Тема выпуска:
XII век: свв. Бернард Клервосский, Фома Бекет, Андрей Боголюбский

В конце выпуска – форма для выражения Вашей его оценки и мнений.

A.

> Бернард Клервосский (Bernar de Clairvaux ) (1090, Фонтенэ под Дижоном, — <20.8.1153, Клерво>).

> В 22 года этот бургундский аристократ принял монашество в новооснованной обители Ситэ; он убедил четырех своих братьев (которые почитались "блаженными") и двадцать семь друзей уйти в монахи вместе с ним. Бернард фактически стал основателем цистерцианского (траппистского) ордена. В 1115 г. он был послан основать новый цистерцианский монастырь в Клерво в Шампани — в результате его деятельности у этого монастыря появилось шестьдесят шесть "дочерних" обителей. Цифра эта кажется немыслимой, но надо помнить, что Бернард никогда не действовал в одиночку, всегда был окружен соратниками. Клерво было основано на земле его дяди, виконта Дижонского, и отправился он основывать монастырь вместе с четырьями братьями, дядей и двоюродным братом. Аристократически изысканный и даже нежный, обаятельный Бернард превращался в льва, когда он публично обрушивался на Абеляра, Жильбера Порретанского, Арнольда Брешианского, с богословием которых не соглашался, обличал разврат духовенства или защищал евреев от погромов. Большинство современных Бернарду иерархов смотрели на его энтузиазм (не всегда щепетильный в выборе средств) с некоторым скепсисом. Бернард не отличался крепким здоровьем, но, тем не менее, много путешествовал. Бернард как монах относится к чину преподобных и сам он говорил, что стремится из Царство Неподобия в Царство Подобия. Удивительно не то, что Бернард, с его рыцарским темпераментом, активно проповедовал Второй крестовый поход, не то, что у него были недоразумения в отношениях с римской курией, а то, что всё-таки он нашел с курией общий язык. Впрочем, по вопросу о крестовом походе с Бернардом был явно несогласен Кое-кто поважнее иерархов: поход потерпел сокрушительную неудачу. Он дружил с основателем ордена премонстрантов Норбертом, и даже аббат Клюнийского ордена, которому противопоставлял себя орден цистерцианцев, был убежден Бернардом в необходимости кое-что изменить в жизни клюнийцев. Бернард был одним из вдохновителей созданного в 1128 году ордена тамплиеров, в которых он видел "христианскую милицию", призванную охранять завоевания крестоносцев в Палестине, он проповедовал крестовый поход. Воинственность Бернарда, однако, была не дополнением к политической воинственности, а противоположностью ей, и святой подчеркивал, что крестоносцы всем отличны от обычных рыцарей, поднимают меч не из эгоизма, не для грабежа. Конечно, это была утопия, но важно уже то, что из уст Бернарда раздалось осуждение "обычного" воинственного духа. В 1130-1138 годах Бернард активно участвовал в церковной политике: в Церкви произошел раскол, было избрано одновременно два папы, и он со всей силой убеждал европейских светских и церковных владык принять сторону папы Иннокентия II. Речь шла не просто о двух людях; Иннокентий II воплощал новое в Церкви, его противник — закостеневшую традицию, обращенную в прошлое. Правда, Бернарду было дано полной чашей испить горечь разочарования: папа, которого он защищал, так и не смог взойти на престол, пока его соперник не умер. В сущности, поражением оказалась и попытка Бернарда проповедью победить появившихся на юге Франции альбигойцев. Знаменитого оратора сходились послушать лишь те, кто и так был верным католиком, а презиравшие Церковь за разврат духовенства представители другой религии и на Бернарда глядели через призму ненависти, оставаясь глухими к его блистательным речам. Бернард сам видел и обличал пороки современных ему христиан. Он сравнивал аббата Сугерия, всячески украшавшего монастырь Сен-Дени, с греческим божеством Вулканом, выковывающим всё новые (и лишние) украшения для Церкви. Его запал реформаторства включал в себя отталкивание от того, что он считал недопустимой для монахов "пышностью", а его старшие собратья — богоугодной величественностью богослужения. За переменой эстетического вкуса крылось начало новой духовности, менее склонной к жизни напоказ, для общества. Но уже вскоре Бернард сам оказался архаичен: например, он считал незрелой, младенческой любовь ко Христу как к младенцу, а уже через полвека Франциск Ассизский соединял любовь ко Христу Распятому с любовью ко Христу Новорожденному. На Западе Бернарда прозвали "последним Отцом"; к счастью, современники ошибились, последним он оставался недолго, но святоотеческим было в нём стремление раскрыть Библейское Откровение для своих современников. В его мистическом опыте главным было переживание близости Бога, невозможное без смирения. Канон<изирован в> 1174 <г.>, в 1830 <г.> провозглашен учителем Церкви (его обычно называли "Медовым", т.е. "сладчайшим" учителем — "doctor mellifluus"). <...> Память 20 августа.

