Тема выпуска:
Христианство в XII-XIII веках, Запад

В конце этого выпуска – форма для выражения Вашей его оценки.

 

Между теократией и неоцезаризмом

Труды Григория VII и его предшественников на папском престоле не привели к скорому результату. Но время жатвы настало через каких-нибудь 20 лет. Поэтому XII-XIII века предстают перед нами как апогей средневекового христианства. Это подъем цивилизации, безусловно, вдохновленном христианством и достойном восхищения, но отнюдь не единственном и исключительном.

 

Апогей христианского мира

Похоже, Церкви удалось в какой-то мере сублимировать инстинктивную тягу средневекового человека к сражениям и воинским подвигам посредством института рыцарства. Вдохновляемое идеалами доблести и щедрости, отрешенности и великодушия, рыцарство уходит корнями в мистицизм, о чём свидетельствуют поиски Грааля (Чаши с Кровью, истекшей из тела распятого Христа), которые стали сюжетом для целого направления средневековой литературы о братстве "рыцарей круглого стола".

Великие деяния Средних веков можно рассматривать в свете рыцарского идеала, не забывая, однако, о социальном и экономическом контексте эпохи. Запад в те времена переживал демографический подъем, начавшийся в конце XI и продолжавшийся вплоть до XIII века. Считается, что в период между 1150 и 1250 годами прирост населения в Европе составил почти 20 миллионов человек, т.е. к середине ХIII столетия в латинском христианском мире обитало около 60 миллионов человек, тогда как прирост населения за предшествующий век не превышал 4 миллионов. Важно помнить об этом демографическом взрыве, когда мы говорим о крестовых походах.

Целью крестовых походов (1096-1291) было освобождения Гроба Господня в Иерусалиме. Они предстают плодами грандиозных усилий Церкви, направленных к установлению и поддержанию мира. В течение долгого времени Церковь призывала к тому, чтобы как можно чаще устраивать перемирия, которые назывались "Божьим миром" (в определенные периоды богослужебного года, а также с четверга по воскресенье). Она осуждала смертоносные турниры (на II Латеранском соборе в 1139) и использование наемных армий (на III Латеранском соборе в 1179). Крестовые походы были попыткой обуздать и направить в иное русло скрытую тягу к насилию, порожденную непрестанными конфликтами между королями и сеньорами, как бы заключенными в своих землях, слишком тесных, чтобы прокормить столько ртов...

Но вместе с тем крестовые походы нарушили шаткое равновесие между тремя монотеистическими религиями, сложившееся в Европе. Самый парадоксальный пример такого равновесия являла Испания. Реконкиста (борьба с исламом), проходила постепенно, и в Испании еще очень долгое время существовали области, где бок о бок жили христиане, мусульмане и иудеи. "Королем трех вер" прозвали Кастильского короля Альфонса VI Мудрого (правившего 1094-1212). Однако именно к эпохе крестовых походов относится начало гонений на евреев, до этого мирно живших не только в Испании, но и по всей Европе, в частности, на севере Франции, где находились их знаменитые интеллектуальные центры.

 

Картезианцы и цистерианцы

В начале ХII столетия в различных слоях общества, стихийно и под влиянием реформ, возникает желание жить в соответствии с евангельской простотой и бедностью. Речь идет о настоящем массовом движении, которое не было специально организовано. Св. Бруно, священник из Кельна, удаляется с несколькими друзьями в долину Шартрез, чтобы жить там в уединении. Далее он перебирается в Калабрию (южная Италия), где основывает монастырь Св. Марии. Св. Бруно не намерен создавать религиозный орден, он не формулирует никакого устава, а действует только личным примером. И только позже, вдохновляясь им, возникает новый религиозный орден, названный по имени первого монастыря — картезианским. Основатель ордена цистерианцев — св. Роберт Молезмский. Поначалу в нём насчитывается мало народу, но впоследствии благодаря таланту Бернарда Клервоского орден расширяется. Обращение к евангельской жизни не может не заинтересовать священников, особенно тех, которые живут в маленьких общинах по подобию монахов. Эти священники называют себя канониками, они живут по уставу, который принимает каждая община. В ХII веке эти общины, называемые также соборными церквами (коллегиатами), начинают жить по общему уставу, идущему от св. Августина. Некоторые коллегиаты посвящают себя заботам о странниках и больных, в них входят миряне, мужчины и женщины. Их глава во Франции называется аббатом, в Италии— приором, в Германии  — пробстом. Некоторые коллегиаты связывают тесные узы дружбы  — так рождаются конгрегации. Наиболее известная из них  — это конгрегация Премонстратианцев, основанная св. Норбертом.

