=рассылка *Христианское просвещение*=

Благодать Господа Иисуса Христа, любовь Бога Отца и общение Святого Духа да будет с вами!

Тема выпуска:
Епископ как совершитель Евхаристии (1)

Этот выпуск двойной, и для того, чтобы было удобней читать его частями, текст разделен чертой на 2 примерно равные части.

В конце выпуска – форма для выражения Вашей его оценки и мнений.

Автор: Прот. Николай Афанасьев
из книги
ТРАПЕЗА ГОСПОДНЯ
Опубликовано: Рига, 1992 г. Стр. 29-38.
krotov.info/libr_min/01_a/afa/nasyev_18.htm
 
серия "литургия, литургическая жизнь"
 (3135 слов)

> Глава 2. СОСЛУЖЕНИЕ

> I. Епископ, как совершитель Евхаристии

> 1. Самое древнее описание Евхаристического собрания мы находим в 1-й Апологии Иустина Мученика. Сначала Иустин описывает крещальную Евхаристию: "После того, как омоется таким образом уверовавший и давший свое согласие, мы ведем его к <тем, кого называют братьями,> в общее собрание для того, чтобы со всем усердием совершить общие молитвы... По окончании молитв мы приветствуем друг друга лобзанием. Потом к предстоятелю братии приносится хлеб и чаша воды и вина: он, взяв это, воссылает именем Сына и Духа Святого хвалу и славу Отцу всего и подробно совершает благодарение за то, что Он удостоил нас этого. После того, как он совершит молитвы и благодарение, весь присутствующий народ отвечает: "Аминь". "Аминь" — еврейское слово — значит: "Да будет <так>". После благодарения предстоятеля и возглашения всего народа, так называемые у нас диаконы дают каждому из присутствующих приобщиться хлеба, над которым совершено благодарение, и вина, и воды, и относят к тем, которые отсутствуют".[22] Несколько дальше Иустин дает описание воскресной литургии, которая полностью совпадает с крещальной литургией: "В так называемый день солнца бывает у нас собрание в одно место всех живущих по городам и селам; и читаются, сколько позволяет время, сказания апостолов или писания пророков. Потом, когда чтец перестанет, предстоятель посредством слова делает наставление и увещание подражать тем прекрасным вещам. Затем все вообще встаем и воссылаем молитвы. Когда же окончим молитву, тогда, как я выше сказал, приносится хлеб и вино и вода; и предстоятель также воссылает молитвы и благодарения, сколько он может. Народ выражает свое согласие словом "Аминь", и бывает раздаяние каждому и приобщение даров, над которыми совершено благодарение, а к <отсутствующим> они посылаются через диаконов".[23] По свидетельству Иустина новокрещенного ведут туда, где собирается братия. В его эпоху таким местом собрания, где все собирались "на одно и тоже" (epi to auto) был римский дом (doimis). По одной из тех провиденциальных случайностей, которые мы обнаруживаем в истории Церкви, римский дом подошел <для совершения> Евхаристии. В древности дом был не только местом обитания членов семьи, но и местом культа. В "tablinum'e", <{парадный зал в древнеримском доме}> где восседал "paterfamilias" занял место предстоятель церкви, а по его сторонам, где были места наиболее старейших членов дома, оказались седалища пресвитеров. Члены церкви размещались в атриуме, где были места остальных членов семьи. Новокрещенного приводят впервые на Евхаристичское собрание, чтобы он в первый раз совместно со всеми принял участие в "трапезе Господней". До сих пор, будучи оглашенным, он удалялся с собрания верных после чтения "сказания апостолов и писаний пророков" и проповеди предстоятеля церкви. Он не участвовал ни в каких церковных молитвах. Общая молитва Церкви была молитвой к Отцу "во Христе", а потому, чтобы в ней принимать участие со всеми верными, надо "во Христа креститься и во Христа облечься". Только тот, кто участвует в Евхаристическом собрании, участвует в церковной молитве, и кто участвует в церковной молитве, тот участвует в Евхаристии. Для вновь крещенного участие в церковной молитве было первым торжественным признанием, что он стал "священником и царем" Богу Своему. Ипполит Римский, к которому мы еще вернемся, вслед за миропомазанием указывает: "Только после этого они (новокрещенные) молятся со всем народом, но пусть они не молятся с верными раньше, чем получат это".[24] По окончании молитвы и "поцелуя мира", который для новокрещенного является свидетельством Церкви, что он достоин участвовать в Евхаристии, к предстоятелю приносят хлеб и вино, смешанное с водою. Последний возносит "благодарение" над ними, а народ запечатлевает это "благодарение" через произнесение слова "аминь". Затем следует раздаяние даров через диаконов.

