. Они машут пальмовыми ветвями. Так принято приветствовать победителя. Они надеются, что Пророк-Мессия даст им освобождение от власти язычников.

> С болью в сердце обращается Иисус к Иерусалиму: "О, если бы и ты хотя в сей твой день узнал, что служит к миру твоему! Но это сокрыто ныне от глаз твоих..."

> Христос впервые не отклоняет восторгов толпы. Он ждет, испытывая сердца человеческие. До последнего мгновения не поздно. Он несет Благую Весть, а люди хотят сигнала к восстанию.

> Между ними и Сыном Давидовым пролегла пропасть. Даже Его ученики заражены общим ослеплением. Они спорят между собой, деля будущие места у трона.

> Окруженный народом, но одинокий, вступает Иисус в столицу, проходит по праздничным улицам. Он продолжает идти через века, вслушиваясь в голоса людей. Он говорит им: "О, если бы вы узнали, что служит к миру вашему! До последнего момента еще не поздно..."

> * * *

> На богослужении Лазаревой субботы поются воскресные песнопения в знак предвозвещения Пасхи. Во время всенощной под праздник Входа Господня в Иерусалим люди стоят с ветвями. На Востоке — это ветви пальм, лавра и цветы; у нас  — вербы, вестницы наступающей весны. Обычай освящать пальмы был введен Церковью в IV веке. Отсюда название праздника  — "неделя ваий" (греч. "ваиа" — пальма).

> Кондак праздника:

> СТРАСТНАЯ СЕДМИЦА

> ПОНЕДЕЛЬНИК, ВТОРНИК, СРЕДА

> В первые три дня Страстной седмицы Церковь вспоминает последнее пребывание Господа в Иерусалиме. В эти дни совершаются: полунощница, утреня, часы с чтением Евангелия, Литургия. преждеосвященных Даров. Во время часов принято прочитывать все четыре Евангелия (до Ин 13,30), но обычно это чтение начинают заранее, с пятой или шестой седмицы.

> В тропаре звучит мотив евангельской притчи о десяти девах. Говоря о приближении дней борьбы и испытаний, Христос рассказал притчу о том, что надо "бодрствовать и не унывать", держа свои светильники зажженными в ожидании божественного Жениха.

> ВЕЛИКИЙ ЧЕТВЕРГ

> Великий четверг — день установления Евхаристии, день Тайной Вечери. В тропаре четверга поется:

> * * *

> Ночь над Иерусалимом. Город спит. В сионской горнице зажжены светильники. В печальном молчании сидят Двенадцать. "Один из вас предаст меня". Шепот, испуганные возгласы: "Не я ли?" Стремительно встает Иуда и ускользает в ночную тьму.

> Не спят и члены Синедриона. Архиереи отдают тайный приказ воинам...

> Апостолы разделили священную Чашу и Хлеб. Господь говорит о страданиях, которые ждут Его. Петр с горячностью обещает идти с Ним на смерть. Он не подозревает, как она близка.

> "Да не смущается сердце ваше... — говорит Учитель.  — Заповедь новую даю вам, да любите друг друга, как Я возлюбил вас".

> Тихо напевая пасхальный псалом, один за другим покидают дом; при бледном свете луны выходят за ворота и углубляются в масличный сад Гефсимании. Там царит мрак. Каждый звук отдается в тишине.

> Апостолы расположились на ночлег. Только трое следуют за Иисусом, но и у них глаза слипаются, слабость парализует тело. Сквозь, забытье они слышат Его голос: "Авва, Отче! Всё возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня, но не чего Я хочу, а чего Ты..."

> Между тем стража уже пересекает по тропинке овраг. Впереди — Иуда. "Кого я поцелую. Того и берите". Воины идут между деревьями. Фонари и факелы мелькают среди стволов сада...

> "Симон! ты спишь? Не мог ты бодрствовать один час!.."

> Кончено. Они уже здесь. Отблески огня на злых, возбужденных лицах. Иуда бросается к Иисусу и целует Его.

> — Здравствуй, Равви!

> — Друг, вот для чего ты пришел!..

> Их окружают.

> — Кого ищете?

> — Иисуса Назарянина.

> — Это Я.

> Они смущены, испуганы, однако через мгновение уже приходят в себя и стягивают веревками Его руки.

> Петр бросается вперед с мечом. Но Учитель не хочет кровопролития. "Теперь ваше время и власть тьмы", — говорит Он страже. Растерянные ученики в ужасе разбегаются...

> А потом настает эта страшная ночь: отречение Петра, допрос у архиерея, издевательства челяди, лживые показания, вопль Кайафы: "Ты ли Мессия, Сын Благословенного?" — и в напряженной тишине ответ: "Я!..."

> Утро. Христос перед Пилатом, сонным, брезгливым, недовольным. Какое дело прокуратору до религиозных споров? Назло архиереям он готов отпустить Узника, Который кажется ему безобидным мечтателем. "Я пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине", — слышит Пилат и усмехается: "Что есть истина?" Он не верит в нее. Он верит только в силу золота и легионов. Сохранить благоволение кесаря ему дороже всех истин на свете. Говорят, что этот Назарянин бунтовщик, выдающий Себя за Царя Иудейского? Это уже опасней споров об истине; рисковать нельзя. И Пилат умывает руки.