В результате реформы Григория VII^& миряне всё больше осознают свою ответственность. Рождается рыцарский орден Тамплиеров, в частности, для того, чтобы защищать паломников и помогать больным. Сначала Тамплиеры подражают каноникам, но далее у них начинает преобладать военно-рыцарское начало.

 

Святой Бернард Клервоский^#

Если какой-либо один человек может считаться олицетворением эпохи расцвета латинского христианства, то это св. Бернард (1090/1091—1153).

Бернард родился в Дижоне (на востоке Франции), в знатной семье. В молодости он ведет беззаботную жизнь, но после видения, посетившего его в ночь на Рождество 1111 года, он решает постричься в монахи. Натура горячая и порывистая, он убеждает четырех братьев и 26 родственников последовать за ним. Бернард настолько развивает идеалы цистерцианцев, что его можно считать новым основателем ордена. В 1115 году он основывает монастырь в Клерво. В 1119 году Бернард, в числе других аббатов, подписывает Хартию любви  — устав ордена цистерианцев, вместе с которым возвращается первоначальный бенедиктинский устав. Вновь вводится физический труд, большое значение придается удалению от мира, много внимания уделяется больным и бедным.

По инициативе папы Бернард содействует подготовке второго крестового похода (1146), который ему представляется паломничеством. Король Франции Людовик VII и германский император Конрад III выступают вместе со знатью, всадниками и епископами. К сожалению, поход не носит того религиозного характера, о котором мечтает Бернард. Грабежи, кражи, жестокость по отношению к беззащитным обычны для войн этого времени, и этот крестовый поход не исключение. И первым это понимает Бернард, который описывает историю второго, неудачно завершившегося крестового похода, выражая горечь и сострадание.

По ходу реформирования Церкви св. Бернард способствует также обновлению искусства. Он хочет, чтобы церкви были простыми, бедными, в них не должно быть много образов.

Своим авторитетом Бернард обязан не только деятельности реформатора монастырской жизни и Церкви. Человек высокой культуры, а таковым проявляет он себя в многочисленных сочинениях, Бернард — главный представитель движения, которое получает название монастырского гуманизма. (Его сподвижники — Петр Достопочтенный, Руперт из Дойца, Норберт Ксантийский и Гуго Сен-Викторский.) В истории христианской мысли остается борьба между Бернардом и Абеляром^#, человеком необычайного таланта и блестящим ученым. И Бернард, и Абеляр были высококультурными людьми, искренно преданными Церкви, но они ориентировались на различные ценности. Если Бернард умел выразить мысль своего времени, то Абеляр был устремлен к новым знаниям. Первый размышлял прежде всего об отцах Церкви и о Писании, второй же сверх того читал арабских и современных авторов и пытался объединить прошлое знание с настоящим. После долгой полемики между ними в 1141 году Абеляр был осужден на Санском Соборе и умер год спустя в бенедиктинском монастыре. Полемика продолжалась и после его смерти и завершилась Фомой Аквинским, объединившим в своем гениальном труде обе точки зрения.

Простота духовности св. Бернарда опирается на основное положение веры, позволяющее различным местным Церквам иметь свое лицо в соответствии с самобытными особенностями народа. Говорить о разнообразии форм Церкви в различных странах не значит выступать против ее единства. На самом деле, напротив, в единстве кроется возможность развития каждой личности и каждого народа. Речь идет не о разделении, которое разрушает единство, но, наоборот, о многообразии, которое его составляет.