> Никаких нет сомнений, что "предстоятель", о котором говорил Иустин, есть епископ, если даже он так еще не назывался в Римской церкви во время Иустина. Он предстоятель потому, что он предстоятельствует всему народу Божьему, собранному на служение Богу, <т.е.> на Евхаристическом собрании он занимает то место, которое занимал Христос на Тайной вечери. Как предстоятель церкви, он священнодействует с помощью диаконов, которые приносят ему хлеб и вино и которые после "благодарения" раздают дары, или только чашу, всем верным, участвующим на собрании, и относят тем, кто не мог быть на собрании. Мы несколько недоумеваем, где же пресвитеры? Иустин не только не указывает, что они "сослужат" предстоятелю, но даже о них не упоминает. Почему о них умолчал Иустин? Потому ли, что, может быть, их еще не было в Римской церкви во время Иустина?

> Оставим на некоторое время Римскую церковь и обратимся на восток к другой церкви, которая была после Рима наиболее значительной. О ней мы имеем свидетельство Игнатия Богоносца, относящееся к самому началу II-го века. Мы не можем сомневаться, что пресвитеры в это время были в Антиохийской церкви, т.к. Игнатий почти в каждом своем послании говорит о пресвитериуме, называя его "синедрионом" Церкви. Они были и не могли не быть, т.к. сам Игнатий говорил, что церковь там, где с епископом имеется пресвитериум и диаконы, но когда Игнатий упоминал об Евхаристическом собрании, го он говорил, как мы уже видели, только об епископе. Только та Евхаристия действительна, которую совершает епископ или тот, кому епископ поручит. Диаконы — "сослужители" епископа, сослужители в литургической области, а не в служении управления, которое совершалось епископом с его "сенатом". Предстоятель у Иустина и епископ у Игнатия — совершитель Евхаристии с помощью диаконов. Картина Евхаристического собрания, насколько мы можем ее восстановить по посланиям Игнатия, совпадает с описанием Иустина. Если в Антиохии были пресвитеры в начале II-го века, то они должны были быть и в Римской церкви в середине II-го века. Не забудем, что Иустин был уроженцем Востока, а не Запада, поэтому он знал практику не только западной, но и восточной церкви, а мы не можем предположить, что пресвитериум, существовавший в начале II-го века, исчез к середине того же века.

> Вернемся вновь к Римской церкви и попытаемся в ней найти указания, которые бы подтвердили наше предположение. Послание Климента Римского, написанное в конце I-го века, дает категорический ответ о существовании пресвитеров в это время и в Римской, и в Коринфской церкви. Он, говоря о том, что в церкви должен соблюдаться порядок, ссылался на ветхозаветное сакральное устройство. Для него ветхозаветное храмовое устройство было образом новозаветного устройства, хотя он еще не думал отождествлять одно и другое. Тем не менее, он невольно, что вполне естественно, вкладывал в ветхозаветные термины церковное содержание. "Первосвященнику, писал Климент, вручены особые священнослужения, священникам назначено особое место и левитам положены особые служения (idiai diakoniai)".[25] В сознании Климента ветхозаветный первосвященник был образом епископа, священники — пресвитеров и левиты — диаконов. На основании этих слов попробуем определить служение епископа, пресвитеров и диаконов. Епископу принадлежало совершение священнодействия (leitourgia), т.е. совершение Евхаристии, т.к. во время Климента Церковь не знала иной "литургии", кроме Евхаристии.[26] Пресвитерам — особые места, которые они занимали в Евхаристическом собрании, а диаконам — особое служение (diakonia). Термин "diakonia" имеет непосредственное отношение к служению на Евхаристическом собрании. Для служения были поставлены "семь" (Деян.6,1-6). На Тайной вечери Христос был среди своих учеников, как служащий: "Ибо кто больше, возлежащий, или служащий? Не возлежащий ли? А я посреди вас, как служащий" (Лук.22,27). Если мы вспомним слова Игнатия Богоносца, что диаконы исполняют служение Христа, то нам станет ясно, в чем заключалось преимущественно их служение: они были на Евхаристическом собрании, как служащие. В конце I-го века в Риме и в других церквах совершителем был один епископ, т.к. ему одному принадлежало совершение "ekklhsia", Его помощниками были диаконы. Пресвитеры восседали на особо почетных местах, но не "сослужили" по нашей терминологии епископу.

> Теперь наше недоумение относительно умолчания Иустина о пресвитерах до некоторой степени разрешается. О них он не упомянул, т.к. они не были совершителями Евхаристии в том смысле, в каком им был епископ. Поэтому, описывая порядок Евхаристии, он не имел нужды специально о них упоминать.

