Благодать Господа Иисуса Христа, любовь Бога Отца и причастие Святого Духа да будет с вами! |
|||||||||
Тема выпуска: В конце выпуска форма для выражения Вашей его оценки и мнений. |
|||||||||
Автор:
свящ. Анри Каффарель > "СИЯ ЖЕ ЕСТЬ ЖИЗНЬ ВЕЧНАЯ ДА ЗНАЮТ ТЕБЯ" > Как и во всякой любви, знание любимого играет первостепенную роль и в наших отношениях с Богом, и особенно в молитве. Нужно знать, чтобы любить, знать лучше, чтобы любить больше. Знание Бога вызывает любовь к Богу, и, наоборот, любовь, по слову св. Августина, "стремится к святой отраде молитвы", где она обновляется и укрепляется во всё лучшем познании Господа (1. Время, украденное у Бога). Усердное размышление о совершенствах Божиих дает расцвести в нас основным настроениям молитвы: поклонению, хвале, благоговейному страху, благодарению, самоотдаче (2. Отвечать Богу). Наша сверхприродная способность познавать это вера. Она нередко дремлет, и потому необходимо пробуждать ее в нас, упражнять ее и развивать с помощью размышлений и молитвы. Тогда она становится жаждой познать Бога живого (3. Познавать, чтобы любить). Чтобы дать Себя познать, Бог обращается к нам различными способами. Его нам открывают Его дела и среди прочих брак, в котором отражается божественная любовь (4. Письмо Полю и Монике). Размышление о великих законах, управляющих супружеской жизнью, позволяет лучше понять требования и сокровища молитвенной жизни, которая также есть встреча, общение в любви (5. Одному жениху). Но еще больше, чем в Своих делах, Бог открывается нам в Своих словах. Если мы недостаточно размышляем над Писанием, наша вера гибнет; но питаемая словом Божиим, она приносит обильные и сладостные плоды (6. Иссохший сад). Не довольствуясь тем, чтобы обращаться к нам при посредстве Своих дел и Своих вестников пророков, Бог нам послал Своего Сына. "Его слушайте": таково повеление Отца. Нам нужно быть внимательными к Нему, внимать Ему всем нашим существом (7. "Его слушайте"). И тогда мало-помалу познание неизмеримых богатств Христовых пробуждает в нас восхищение и любовь, раскрывает в нас источники молитвы (8. "Неисследимые богатства Христовы"). Но главное откровение Христос дает нам с высоты креста. Тем самым, крест есть книга, над которой должны мы размышлять неустанно (9. Самая мудрая книга). Следует, однако, научиться понимать ее язык: эта книга не панегирик страданиям, но весть о всепобеждающей любви (10. Молиться перед распятием?).
> 35. Одному жениху > Мой дорогой Франсуа, в <своем> последнем письме я предлагал Вам воспользоваться тем счастливым временем, каким является период помолвки, чтобы раскрыть богатства и требования любви, и таким образом заложить прочные основания для Вашего брака. Но также и Ваше единение со Христом должно весьма обогатиться от этого чудесного опыта помолвки. > Да, я хорошо знаю, нередко говорят, что у влюбленных разум и сердце заняты, замкнуты на себя. Но это правда лишь, когда речь идет о любви эгоистической, собственнической, плотской. Не так у истинных христиан. Их любовь, напротив, раскрывает их навстречу другим, миру, Богу. Я очень часто это замечал. > Пусть же Ваша помолвка станет дорогой к Богу! Пусть она не только побудит Вас воздавать Ему благодарение за Ваше счастье и просить Его о помощи, но, прежде всего, пусть она поможет Вам продвинуться дальше по пути близости со Христом! Жизнь со Христом (и особенно молитвенная жизнь) есть также диалог любви, духовная встреча, общение душ. Правда, в отношениях влюбленных большую роль играют чувства и переживания, любовь же души ко Христу, отнюдь не исключая чувств и эмоций, коренится прежде всего в вере. Но это никак не умаляет того факта, что одни и те же основные законы обнаруживаются на всех уровнях любви. > Чтобы проиллюстрировать свою мысль, я приведу конкретный пример из недавно полученного мною