/Из "Рассуждений о Песни Песней" св. аббата Бернарда/

Коммуны

Европа переживает великое время, когда люди понимают, как им важно держаться вместе там, где они живут и трудятся. Так рождается средневековая коммуна. Развивается ремесленничество, появляются мастерские, где учатся и работают подмастерья, для которых мастерские становятся семьями. Коммуны укрепляются и становятся все более независимыми. Могущество коммун помогает Церкви в борьбе с вмешательством императоров. Когда Фридрих I Барбаросса отправляется на завоевание Италии, именно коммуны останавливают его продвижение в битве при Леньяно (20.V.1176). Фридрих I умирает в Святой Земле (1190), и в его лице мир прощается с последним великим императором средневековья.

Своим существованием цистерцианский орден свидетельствует о том, что призыв григорианской реформы возвратиться к евангельской бедности был услышан. Церковь обновлялась изнутри, показывая, что любовь к Богу главенствует над любовью к миру. Но значит ли это, что и другое направление григорианской реформы, цель которого состояла в том, чтобы отказаться от соблазнов феодализма и сохранить независимость Церкви перед лицом светской власти, принесло весомые плоды? "Убийство в соборе" в Кентербери архиепископа Фомы Бекета^#, совершенное в 1170 году по не слишком тайному приказу его царственного друга Генриха II Английского, ставшего его злейшим врагом, говорит о том, что напряженность по-прежнему существовала. В свою очередь Папа Александр III (1159-1181), канонизировавший Фому Бекета через три года после его убийства, был как раз тем Папой, против которого столь яростно выступал германский император Фридрих Барбаросса. Если Церковь и могла противостоять постоянному вызову государства, то лишь потому, что с григорианской реформой к ней вернулось здоровье. Этому способствовало и следование сформулированному св. Бернардом принципу "двух мечей" - духовного и мирского, которые держит в своих руках Папа, а также личные качества нескольких Римских Понтификов подряд.

 

Иннокентий III (1198—1216)

Иннокентий III, избранный папой в 37 лет, прежде всего занимается оздоровлением и возвышением религиозной жизни духовенства, монахов и мирян. Он пытается восстановить мир в Европе и единство двух Церквей. Это человек незаурядного ума, необыкновенной эрудиции, огромной энергии и глубокой духовности, подлинно универсальный первосвященник. Помимо внутреннего оздоровления Церкви, Иннокентий III проповедует свободу самой Церкви, общий мир и объединение Церквей. Он созывает великий Латеранский Собор, на который приглашаются все стороны. Но учреждение Латинской империи в Византии после завоевания Константинополя (1204) и подавление греческих традиций кончилось провалом. Эта неудача до последней степени обостряет отношения между Западом и Востоком.

Та важная роль, которую сыграли люди, стоящие во главе Церкви, особенно видна в первой половине ХIII века. Самый глубокий след в истории Церкви оставил папа Иннокентий III. В век стремящихся ввысь готических храмов, "чуда стрельчатых сводов", и в других сферах жизни воздвигаются гармоничные здания. После того как в середине XII века каноническое право было приведено в стройный порядок болонским монахом Грацианом^#, IV Латеранский собор (1215), досконально разработал пастырское законодательство, что было совершенно необходимо в эпоху укрепления и возвышения городов.

