> ПЕРЕСЕЛЕНИЕ ДУШ

> Вера в переселение душ вовсе не вера, а знание. Каждый человек знает мгновения отчуждения от своего тела. "Всё тело ноет". Когда речь идет о частях тела, это даже не мгновения – человеку легче сказать "рука болит", чем "у меня болит рука". Дело не только в том, что человек торопит врача с лечением. Человек вообще склонен замалчивать всё, что можно замолчать. Это экономия время и силы.

 

> Иногда отчуждение от своего тела – болезнь. Бывает ведь, что мужчина вдруг всерьёз начинает видеть в какой-нибудь своей оконечности существо, живущее самостоятельной жизнью. (В цензурной форме это выражено у Гоголя в повести "Нос" – метафора вполне ясная). Чаще такое отчуждение  – игра с самим собой. Человек вообще существо раздвоенное, раздробленное. Он упрекает самого себя, любит или ненавидит самого себя целиком или по частям. Кто этого не испытал, тот либо наивен, либо самовлюблённый подлец.

 

> Нормальный человек считает себя не соответствующим норме. Речь идёт не обязательно о какой-то высшей, божественной норме, а хотя бы о той норме, которую каждый устанавливает для себя сам. Как сказал апостол Павел: "Делаю, чего не хочу, а чего хочу, не делаю". Кто виноват? Можно считать – сатана, можно считать – предки, погода, поздний час, а можно свалить всё на собственное тело. Не я соблазнился – глаз меня соблазнил. Не я бурчу  – живот мой бурчит.

 

> Человек смотрит на своё тело со стороны не только в худшие минуты жизни, но и в лучшие. Мы смотрим с изумлением и на то, как наше тело в юности начинает на глазах расти, и на то, как в старости оно начинает увядать. Душа не знает таких скачков, зато знает, что может покинуть тело в противоположных направлениях. "Выйти из себя" – не обязательно обрушиться на ближнего, иногда это подняться к небесам. Увы, намного реже.

 

> Этот опыт встречи со своим телом и лежит в основе веры в переселение душ, как опыт встречи с Богом лежит в основе веры в Бога. Этот опыт – знание. Но это знание о своем опыте или об истинном положении дел?

 

> Как невозможно научно доказать знание Бога, так нельзя научно доказать веру в переселение душ. Есть и разница. Разумный человек понимает, что нельзя сказать: "Знаю, что Бога нет". Но можно сказать: "Знаю, что нет переселения душ". Небытие – оно и есть небытие, которое нельзя знать, как нельзя ничего купить на ноль рублей. А вот против веры в переселение душ восстает положительный опыт человека. Ведь кроме опыта отчуждения от своего тела есть ещё и опыт тождественности своему телу. Когда бьют по щеке – бьют человека, не щёку. Правда, это отрицательный опыт – когда обворовывают квартиру, человеку кажется, что пострадал он сам, а не квартира, что оскорбили его личность. Так ведь и на положительных высотах человек обнаруживает именно тождество со своим телом. Любовь! А если нет этого тождества, тогда уже не любовь, а разврат и безумие, тот же "Нос".

 

> Человек боится отождествить себя со своим телом, потому что боится смерти. Тело ветшает на глазах – на глазах телесных. Душа, кажется, нетленна. Так ведь "кажется" – это ещё не факт. Духовная жизнь начинается, когда человек понимает, что бывает и духовная смерть. Разлагается не только тело, но и душа. Более того: разложение духа куда страшнее. Тело может быть молодым, а душа – гниль. Об этом "Портрет Дориана Грэя": стареет картина, в которой заключена душа героя, а тело без души прекрасно себя чувствует. Разница та, что тело может разложиться до такой степени, что уже и нет его, а только распылённые атомы. Но было бы самонадеянно полагать, что душа так разложиться не может. Вечные муки – именно про это состояние, когда души как целого нет, а есть только вечный распыл. Человек дан и этот опыт – когда мы переживаем отчуждение не от своего тела, а от своей души. Во многих молитвах человек обращается к своей душе – именно к душе, а не к телу – словно он для неё посторонний. Такое отчуждение – шанс на спасение и восстановление единства с самим собой.

 

> Вечная жизнь одна для тела и души. Человек видит, как мертво тело, когда оно разлучено с душой, но это не означает, что душа без тела – жива. Без тела и душе плохо. Вера в воскресение мёртвых есть вера в воскресение и душ, и тел.

 

> В современном мире легче поверить в переселение душ, чем в воскресение тел. Никогда ещё в истории людей не придавалось такого значения упаковкам всех сортов. Тело тоже начинают рассматривать как коробку для души.

 

> Вера в Христа вполне совместима с верой в переселение душ, как совместима она с верой в колдовство, с суевериями, со всевозможными политическими убеждениями, с болезнью, с маленькой зарплатой, как совместима она даже и с большой зарплатой или с цинизмом. Агрессия "по идее" должна исходить от верующих в переселение душ: ведь им нужно отвергнуть воскресение "во плоти", им нужно отвергнуть память о жизни в этом конкретном теле как основу личности и ответственности за себя и свою жизнь. Язык Христа и вообще Израиля, язык Библии – это язык, для которого любовь – "всем сердцем", а не только "всей душою", для которого сила – это и ноги, и руки, для которого "плоть" – это единство души и "мяса". Когда Иисус говорит: "Это Моё Тело", Он говорил – и так Его и понимали ученики: "Это Я сам". Кровь для верующих в Бога Авраама – не какая-то жидкость, в которой временно душа, а сама душа. Древний иудей мучался не потому, что тело было для него темницей, клеткой, в которой заключён дух, а потому, что тело было для него тем же, что и "я", "душа". Было – и сплывало…

 

> Верующие в переселение душ часто агрессивны. Христианин должен относиться к этому не с иронией, а с самоиронией, потому что эта агрессивность зеркально подобна христианской. Разве христианам не случалось обвинять иудеев или атеистов в догматизме? Разве христианам не случалось доказывать свою веру? Разве христианам не случалось подкреплять правоту своей веры ссылками на большинство? Случалось и случается. Точно так же доказывают переселение душ верующие в него. Терпеть это можно, соглашаться с этим не нужно, обязательно одно: просить Бога, чтобы дал свидетельствовать о нашей вере и любить не только языком, но и духом, не только душой, но и телом.