письма: > "В далекие времена моей помолвки у меня сложилось обыкновение начинать молитву с принесения Богу моей радости. Вот, как я к этому пришел. С тех пор, как я встретил Бернадетту, стоило мне только перестать ощущать, что она счастлива, как я чувствовал себя глубоко подавленным. Не менее несчастным ощущал я себя и тогда, когда в своих письмах она не говорила, что разлука ей тяжела. Зато, когда мы были вместе, если я замечал, что радость блестит в ее взоре, меня охватывало неимоверное счастье. И точно так же, когда она мне писала, что страдает от разлуки со мной. Эти мои реакции стали меня беспокоить. Почему, действительно, я так хотел, чтобы она была счастлива возле меня и страдала в разлуке со мною? Не было ли то чувством примитивным, эгоцентрическим, обнаруживающим более мою любовь к самому себе, чем бескорыстную любовь к ней? Помню, что я долго мучился над этим вопросом, до того дня, когда внезапно вспыхнул свет: когда кого-нибудь любят, то хотят ему счастья; когда представляют себя соединенным с любимым существом, то не могут не задаться вопросом, способны ли мы сделать его счастливым, быть его счастьем? Та любовь не истинна, которая не задает себе с тревогой такого вопроса. В тот день, когда я это понял, я освободился от всякого беспокойства и угрызений совести, и я гордился так, словно я был первым, кто сделал подобное открытие. Когда позже во время нашей беседы Бернадетта спросила меня, что бы она могла сделать, чтобы я стал счастливым, я, не задумываясь, отвечал: "Ни что иное, как только самой быть счастливой, счастливой моим присутствием, моей любовью, счастливой мною. Радость, которую я часто читаю на твоем лице, ловлю в твоем взгляде, угадываю в твоем сердце, вот твой самый дивный дар, о котором я только мог бы мечтать". > "Вечером того же дня, продолжает мой корреспондент, молясь перед сном, я внезапно подумал: "Если Бернадетта не может сделать ничего лучшего для меня, для моего счастья, как только являть мне свою радость от моей любви, то, несомненно, я не могу сделать ничего лучшего для Бога, как представить Ему мою радость, радость от Его присутствия, от Его любви, от Его счастья". Я заметил тогда, что эта моя радость была почти что безжизненной, и ощутил от этого великий стыд. И я дал себе обещание обращаться к Богу более усердно, чтобы эта радость возрастала во мне и чтобы моя самоотдача стала Ему более приятна. Прошло много лет, я почти никогда не пропускал каждодневной молитвенной практики, и всякий раз я начинал ее с принесения Богу моей радости. Таким образом, я приобрел хорошую привычку каждый день спрашивать себя, действительно ли Бог является моей радостью? И если я замечаю, что моя радость затухает, я знаю, какой мне следует сделать из этого вывод: стать более внимательным к любви моего Бога". > Это всего лишь пример, мой дорогой Франсуа. Но, по меньшей мере, из него хорошо видно, как человеческая любовь в одном из своих аспектов может стать вступлением к любви божественной. Однако, нужно еще научиться жить этой человеческой любовью, познать ее богатства и ее требования, и различить в ней предвестие жизни в мире Благодати. |
|||||||||
Цель этого голосования
выявление приоритетных интересов читателей. Дело в том, что по некоторым
темам материала больше, чем можно дать в рассылке. Поэтому я буду
отдавать предпочтение книгам/статьям и авторам, которые будут иметь
более высокий рейтинг (средний балл). Заранее благодарен всем, принявшим
участие. Голосование почтой: ? 0 1 2 3 4 5 нажмите на ссылку, соответствующую выбранной Вами оценке, и отправьте письмо! (Втеле можно оставить Ваши комментарии.) |
|||||||||
www.messia.info/r2/2/185a.htm
|
Желаю всяческих успехов! | |
редактор-составитель рассылки | |
Александр Поляков, священник* | |
(запасной адрес: alrpol0@gmail.com)
|
<= предш. выпуск по теме | ||||