Реформа Григория VII вызывает энтузиазм у людей. Стихийно появляются странствующие проповедники, одни из них— подлинно святые, а другие, несогласные с постановлениями церковной власти, заботящейся о чистоте учения, в конце концов противопоставили себя Церкви и образовали еретические секты. Иннокентий III сумел упорядочить мощное движение возврата к евангельской бедности, которое, после относительного спада цистерцианства, захватило всю Европу, принимая самые разные формы: от достойных восхищения (например, отшельничество) до самых странных и сомнительных. Он осознавал опасность, исходящую от вальденсов, ставивших под сомнение религиозную обрядность и дисциплину. Но эти реформаторы были относительно умеренными; Церковь могла спорить с ними, пытаться вернуть их в свое лоно. Наиболее распространено было учение катаров. Эта секта, распространившаяся на юге Франции и в Италии, - используя евангельскую и христианскую лексику, возвещало старую манихейскую ересь: они отвергали материальный мир и творение. Они исповедуют два абсолютных начала: доброе и злое. Иннокентий III предоставил полную свободу действий двум замечательным людям, современникам и друзьям, чьей дружбе не мешали разительные отличия в складе характеров: итальянцу св. Франциску Ассизскому с его мирянской духовностью, и кастильцу Доминику, основателю ордена проповедников, вскоре тоже ставшего нищенствующим, как и францисканцы.

 

Святой Доминик (1170-1221)^# # #

Святой Доминик, которому папа Иннокентий III поручает проповедь еретикам, противопоставляет ложному аскетизму еретиков подлинный пример евангельской бедности и самоотречения, говорит с ними просто и авторитетно, подчеркивая их положительные стороны и, в тоже время, защищая традиционное учение. В 1214 году Доминик основывает общежитие братьев в Тулузе, главное предназначение которого — проповедничество. Доминик скончался в Болонье 6.VIII.1221.

Святой Франциск (1181/1182—1226)^#

Современник св. Доминика, как и он, или даже более возлюбивший бедность, но еще больше возлюбивший Церковь. Родившийся в Ассизи, в богатой купеческой семье, в молодости св. Франциск, как и большинство молодых людей того времени, мечтает о рыцарской жизни, но затем он решает полностью посвятить себя Богу. Франциск отказывается от всякого имущества и, согласно посетившему его видению, строит Церковь. Но Господь избирает Франциска, чтобы восстановить Святую Церковь. Скоро к нему присоединяются и другие юноши, которые вместе с ним молятся и отправляются проповедовать народу. Некоторые подозревают св. Франциска в ереси. Тогда он вместе со своими собратьями отправляется в Рим и получает официальное одобрение папы Иннокентия. Рождается ядро францисканского ордена, который за короткое время пополняется многими братьями.

Желание донести до всех красоту Евангелия ведет подвижника на Восток, к арабам, где султан, пораженный личностью и кротостью Франциска, позволяет ему проповедовать. Вернувшись на родину, Франциск удаляется на гору Верна, чтобы полностью отдаться молитве и покаянию. В 1226 году он возвращается в Ассизи и в августе этого же года пишет завещание, призывая своих братьев к жизни в бедности и полном послушании Церкви. Св. Франциск умирает 3.X.1226, распростершись обнаженным на голой земле. К тому времени орден насчитывает 10`000 братьев. После его смерти их число множится и орден расширяется.

/Завещание св. Франциска/   /Устав братьев миноритов/

Братства

В общественной жизни ХIII века большое значение приобретают общества верующих, называемые братствами. Это свободные объединения, которые имеют свой устав и ставят своей задачей помощь обществу. Наиболее важные решения принимаются собранием братьев, там же выбирается настоятель братства и управляющий его делами. Обычно братство имеет своего святого-покровителя и духовного наставника.

Формы помощи братьев окружающим находятся в зависимости от конкретных нужд общества. Одна из основных форм — обновленная больничная помощь. Первоначально братства работают в уже существующих больницах, но впоследствии, желая обрести самостоятельность, открывают и собственные.

Многие братства имеют религиозный характер, а некоторые предпочитают зависеть от городской коммуны или от местных правителей. Что касается культуры, то до 1150 года школы управлялись монастырями или общинами каноников. Начиная с 1150 года появляются светские школы. Становятся знаменитыми школы в Париже, Болонье, Салерно, Толедо, Оксфорде. Учителя обычно принадлежат к духовенству. Наряду со школами по инициативе Церкви или братств рождаются церковные училища, коллегиумы. Роберт Сорбонский открывает в Париже колледж Сорбонну. Именно в Париже с 1219 года школа начинает называться университетом. В ней четыре факультета: теология, медицина, право, свободные искусства.