> * * *

> Можно без конца перечитывать эти евангельские страницы о Страстях, и каждый раз они будут открываться по-новому, оставаясь вечно живыми.

> У Чехова есть замечательная новелла о том, как после службы Великой пятницы студент пересказал двум деревенским женщинам гефсиманские события и драму отрекшегося Петра.

> "Петр, — закончил он, — взглянув издали на Иисуса, вспомнил слова, которые Он сказал ему на вечери... Вспомнил, очнулся, пошел со двора и горько-горько заплакал. В евангелиях сказано: "И исшед вон, плакася горько". Воображаю: тихий-тихий темный-темный сад, и в тишине едва слышатся глухие рыдания...

> Студент вздохнул и задумался. Продолжая улыбаться, Василиса вдруг всхлипнула, слезы, крупные, изобильные, потекли у нее по щекам, и она заслонила рукавом лицо от огня, как бы стыдясь своих слез, а Лукерья, глядя неподвижно на студента, покраснела, и выражение у нее стало тяжелым, напряженным, как у человека, который сдерживает сильную боль...

> Студент пожелал вдовам спокойной ночи и пошел дальше... Дул жестокий ветер, в самом деле возвращалась зима, и не было похоже, что послезавтра Пасха...

> Он оглянулся. Одинокий огонь спокойно мигал в темноте, и возле него уже не было видно людей. Студент опять подумал, что если Василиса заплакала, а ее дочь смутилась, то, очевидно, то, о чём он только что рассказывал, что происходило девятнадцать веков назад, имеет отношение к настоящему — к обеим женщинам и, вероятно, к этой пустынной деревне, к нему самому, ко всем людям" ("Студент").

> В русской литературе есть еще одно свидетельство огромной силы Страстных богослужений. Это эпилог романа "Господа Головлевы". В гибнущем доме, который разрушен алчностью и бездушием, старик Порфирий и его племянница вдруг осознают, что их жизнь была лживой и преступной. Наступает позднее, мучительное раскаяние. Совершается оно на фоне службы двенадцати Евангелий. "На Анниньку эта служба всегда производила глубокое потрясающее впечатление. Еще будучи ребенком, она горько плакала, когда батюшка произносил: "И сплетше венец из терния, возложиша на главу Его, и трость в десницу Его", — и всхлипывающим детским дискантом подпевала дьячку: "Слава долготерпению Твоему, Господи! Слава Тебе!" А после всенощной, вся взволнованная, прибегала в девичью и там, среди сгустившихся сумерек... рассказывала рабыням "страсти Господни". Лились тихие рабьи слезы, слышались глубокие бабьи воздыхания. Рабыни чуяли сердцем своего Господина и Искупителя, верили, что Он воскреснет, воистину воскреснет. И Аннинька тоже чуяла и верила. За глубокой ночью истязаний, подлых издевок и покиваний, для всех этих нищих духом виднелось царство лучей и свободы".

> Годами Иудушка-Порфирий "выслушивал евангельское сказание, вздыхал, воздевал руки, стукался лбом в землю, отмечал на свече восковыми катышками число прочитанных евангелий и всё-таки ничего не понимал. И только теперь, когда Аннинька разбудила в нём сознание "умертвий", он понял впервые, что в этом сказании идет речь о какой-то неслыханной неправде, совершившей кровавый суд над Истиной..."

> В Великий четверг Литургия совершается по чину св. Василия, а вечером на утрени — служба Страстей Христовых, когда читают из Евангелий 12 отрывков, которые охватывают события от Тайной Вечери до Погребения Спасителя. Молящиеся стоят с зажженными красными свечами, хор поет: "Слава Страстем Твоим, Господи", "Слава долготерпению Твоему, Господи".

> ВЕЛИКАЯ ПЯТНИЦА

> В этот день Литургию не служат. Сам Божественный Агнец приносит Себя в жертву. Содрогаются небо и земля. Солнце скрыло свой лик. Тьма надвигается на Голгофу. В одиночестве, с высоты Креста, встречает Он мрак. Внизу люди, глумящиеся и встревоженные, равнодушные и плачущие. Он один. "Изъязвлен за беззакония наши и мучим за грехи наши". Он умирает, умирает вместе со всеми пережившими муки и смерть, делит с миром последний ужас конца...

> * * *

> После полудня в храмах служится вечерня, и в конце ее под пение стихиры: "Тебе, одеющегося светом, яко ризою..." — выносится Плащаница. На ней изображен Христос, лежащий во гробе. Ее полагают посреди храма на особом возвышении, которое обычно украшают цветами, и молящиеся, подходя к ней, с благоговением прикладываются к изображению.