---

B.

> Фома (Томас) Бекет (р. 21.12.1120 в Лондоне — 1170 там же).

> В правление английского короля Генриха II Бекет был государственным канцлером, верным слугой короля, а в 1162 г. Генрих сделал его архиепископом Кентерберийским, возглавляющим церковь во всём королевстве. В конце того же года Бекет отослал королю печати, бывшие знаком его канцлерства, в знак отставки со светского поста. Это событие было последней точкой в том, что некоторые люди называли "обращением": когда Бекет стал, при помощи короля, главой Английской Церкви, он резко изменился. Был обходительный придворный, принимал участие в королевских охотах — начал умерщвлять плоть, заниматься самобичеванием (это обнаружили лишь после его смерти). Начал заниматься благотворительностью, в чём раньше замечен не был, всё больше молился и говорил о духовном со своими образованными и ратовавшими за обновление Церкви клириками. Вряд ли только назначение было этому причиной: поручили человеку роль и он в нее вжился. Ведь Томас не был светским человеком и раньше: он учился богословию во Франции и Англии, носил титул архидиакона. Но раньше центром тяжести для него был королевский двор, теперь же — Царство Небесное. Защищать права Церкви Бекету пришлось на юридической почве. Король пытался добиться от него подписи под законами, которые превращали Английскую Церковь в королевскую вотчину. Только с разрешения короля, к примеру, епископ мог съездить в Рим. Запрещалось отлучать членов королевской семьи от Церкви, что бы они ни совершали. Бекет был готов пойти на компромисс: пусть законы действуют, но наотрез отказался поставить свою подпись, закрепив беззаконие навеки. В 1164 году король устроил над ним суд, который, разумеется, Томаса осудил. Ему удалось бежать во Францию благодаря помощи народа и священников. Епископы же предали Бекета и подписали всё, что приказал им король; тогда Бекет отлучил епископов. В декабре 1170 года королю из политических соображений пришлось дать Бекету разрешение вернуться. Народ встретил его с триумфом. Епископы обжаловали свое отлучение Папе и отказались принести Бекету присягу как митрополиту. Король, однако, запретил Бекету покидать пределы его епископства и как-то публично обмолвился: "Неужели никто не избавит меня от этого противного попа?" В полдень 29 декабря 1170 года четверо рыцарей, приближенных короля, прошли в дворец архиепископа. Бекет разговаривал с клириками. Придворные начали обвинять его в том, что он отлучил королевских советников без разрешения короля, ссора шла несколько часов. Настал час вечернего богослужения, Бекет пошел в собор, где собирались монахи, а рыцари отправились домой за оружием. Бекету посоветовали запереть двери. Он отказался. Архиепископ и его свита были в северном приделе у алтаря, посвященного святому Бенедикту. Рыцари вошли в храм и попытались выгнать архиепископа на улицу, явно для того, чтобы не убивать его в священном месте. Бекет прижался спиной у огромной колонне, поддерживавшей хоры. Рыцари вновь затеяли бесполезный спор о том, что Бекет напрасно отлучил архиереев и должен их простить. "Я могу их простить, — ответил Томас, — только после того, как они исправятся". — "Тогда прими заслуженную тобою смерть", — сказал кто-то из четырех. — "Я готов умереть за моего Бога, если благодаря этому Церкви вернут свободу и мир". Рыцари зарубили его среди вспышек факелов и бежали. Только после этого монахи решились приблизиться. Они бережно собрали кровь Бекета и похоронили его в мраморной гробнице. <...> Память 29 декабря.