 

Святой Фома Аквинский и святой Бонавентура

Св. Фома^#+ родился в Кампании (Италия) в 1225 году. Пяти лет он взят в монастырь Монте-Кассино, затем посещает в Неаполе университет, основанный Фридрихом II. В 1244 году он отказывается от вступления в бенедиктинский орден и присоединяется к доминиканцам. В Неаполе знакомится с арабской философией, а через арабских мыслителей — с Аристотелем. В Париже он продолжает свои занятия. Св. Фома объединяет в себе греческое и христианское мировоззрение, не уступая при этом грекам своего христианства. Однажды, когда он молился перед распятием, Господь говорит ему: "Ты хорошо написал обо мне, о Фома. Чего ты просишь за это?" "Только Тебя, о Господи!" — отвечает святой.

/Из "Толкования на Иоанна" святого Фомы Аквинского/

Святой Бонавентура# родился в Италии ок. 1217 года. После учебы в Париже он вступает в францисканский орден. Не отрицая ценности человеческой мысли, Бонавентура подчеркивает ее ограниченность: человеческая мысль недостаточна, и есть вещи, которые для нее непостижимы. Св. Бонавентура подвергает критике даже св. Фому.

Современники, сначала оба студенты, а потом преподаватели в Париже, оба святые, они имеют совершенно разные характеры и подходы к рассмотрению одних и тех же вещей. Церковь признала и оценила обоих.

В движении евангельской бедности папство мудро различало истинных поборников подлинно церковного идеала; оно также поддержало независимость и самостоятельность университетов, возникших в Париже, Оксфорде, Болонье. Благодаря этому в конце века взаимовлияния новых нищенствующих орденов, францисканского и доминиканского, и многочисленных университетов привели к возникновению теоретических построений, объединявших догматику и этику: это так называемые "суммы теологии". Если генерал ордена францисканцев (с 1273 года) св. Бонавентура (†1274) придерживался наиболее традиционной, августинианской линии в богословии, то св. Фома Аквинский совершил настоящую интеллектуальную революцию, интегрируя в теологию учение Аристотеля, открытого благодаря переводам, сделанным иудеями и мусульманами.

В 1274 году на II Лионском Соборе, целью которого было примирить христианство Запада и Востока, были призваны св. Фома, который умер по дороге, и св. Бонавентура, скончавшийся по прибытии. Тот же идеал единства и защиты Церкви вдохновлял французского короля Людовика IX Святого (†1270), чья одновременно деятельная и смиренная жизнь, казалось, укрепила союз духовной власти и светского могущества.

Однако чтобы рисуемая нами картина не показалась слишком радужной, надо, в противовес Людовику Святому, упомянуть и о другом современном ему суверене, который заставил Запад осознать хрупкость здания христианства: это германский король, (впоследствии император) Фридрих II Штауфен (1194-1250), крестник папы Иннокентия III, проявивший себя как один из самых предприимчивых и непредсказуемых средневековых правителей. Он предпочитал крестовым походам переговоры и не скрывал своих симпатий к исламу, с которым столкнулся на Сицилии, где уживались латинская, византийская и мусульманская цивилизации. За независимую политику его несколько раз отлучали от Церкви.

 

Готика

В середине XIII века Франция превращается в крупный центр развития новой культуры. Рождается новый стиль в архитектуре и искусстве — готика. Если романские церкви проектировали мастера-каменщики, то готические уже требуют сложных и точных расчетов. Появляются архитекторы. Они используют большие витражи. Поиски зодчества лежат не только в области новой техники строительства, они и в стремлении выразить порыв к божественному абсолюту. Готический стиль берет начало во Франции, а затем он постепенно распространяется по всему христианскому Западу.

 

Потрясения

В 1284 году рухнули своды собора в Бовэ: за простой ошибкой строителей многие тогда увидели знамение того, что вековой идеал вскоре будет поколеблен.

