Тема выпуска:
О Церкви (3-4)

В конце выпуска – форма для выражения Вашей его оценки и мнений.

> О Церкви

> Не судите по наружности, но судите судом праведным.
(Ин 7:24)

<.....>

> <....> Учение о Царстве Божием неотрываемо от Христа не в том одном смысле, что вхождение в него зависит от исполнения Его заповедей, но, превыше всего, в том, что само Царство Божие в Нём "приблизилось" и явилось и состоит в соединении с Ним. "Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе: так и вы, если не будете во Мне /.../ ибо без Меня не можете делать ничего" (Ин 15:4-5). Но тогда и видимое противоречие между учением о Царстве "внутри нас" и Царством "будущего века" снимается. Только по отношению к миру в его целом, к миру, всё еще находящемуся под властью греха и смерти, оно есть Царство будущего века. Но само Царство – потому, что оно – жизнь Христа, – вечно, не подчинено времени. Оно явилось в мире и может быть принято человеком уже теперь, в "настоящем". Оно не "зависит" ни от конца мира, ни от смерти отдельного человека, но, напротив, конец мира определяется его явлением, ростом и исполнением в мире. Оно для того "приблизилось", открылось теперь, в мире, чтобы люди могли познать его и в нём – конечную цель самого мира, его спасение.

> Но тогда первым и основным вопросом для каждого христианина не может не быть вопрос: что же означает соединение со Христом, как возможно получить Его жизнь, как исполнить слова Христа: "Пребудьте во Мне, и Я в вас" (Ин 15:4)?

> 3

> Ответ дается в Евангелии: "Если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия" (Ин 3:3). Подобно старой, новая жизнь требует своего – нового рождения. "Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие" (Ин 3:5). Доказывать, что слова эти относятся к крещению и что таким образом хотя бы в одном стихе Евангелия мы несомненно имеем установление внешнего, обрядового акта как условия христианства, значило бы ломиться в открытую дверь: этого никто и не отрицает. Гораздо важнее спросить себя: что, в свете Евангельского учения о Царствии Божием, может означать эта Самим Христом установленная зависимость духовной жизни от чего-то внешнего, материального? Историки и экзегеты ссылаются на "символизм" воды: она символ жизни, очищения, омовения. Но в нашем современном понимании символ только изображает, в Евангелии же воде приписывается не изображение, а действие: она рождает, она есть реальное, а не символическое только условие новой жизни. А это не может не заставить нас поглубже вдуматься в смысл соотношения "материального" и "духовного" в Евангелии и им проверить наше обычное понимание христианства как спасения души.

> Перечитывая в свете этого вопроса Евангелие, мы убеждаемся, что учение Христа совсем не ограничивается "душой" и что, напротив, в Своей жизни Он уделяет много внимания человеческому телу: Он "исцеляет всякую болезнь и всякую язву в людях", возвращает зрение слепому, исцеляет хромых, расслабленных, кровоточащих и, наконец, воскрешает умерших. Он насыщает голодных и как знамение Своего присутствия среди поверивших в Него обещает им ту же силу врачевать болезни. Он говорит о "светлом теле", Он творит чудеса и исцеления при посредстве Своего тела: прикосновением, плюновением, дыханием – и, наконец, само Его воскресение есть воскресение Его тела. И хотя мы веками ищем и ждем от Христа больше всего именно исцеления – то есть телесной помощи, всё же ослепленные своим, а не евангельским пониманием спасения души, мы к одной душе относим спасение и ограничиваем его загробной жизнью души.

> Между тем мало-мальски внимательное чтение Евангелия не может не убедить нас, что под "душой" разумеет Христос всю жизнь человека, или еще лучше "всего человека" – то есть именно то соединение в нём духовного и телесного, которое одно и можно назвать человеком. А если только в этом соединении духовного и телесного живет человек и вне его перестает быть человеком, то не развоплотить его пришел Христос, а всю его жизнь исцелить и сделать новой жизнью. "На Меня ли негодуете за то, что Я всего человека исцелил..?" (Ин 7:23).