> Поздно вечером (или ночью) совершается утреня, и священники, стоя перед плащаницей, читают погребальные стихи. В конце утрени процессия, символизируя погребение Господа, несет плащаницу вокруг храма. Этот момент запечатлен в известном стихотворении Бориса Пастернака "На Страстной".

> * * *

> ВЕЛИКАЯ СУББОТА

> Христос во гробе. Вместе с Ним ученики похоронили свою надежду и веру, но не любовь. Для них смерть Учителя была неожиданной, несмотря на все Его предупреждения. Они до конца не хотели расставаться с прежними мечтами. "Мы думали, Он Тот, Кто избавит Израиля..." Но Он не только не основал вечного Царства, но погиб, как преступник, от рук палачей. Если Он был бессилен, значит, нет правды в мире, значит, они жестоко обманывались. Суббота — день покоя. В этом вынужденном бездействии еще яснее становился ужас совершившегося. "Мы думали, Он Тот..." Как поторопились они делить места у Его трона!..

> Вместо царской короны — терновый венец, вместо престола — позорный крест.

> Евангелисты молчат о том, что пережили и передумали ученики в ту пасхальную субботу. Но само их молчание красноречивей всяких слов. Апостолы "пребывали в покое". Страшный покой, покой отчаяния. А женщины? Они ждали, когда кончится суббота и можно будет отдать последний долг любви: возлить ароматы на тело Усопшего...

> Спускается ночь. Дремлет стража у опечатанного гроба. Внезапно подземный удар сотрясает холм. С грохотом отваливается камень. Блеск, подобный молнии, бросает воинов на землю.

> Гроб пуст.

> В ужасе бегут стражи. Сошедший во мрак смерти Христос остается необоримым. Испивший до дна чашу сынов человеческих, Он возносится над Иерусалимом и Пилатом, над Кайафой и блюстителями Закона, над страданием и самой смертью.

* * *

> Литургия Великой субботы прежде совершалась на закате Дня, и поэтому ее начинают с вечерни. Читается 15 паремий. Это те пророчества о Христе, на которые Он Сам указывал ученикам (Лк 24,27).

> Перед чтением Евангелия поется прокимен: "Воскресни, Боже, суди земли, яко Ты наследиши во всех языцех!" В это время священники облачаются в белые ризы и звучат евангельские слова о явившемся на гроб светоносном ангеле. Вместо "Херувимской" на Литургии поется песнь:

> ОТ ПАСХИ ДО ПЯТИДЕСЯТНИЦЫ

> СВЕТЛОЕ ХРИСТОВО ВОСКРЕСЕНИЕ

> Торжественный звон проносится в весеннем воздухе. Вереницы людей тянутся к храмам по улицам больших городов, по проселочным дорогам, по платформам и мостам. Темные ручейки вливаются в церковные дворы. Повсюду мелькают белые узелки: это несут по старинному обычаю освятить пасхальную трапезу.

> Идут старые и молодые, верующие и колеблющиеся. До вечера обходят священники столы, на которых разложены золотистые куличи, творожные пасхи, крашеные яйца...

> Спускаются сумерки. Храмы и дворы церквей полны. В эту ночь сюда тянет даже тех, кто относится к вере с презрением и насмешкой. Многие заражаются каким-то особым торжественным настроением, словно ждут чего-то.

> В храме еще полутемно. Совсем недавно черные пелены напоминали о скорбных днях Страстной недели. Еще остается на амвоне Плащаница. Только после полунощницы ее уносят.

> Наступает тишина.

> Но вот в полночь из-за закрытых царских врат доносится пение: "Воскресение Твое, Христе Спасе..." Пение нарастает, крепнет, открываются врата, колышутся хоругви, и крестный ход идет через храм.

> Процессия обходит вокруг церкви и останавливается в дверях. Гремит пасхальный тропарь:

> Незабываемые мгновения. Храм украшен, причт в светлых ризах, всё залито светом. "Миром Господу помолимся..." — начинается Великая ектения. А за ней, подобные перезвону праздничных колоколов, звучат песнопения пасхального канона: "Воскресения день..."

> Один за другим выходят священники из алтаря возвещать радость Воскресения народу, стихи канона несутся, как быстрые волны, они ритмичны, полны огня, ликования, всепобеждающей силы Жизни. После каждой песни канона — малая ектения, а в заключение поются стихиры Пасхи: "Да воскреснет Бог..."

> Это победный гимн; когда его подхватывает вся церковь, на мгновение кажется, что здесь, сегодня, за этой толпой, за этим переполненным храмом просвечивает грядущее Царство Божие, грядущая полнота Присутствия Божия.

> В конце пасхальной заутрени читают "Слово св. Иоанна Златоуста". Оно призывает на брачный пир Агнца всех — "постившихся и непостившихся", всех обнимает любовь Христова. Стонут адские силы, ибо повержены. "Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа?"

> Часы на Пасху не читаются, а поются. Литургия начинается пасхальными запевами. Евангелие от Иоанна ("В начале бе Слово") в этот день обычно звучит на разных языках в знак вселенского торжества веры.