В конце XIII века даже новые нищенствующие ордена способствовали приближению кризиса. Для более успешного подавления ересей Папа, епископы и суверены учредили процедуру инквизиции, вскоре, в 1230-1235 годы, превратившуюся в трибунал. Инквизиция была отдана в исключительное ведение нищенствующим братьям - доминиканцам и францисканцам, поскольку она считалась своего рода проповедью: ее цель заключалась в том, чтобы привести уклонившихся от веры к признанию несоответствия своих взглядов христианскому учению. Никто в средние века не был слишком поражен ни самой этой процедурой, ни санкциями, которые могли из нее вытекать, но введение ее, бесспорно, означало, что Церковь приготовилась к активной обороне.

Источник францисканства, столь чистый и ясный у св. Франциска и св. Клары, порой сильно замутнялся у их преемников. Целая ветвь францисканских братьев обратилась к апокалиптическому спиритуализму, опиравшемуся на идеи Иоахима Флорского^#, и в XIV веке практически выродилась в своего рода секты.

Светские профессора университетов резким неприятием встретили новые ордена, подчиненные непосредственно Папе и тем самым угрожающие епархиальному устройству Церкви. А император, в соответствии с единственно возможной для него логикой противодействия папству, поддержал движение францисканцев-спиритуалистов, выступавших против Рима во имя идеала совершенной бедности, который они усматривали в буквальной интерпретации завещания св. Франциска.

В конце XIII века положение усложнилось. Раздраженный королем Франции Филиппом Красивым, Папа Бонифаций VIII (1294-1303) составил документ, вновь с крайней суровостью утверждавший "теократию". Булла "Unam Sanctam" 1302 года основывалась, как ясно из ее названия ("Единая Святая"), на идее единства христианского мира, представленного одним главой, "а не двумя, как у монстра: Христос и, Петр — викарий Христа и преемник Петра". Даже в области светских дел Папа обладает первенством, "если земная власть заблуждается".

Рубеж XIII-XIV веков, казалось, был отмечен гегемонией папства, проявившейся в огромной волне паломников, хлынувших в Рим (Бонифаций VIII объявил 1300 год Святым Годом — Юбилеем с полным отпущением всех простительных грехов).

Смотри также: Маймонид (†1204)   Луллий (†1315)

---

Приложение:

Из "Рассуждений о Песни Песней" св. аббата Бернарда: Где могут немощные обрести безопасность и покой, как не в ранах Спасителя? Я живу там тем безопасней, чем больше у Него власти спасти меня. Мир дрожит вокруг, плоть меня утесняет, дьявол строит мне свои козни, но я не паду, ибо стою на твердой скале. Я совершил тяжкий грех, совесть моя придет в волнение, но не повредится, ибо я вспомню о ранах Господа. Поистине, "Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши" (Ис 53, 5). Есть ли что для нас столь пагубное, чего не развязала бы смерть Христа? Итак, если я держу в памяти лекарство, столь сильное и действенное, то никакой злейший недуг не смутит меня.
   И потому очевидно, что ошибался тот, кто сказал: "Слишком велика вина моя, чтобы мне получить прощение" (В русском переводе: "Наказание мое больше, нежели снести можно" — Быт 4, 13. (Прим. перев.)).
   Это оттого, что он не был членом тела Христова и не ведал о заслугах Христовых. Поэтому он не брал их себе в собственность и не называл своим то, что на самом деле ему принадлежало, ибо члену передается то, что принадлежит Главе тела.
   Я же то, чего мне недостает, беру с упованием из сердца Господня, ибо оно исполнено милосердия, и не иссякают пути, коими изливается благодать.
   Ему пробили руки и ноги и пронзили грудь копьем; и сквозь эти раны я могу питаться "медом из камня и елеем из твердой скалы" (Втор 32, 13), то есть вкусить и увидеть, как благ Господь (ср. Пс 33, 9).
   Он питал мысли мирные, а я не знал того. "Ибо кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему?" (Рим 11, 34). Ныне гвоздь, Его пронзивший, стал для меня ключом отверзающим, дабы я мог вкусить сладости Господней. Что познаю я через рану? У гвоздя есть голос, рана кричит, что Бог поистине пребывает в Христе и примиряет мир с Собою.
   Меч прошел Его душу и сердце Его приблизилось (ср. Пс 114[113], 18; 54, 22), и отныне Он может сострадать моим немощам.
   Сквозь раны телесные открывается нам скрытая в Его сердце милость, является великая тайна любви, показывается благоутроб ное милосердие Бога нашего, которым посетил нас Восток свыше (ср. Лк 1, 78).
   Отчего же утробе не открыться сквозь раны? Каким другим способом, как не через раны Твои, Господи, просияет нам яснее, что Ты сладостен и кроток и исполнен беспредельного милосердия? Поистине никто не выказывает больше любви, чем если жизнь свою отдает за того, кто осужден на смерть. И потому заслуги мои суть милосердие Божие. Мы верно не будем бедны заслугами, пока Он богат милосердием. Так что если милосердие Божие неиссякаемо, заслуги мои приумножаются.
   Но что сказать, если совесть жалит меня за мои многие прегрешения? "Когда умножился грех, стала преизобиловать благодать" (Рим 5, 20). И если милосердие Божие вечно, то я буду петь вечно милости Господни (ср. Пс 88, 2). И что в моей праведности? О Господи, я буду помнить лишь о праведности Твоей (ср. Пс 10, 16/9, 37). Поистине она  — и моя тоже, ибо Ты стал праведностью моей от Бога.