> Исцелить всю жизнь. Но тогда мы должны пойти еще глубже и спросить – что говорит нам Евангелие о самой жизни? Когда мы думаем о ней, не ощущаем ли мы ее прежде всего как зависимость от внешнего? Мы рождаемся от тела, и чтобы жить, мы должны питаться. Всё живущее получает жизнь извне и сохраняет ее только зависимостью от пищи, то есть от мира и природы. Но если такова сама природа жизни, то в чём ее болезнь и как можно исцелить ее? В ответ на эти вопросы Евангелие открывает нам прежде всего, что Сам Христос не только не отрицал этой "зависимости" жизни, но, став Человеком, Себя включил в нее. Он родился от тела Марии, и Его жизнь, как всякая жизнь, нуждалась в пище: "и напоследок взалкал" <(Мф 4:2 = Лк 4:2)>. И когда Он учит нас не заботиться о еде и об одежде, то не отрицает нашей в них нужды, а, напротив, самую эту нужду возводит к Богу: "Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом" (Мф 6:32). В Евангелии раскрывается, что человек имеет мир как пищу, подаваемую Ему Богом для жизни, так что зависимость ее от телесного, сама телесность жизни есть воля Божия о человеке и мире.

> Но Евангелие говорит о жизни и новое. Оно раскрывает нам, что эта зависимость, сама по себе благая, на деле искажена. В том ее искажение, что в "материальном" или телесном человек признал единственное условие своей жизни, всецело подчинил себя пище. Мы не можем касаться здесь бесконечно важного для христианства вопроса о происхождении зла и о "порче" им мира. Но ясно, что в Евангелии эта "порча" показана прежде всего как порабощенность человеческой жизни телом, а через него миром. То, что нам кажется "естественным" – эта зависимость даже душевной и духовной жизни от пищи и от нее одной – Евангелие утверждает как глубочайшее извращение и падение самого мира. "Не одним хлебом жив будет человек" <(Лк 4:4 = Мф 4:4)> – но вот на деле живет в конце концов одним хлебом и всю свою жизнь превратил в "борьбу за существование". Даже от Бога он просит и хочет только пищи телесной: "вы ищете Меня не потому, что видели чудеса, но потому что ели хлеб и насытились". И как бы ни решал человек "проблему хлеба", как бы ни пытался установить на земле справедливое распределение его, это не меняет основной зависимости всей жизни его от пищи.

> Но тогда это уже и не вся жизнь, не та, которой хотел для человека и дал ему Бог. Если "не одним хлебом" должен жить он, но живет им одним, то и живет он искаженно и неполно, и вот, по Евангелию, эта "болезнь жизни" выражается в том, что в ней действительно воцаряется смерть, и умирание становится таким же "законом природы", как и питание. Сколько бы ни ел человек, он всё равно рано или поздно умирает. Один хлеб не способен поддержать его жизни, спасти от распада, от возвращения в ту "материю", которой он себя всецело подчинил. "Дух животворит; плоть не пользует нимало" (Ин 6:63). Человек не может жить без "материи", но если материя не одухотворяется его духом, если, напротив, торжествует над духовным, то становится сама источником неустойчивости, распада и тления человека.

> И вот, исцеление жизни в Евангелии состоит прежде всего в том, что во Христе явлен нам образ совершенной человеческой жизни в полноте Божиего замысла о ней. Замысел же этот в том, что человек живет Богом. Не тело рождает и питает жизнь, а Жизнь приходит в тело и животворит его, самое питание от мира, самое телесность человека делая духовной, свободной, разумной. В человеке мир призван стать Царством Божиим, потому что человек через свое причастие Духу весь мир причащает Духу, самое "материю" превращая в путь к Богу, в способ соединения с Ним. Когда Христос после поста в пустыне взалкал, "приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами. Он же сказал ему в ответ: написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих" (Мф 4:3-4). Нуждаясь, как всякий человек, в пище, Он отказывается от рабства ей, отказываясь превратить камни в хлебы, Он показывает всю извращенность того отношения к Богу, в котором от Бога человек хочет только телесной пищи, Самого Бога подчиняет в себе необходимости есть, то есть "борьбе за существование". "У Меня есть пища, которой вы не знаете /.../. Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его" (Ин 4:32,34). Но, подчиняя Себя всецело замыслу Божию о Своей Жизни, смыслом и содержанием ее полагая исполнение Его дела, Христос тем самым уже не раб пищи, а ее свободный обладатель и распорядитель. Всё подчинено Ему, потому что Он Сам всецело подчинен Воле Божией о мире, а Бог хочет, чтобы человек в свободе и духе сам мир соединял с Ним. Во Христе "весь человек" возвращает себе свое царственное положение в мире, свою зависимость от него преображает в зависимость мира от Духа, живущего в нём.