---

C.

> Андрей Боголюбский (1111 — 29 июня 1174).

> Внук Владимира Мономаха и сын Юрия Долгорукого от брака с половчанкой. Государственная деятельность Андрея была бурной, но в целом он замыслил сделать больше, чем удалось. В 1154 году отец, став великим князем Киевским, дал Андрея в удел Вышгород, но Андрей отправился на север, в Суздальскую землю, и здесь в 1159 году основал город, назвав его Боголюбов, где и устроил себе резиденцию. Самого Андрея прозвали Боголюбским, потому что среди прочих русских князей он выделялся энергичным благочестием: сам сочинял проповеди и молитвы, в благодарность за победы устанавливал церковные праздники, возвёл более тридцати каменных церквей. Он построил Успенский собор во Владимире с таким расчётом, чтобы здание поражало великолепием и инаковерующих, послов и купцов из-за рубежа. Андрей жаждал независимости и власти. Поскольку всякое политическое действие он привык соединять с церковным, то стал добиваться обособления Владимирской земли в отдельную митрополию. В 1167 г. Патриарх Константинополя сделал епископом Владимирским кандидата Андрея, но титула митрополита не дал. Более того, в 1169 году этого епископа вызвали на суд в Киев и казнили; неясно, был ли он в чём-либо виноват, но ясно, что казнившие епископа хотели продемонстрировать свою силу князю Андрею. Андрей использовал это для нападения на Киев. Город был сожжён, разграблены его церковные сокровища, причём Андрей считал, что это всё — справедливое наказание за грехи киевлян. В том же году Андрей напал на Новгород, но тут получил отпор (новгородцы считали, что войска Боголюбского были прогнаны самой Божией Матерью, икону Которой вынесли на стену). Всё же князь сумел продемонстрировать свою власть и Новгороду, и Волжской Булгарии, против которой в 1172 году устроил победоносный поход. Но за эти успехи была заплачена страшная цена: умер возглавлявший поход на Волгу сын Андрея Мстислав. Победив внешних врагов, князь не подозревал, что среди его приближённых зреет заговор, и в ночь на 30 июня 1174 года был убит в собственном Боголюбовском дворце. Он пытался сопротивляться, а если бы уцелел, жестоко бы расправился с бунтовщиками, и этим резко отличается от страстотерпцев Бориса и Глеба (меч св. Бориса висел всегда у Андрея в изголовье). Тем не менее, в народе разглядели в Андрее нечто светлое и стали его почитать святым, простив ему жестокое разграбление киевских святынь, властолюбие, алчность, подчинение Церкви политике, воинственность, — всё то, что не смогли простить ему домашние, ставшие убийцами. Понять, что же именно привлекло к Андрею народную память (многие князья гибли от заговоров, да не всех почитали святыми, далеко не всех) можно, если вспомнить, что именно Андрей установил на Руси праздник Покрова Богородицы и построил первый храм, посвящённый этому празднику — Покрова на Нерли, который был виден из окна Боголюбовского дворца. Гармония, которой дышет храм, не доказывает, конечно, что Андрей был святым, это вообще недоказуемо, но вполне показывает, что не мог он быть только фарисеем и агрессором. А всё остальное, чему посвятил жизнь Андрей — Боголюбово, княжение, завоевания — исчезло. Автор жития Андрея настойчиво сопоставляет обстоятельства его гибели со смертью Христа: убийцы-де восстали против него "якоже Июда на Господа", Андрей назван "агнцем непорочным", в его уста вложены предсмертные слова Иисуса (Лк.23,46). Более того: книжник утверждает, что убийцы отсекли Андрея правую руку (а в одном из вариантов жития даже добавлено совсем уж по-евангельски: "отсече ему руку десную и копием ребра ему прободе", хотя на самом деле была отрублена левая рука. Удар меча становится подобием удара копьем.

---

Проект "Христианское просвещение" нyждается в вашей поддержке!