---

Завещание св. Франциска: Господь ниспослал мне, брату Франциску, благодать приступить к покаянию, когда я еще жил в грехе, мне казалось слишком горько смотреть на прокаженных, но Сам Господь привел меня к ним, и с ними я старался быть милосерден; а когда я удалился от них, то, что сначала казалось мне горьким, быстро превратилось в сладость, духовную и телесную. После чего я медлил недолго и ушел от мира. И Господь давал мне в церквах такую веру, что я молился совсем просто и говорил: "Тебе поклоняемся, Господи Иисусе Христе, здесь и во всех Твоих церквах по всему миру, и благословляем Тебя, ибо Ты Своим святым крестом искупил мир..."
   А затем, когда Господь вверил мне братьев, никто меня не наставлял, что мне надлежит делать, но Сам Всевышний мне открыл, что я должен жить по правилам святого Евангелия. И я их записал в немногих и простых словах, и господин наш Папа меня в том одобрил. А те, кто пришли, чтобы жить такой жизнью, раздавали бедным всё свое имение, довольствовались сами единственной рясой, чиненной и с изнанки, и с лица, а кто хотел — подпояской и исподним. И больше мы ничего не желали иметь.
   Мы, клирики, служили службы, как другие клирики, миряне читали "Отче наш"; и мы охотно пребывали в церквах. Мы были несведущи и покорны всем. И я своими руками трудился, как хочу трудиться; и хочу, чтобы все братья трудились честным трудом. Кто не умеет, пусть научится не из алчности получить плату за свои труды, но чтобы подавать добрый пример и избегать праздности. Если же нам не дают мзды за работу, мы идем к трапезе Господней, прося милостыни от двери к двери.
   Господь открыл мне, что мы должны приветствовать так: "Господь да пошлет тебе мир. Да остерегаются братья принимать храмы, жилье и все другие постройки, возведенные для них, если они не подобают святой бедности, обет которой мы дали в согласии с нашим Уставом".