> 4

> Но ведь Христос – Бог, ответят нам; уже по самому рождению Своему Он отличен от нас, от нашей общей человеческой судьбы. Он не исцеляет жизни, а с самого начала живет совершенной, безгрешной и Божественной жизнью, и что удивительного в Его господстве над природой и над миром? И тогда как может Он исцелить мою жизнь, сделать ее подобной Своей? Ведь "рожденное от плоти плоть есть", а я не могу уничтожить своей зависимости от плоти в рождении от "железного закона" пищи. И даже если я буду подражать Ему, такое подражание не уничтожит моего основного отличия от Него. Не говорил ли Он Сам, что одному Богу возможно то, что "невозможно для человеков". Своим образом, Своим примером Он может улучшить мою жизнь, усилить в ней добро, но как возможно ее коренное изменение и спасение?

> Так на протяжении веков раздирается человеческая мысль Евангелием и соблазняется о Христе: что кроме примера может дать мне Человек Иисус, но как следовать этому примеру, если в этом Человеке жил и действовал Бог? Я хотел бы следовать за Человеком, но меня отделяет от Него Его Божество, я ищу соединения с Богом, но мне сказано, что нет к Нему иного пути, как через Человека Иисуса.

> Здесь возникает величайший из всех соблазнов христианского сознания: "упростить" Евангелие, превратить его в книгу либо только о Боге, либо только о человеке. Но всякий поступающий так в своей совести и разуме знает, что он обманывает себя, что сознательно выбирает в Евангелии то, что заранее согласен и хочет принять. Он знает, что само Евангелие так соединяет Бога и Человека во Христе, что всё совершаемое Человеком оно относит к Богу и всё Божественное являет через Человека. Видевший Его, видел Бога <(Ин 14:9)>, но видел Его в человеке Иисусе. А если так, то, по-видимому, именно в этом неповторимом, единственном соединении человека и Бога в одном Человеке призывает нас Евангелие искать исцеления и спасения каждой жизни и всего мира.

> И как только мы без лукавства и упрощения принимаем основное утверждение Евангелия о том, что "Слово стало плотью", соглашаемся в Богочеловечестве Христа искать ответа на все наши недоумения, а не ими мерить Христа, нам открывается, в чём спасительное, жизненное значение Его для каждого человека. Бог есть источник и содержание всякой жизни: "в Нём была жизнь, и жизнь была свет <для людей>" <(Ин 1:4)>. Мы имеем жизнь извне, как дар – за который мы не можем дать никакого выкупа. Один Бог имеет "жизнь в Самом Себе" (Ин 5:26), Один Он есть сама Жизнь, ни от кого и ни от чего не зависящая. И если человек Иисус – Бог, то Он живет этой Божественной Жизнью, имеет ее как Свою жизнь. "Как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе". Он один может сказать и говорит о Себе: "Я есмь Жизнь". Но тогда Жизнь Христова уже не единичная жизнь, не одна из человеческих жизней, а явление в мире, воплощение в одном Человеке той самой Жизни, от которой рождается и питается жизнь каждого человека и жизнь всего мира. В Нём одном Жизнь Самого Бога стала жизнью человека. И Человек этот, потому что Он имел в Себе Самую Жизнь, имел в Себе жизнь всего живущего и каждого человека. В том грех, что человек полученную от Бога жизнь захотел сделать только своей, отдельной жизнью, иметь ее только для себя; тем самым он остался один и покорился распаду, ибо, не имея "жизни в себе", он не может жить один. Но во Христе явилась Божественная Жизнь – жизнь самой жизни; и взяв на Себя, сделав Своей одну человеческую жизнь – Он принял их все. Будучи Сам Жизнью всех нас, Он всех и каждого имел в Себе, всех возлюбил и каждому отдал Себя.

Проект "Христианское просвещение" нyждается в вашей поддержке!