Тема выпуска:
Бог — Отец

В конце выпуска – форма для выражения Вашей его оценки и мнений.

a)

> И сразу же Символ веры называет этого единого Бога Отцом. "Верую во единого Бога Отца..." Ибо если слово "Бог" означает абсолютную высоту Божества, Его абсолютное превосходство над миром, опыт Бога как Высшего, Недостижимого, Другого, то именование Бога Отцом утверждает не только связь Бога с миром, но и такую связь, сущность которой в любви, близости и заботе. Если христианство отвергает многобожие и провозглашает Бога как абсолютное бытие, то с такой же силой отвергает и то восприятие Бога, которое называется деизмом. Это понимание Бога как "причины", или, по знаменитой аналогии Вольтера, как Часовщика, создавшего сложный механизм, приведшего его в движение, но в самом движении уже не участвующего.

> Именно такое — отвлеченное, чисто философское — понимание Бога и отвергается в именовании Его Отцом. Отец дарует жизнь, но продолжает любить Свое создание, заботиться о нём, участвовать. Про Бога сказано в Евангелии, что "<Он есть любовь>". И потому в этом именовании Бога Отцом уже заложена, уже выражена и наша ответная к Нему любовь, наше доверие, наше любовное, сыновнее Ему послушание.

---

> <.....> "Отец" — это не просто имя, которое даем Ему мы, люди, как бы исходя из такого мнения: "Человек считает, что знает, что такое отцовство, каково отношение человека к своему телесному отцу, и переносит это отношение на Бога". При этом предполагается, что сущность Бога в конечном счете есть нечто совершенно иное и не имеет ничего общего с тем, что мы называем отцовством. То, что Бог есть Отец, явствует из Его откровения, данного Им нам. Каков же Он сам по себе, по своей природе и от вечности, мы, однако, не знаем. При этом Он выходит из своей тайны и предстает как Отец для нас.

> <...> Когда Священное Писание и вместе с ним Символ веры называет Бога Отцом, то утверждается, что Бог есть прежде всего Отец. Он таков сам по себе. Он таков по природе и от вечности, а затем уже и для нас, Своих творений. Дело обстоит не таким образом, что существует поначалу человеческое отцовство, а затем и так называемое божественное отцовство, а как раз наоборот: истинное, подлинное отцовство у Бога, а уже затем из этого отцовства следует то, что известно нам как отцовство. Божественное отцовство является источником всякого естественного отцовства. Как говорится в Послании к Эфесянам, "от Которого именуется всякое отечество на небесах и на земле" (Еф.3:15). Мы мыслим истину, причем первую, подлинную истину, когда созерцаем самое сокровенное в Боге-Отце, когда познаём Его как Отца и называем себя Его детьми.

<.....>

> Человек, как таковой, является не чадом Бога, а творением Божьим. Это творение, человек, повсюду бунтует против Бога, он безбожен и тем не менее чадо Божье. Это свободное деяние Бога, Его милость, что мы можем быть Его детьми. И все мы являемся ими, поскольку Он есть Отец и поскольку Он делает нас ими. Мы являемся Его детьми в Его Сыне и через Святого Духа — то есть не в силу непосредственного отношения между нами и Богом, а в силу того, что Бог сам позволяет нам стать причастными Его естеству, Его жизни и существу. Это проявление свободной воли и решения Бога, что в Его порождении Сына проявлено и Его отношение к нам, что в Нём, в Сыне через Святого Духа мы вправе называть себя Его детьми — через ту же Любовь, которая связует воедино Отца и Сына.

c)

> Бытие для нас — это то, что мы получаем, а не то, чем мы владеем. И мы можем его лишиться. Только Он один называется в Библии Сущим, то есть тем, кому бытие присуще изначала. И одновременно мы называем Его Отцом — это очень смелое, очень дерзновенное название, потому что Тот, Кто создал гигантское мироздание, законы Которого управляют бесчисленными мирами, казалось бы, бесконечно превосходит маленькое человеческое существо на маленькой планете. И, тем не менее, христианское богословие, возвещает нам, что мы, люди, здесь, как в капле воды солнце отображается, отображаем в своем духе вселенский дух Божественного.

>  Он наш Отец, и это слово, которое несет в себе теплоту, мысль о внимании, заботе, мысль о любви и добре, это слово закреплено в  Евангелии. Бога называли Отцом и в древности, и греки, и в Ветхом Завете, но только Христос особенным образом подчеркивал это. В  сущности. Он никогда не употреблял слово "Бог" или "Творец", Он всегда говорил "Отец". И даже употреблял такое слово, <интимное, трогательное, нежное — Авва; 'Авва' — слово непередаваемое, невыразимое, так ребенок обращался к отцу, доверительное, доверчивое слово.

 <.....>

> <...> мы, христиане, считаем, что Божественное есть Абсолютное, и для того, чтобы Абсолютное породило наш бренный мир, оно должно было выйти из себя и совершить акт чуда, — через пропасть, которая отделяет временное от вечного был переброшен мост, — Божественным актом, Словом. Мы не единосущны Творцу, как думают пантеисты, а мы только Его образ и подобие — таково христианское воззрение.

> И надо сказать, что, с точки зрения философской, оно достаточно справедливо, потому что логический мост между Абсолютным и  относительным перекинуть невозможно — абсолютное есть абсолютное. Но то, что мы несем в себе, — это отображение Божественного — и есть наша глубочайшая, я бы сказал, родственная связь с высшим. Христианство называет Бога Отцом не потому, что Он родил мир, а потому, что Своей любовью Он создал его из небытия.

> В одной из наших литургических молитв есть такие замечательные слова: 'Ты из небытия в бытие привел нас'. Не из Себя, а из небытия. Подумайте о том, что такое небытие? Подумайте о том, что, скажем, полвека назад многих из здесь присутствующих не было на свете. Вас не  было — стояли те же дома, улицы — но вас не было, вы были — где? — нигде — в небытии. И Он нам подарил бытие, сознание. И мы созданы, мы пришли в этот мир. Поэтому само по себе творение является не актом необходимости природы, а актом того, что мы условно, символически называем бесконечной любовью небесного Отца и Создателя.

---

Дополнительные материалы:

Проект "Христианское просвещение" нyждается в вашей поддержке!