 

Устав братьев миноритов: (1) Во имя Господа начинается Устав братьев миноритов.
   Устав и жизнь братьев миноритов таковы: соблюдать святое Евангелие Господа нашего Иисуса Христа, живя в послушании, безо всякого имения и в целомудрии. Брат Франциск дает обет повиновения и благопочитания господину Папе Гонорию и его каноническим преемникам, и Римской Церкви. Прочие братья обязаны повиноваться брату Франциску и его преемникам.
   (6) О том, что братья не должны ничем владеть; о сборе милостыни и о больных братьях.
   Братья не должны владеть никаким имением, ни домом, ни местом, ни какой-либо вещью. Паломниками и странниками, служа в этом мире Господу в бедности и смирении, да идут они просить милостыни с твердым упованием; и не подобает им стыдиться, ибо Господь из любви к нам сделался нищим в этом мире. Вот наивысшая вершина той превысокой бедности, которая вас, возлюбленные братья мои, сделала наследниками и царями в Царстве Небесном и, лишив вас богатства вещественного, обогатила вас добродетелью. Таков да будет ваш удел, которому и следуйте на земле живых. И в этом, любезнейшие братья мои, будьте совершенно едины; во имя Господа нашего Иисуса Христа, вы не должны искать никакого иного имения под небесами.
   И где только найдете и увидите братьев, выказывайте им дружбу; и один да поведает другому доверительно свою нужду, ибо, если мать питает и любит свое дитя по плоти, сколь же заботливей должен каждый любить и питать своего брата духовного? А случись кому захворать, другие братья должны служить ему, как хотели бы, чтобы служили им самим...

---

Из "Толкования на Иоанна" св. Фомы Аквинского: Путь есть Христос, и потому Он говорит: "Я есмь путь" (Ин 14, 6). И это совершенная правда: "Через Него... имеем доступ к Отцу" (Еф 2, 18).
   А так как этот путь ведет к цели, Он добавляет: "Я есмь истина и жизнь"; таким образом Он одновременно и путь, и цель. Путь по человеческой природе, цель по божественной. Следовательно, как человек Он говорит: "Я есмь путь"; как Бог добавляет: "Истина и жизнь". Этими двумя словами весьма ясно указывается конец пути.
   Конечная точка этого пути есть предел человеческих желаний. Ведь человек желает главным образом двух вещей: во-первых, познания истины, что свойственно его природе; во-вторых, вечного существования  — желание, свойственное всем вещам. В Христе обретается и то и другое. Он путь к познанию истины, но Он также и сама истина: "Наставь меня, Господи, на путь Твой, и буду ходить в истине Твоей" (ср. Пс 85, 11).
   Равным образом Он есть путь к жизни и, более того, сама жизнь: "Ты укажешь мне путь жизни" (Пс 15, 11).
   И потому Он обозначил как цель этого пути истину и жизнь. Оба эти понятия были приложены к Христу выше.
   Прежде всего Он есть жизнь; сказано же: "В Нем была жизнь"; а затем  — истина, ибо "жизнь была свет человеков" (Ин 1, 4). А свет — это истина. Итак, если ищешь, где пройти, прими Христа, ибо Он есть путь: "Вот путь, идите по нему" (Ис 30, 21). Святой Августин говорит: "Иди через человека, и придешь к Богу". Лучше ковылять по дороге, чем поспешать, не разбирая пути, ибо кто ковыляет по дороге, тот хоть и медленно, а всё же приближается к цели. Кто же шагает, не разбирая дороги, тот, чем быстрее бежит, тем больше удаляется от точки своего назначения. Если ищешь, куда идти, следуй за Христом, ибо Он есть та истина, которой мы желаем достичь: "Ибо истину произнесет язык мой" (Притч 8, 7). Если ищешь, на чем утвердиться, оставайся с Христом, ибо Он есть жизнь: "Кто нашел Меня, тот нашел жизнь, и получит благодать от Господа" (Притч 8, 35).
   Итак, следуй за Христом, если хочешь быть безопасен. Ты не заблудишься, ибо Он есть жизнь. И потому те, кто следует за Ним, идут не дорогами непроходимыми, но верным путем. Равным образом и ошибки тут быть не может, ибо Он есть Истина и учит всякой истине. Сказано же: "Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине" (Ин 18, 37). Наконец, тут нельзя запутаться, ибо Он есть жизнь и податель жизни.
   Сказано же: "Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком" (Ин 10, 10).