> Наше недоумение окончательно рассеется, если мы обратимся к Ипполиту Римскому. В его "Апостольском Предании", которое отражает практику Римской церкви конца II-го века, восходящую, вероятно, в своих основаниях к гораздо более раннему времени, мы имеем наиболее древний текст "литургии". У него, как и у Иустина, имеется два описания Евхаристии: одно — в связи с поставлением епископа, второе — в связи с крещением. В обоих случаях епископ выступает, как единственный совершитель Евхаристии. Ипполит указывает, что после поставления в епископы диаконы приносят ему хлеб и вино, над которыми он совершает "благодарение".[27] Диакон принимает большее участие и совершении Евхаристии, чем в эпоху Иустина: он произносит ряд возгласов, отмечая через них особые моменты Евхаристии. Пресвитеры не произносят не только никаких молитв, но даже и возгласов. Возгласы диаконов относятся одинаково к ним, как и к остальным верным. Избранный и поставленный епископ вступает в свое служение предстоятеля церкви, для которой он поставлен, через совершение им первой Евхаристии. Как предстоятель, он первосвященник своей церкви, а его первосвященство состоит в том, что он и никто другой, причем он один, а не в "сослужении" с пресвитерами совершает Евхаристию. На это он поставлен и для этого ему испрашивались дары в молитве поставления, чтобы "он мог пасти святое стадо и совершать служение первосвященства беспорочно".[28] Необходимо отметить еще одну важную подробность. Новопоставленный епископ предстоятельствует на Евхаристическом собрании непосредственно после совершения над ним таинства поставления. Ипполит сообщает нам, что в поставлении епископа принимали участие съехавшиеся на это поставление соседние епископы,[29] но ни один из этих епископов, даже тот, который совершил поставление, не председательствовал на Евхаристическом собрании. Они не "сослужили" вместе с поставленным епископом, или, точнее, поставленный епископ не "сослужил" с ними. Мы не можем допустить, что они покинули собрание после поставления епископа. Это было бы нарушением любви, которая связывала воедино все церкви и всех их предстоятелей. Они заняли наиболее почетные места на Евхаристическом собрании, на котором предстоятельствовал вновь поставленный епископ, потому что он, а не они, есть епископ церкви, для которой он поставлен. Предстоятельствуя на этом Евхаристическом собрании, он предстоятельствовал не только своим пресвитерам и всему святому стаду, порученному ему Богом, но и тем епископам, которые участвовали в его поставлении, т.к. предстоятель на Евхаристическом собрании всегда один. Не будем думать, что это особенность только "Апостольского Предания" Ипполита Римского. Последний был "человеком традиции", и сомнительно, чтобы он вводил какое-либо новшество.


> К сожалению, история первых двух веков сохранила крайне мало сведений о литургической жизни, но одну для нас драгоценную подробность передает Евсевий. Ириней Лионский писал папе Виктору следующее: "Когда блаженный Поликарп при Аниките приходил в Рим, то оба они касательно других предметов не много спорили между собою, но тотчас согласились, а об этом вопросе (т.е., вероятно, о праздновании Пасхи) и спорить не хотели: потому что ни Аникита не мог убедить Поликарпа не соблюдать того, что он соблюдал всегда, живя с Иоанном, учеником Господа нашего, и обращаясь с другими апостолами; ни Поликарп не убедил Аникиту — соблюдать, ибо Аникита говорил, что он обязан сохранять обычай предшествовавших себе пресвитеров. Несмотря на такое состояние дела, они однакож находились во взаимном общении; так что Аникита, по уважению в Поликарпу, позволил ему совершать (в своей церкви) Евхаристию; и оба они расстались в мире, равно как в мире со всею церковью находились и соблюдавшие тот обычай, и не соблюдавшие".[30] Для нас всё это — необычайно. Мы бы поступили не так, как поступил Аникита: вместо того, чтобы предоставить Поликарпу совершение Евхаристии, т.е. предстоятельствование на Евхаристическом собрании, мы бы предложили совместное "сослужение", т.е. совместное предстоятельствование. Предоставление Поликарпу, епископу смирнскому, предстоятельствования на собрании Римской церкви было знаком общения церквей, а не личного общения епископов через совместное служение, т.к. Евхаристия не есть личное общение того или иного числа членов, а совместное действие всех, собранных вместе. Аникита был епископом Римской церкви и оставался им, когда Поликарп совершал Евхаристию, не переставая быть смирнским епископом, но в момент совершения им Евхаристии в Риме Поликарп, а не Аникита, был предстоятелем Евхаристического собрания, а Аникита занял, вероятно, место среди своих пресвитеров.

> При совершении епископом Евхаристии пресвитеры восседали на особых местах. По Ипполиту Римскому в молитве, читаемой при поставленин пресвитера, ему испрашивался "дух благодати и совета, чтобы он имел часть (или удел) в пресвитериуме и чтобы он управлял народом Божьим в простоте сердца".[31] Ему испрашивалась часть или удел в пресвитериуме, а это участие выражалось в занятии им "места — topoV" — среди пресвитеров. Это "место" не есть образ или символ, а есть действительное место, которое занимал каждый пресвитер в помещении, где происходили церковные собрания. Это есть место в "tablinum'e" римского дома с двух сторон епископа, о котором говорил также Климент Римский. Поэтому пресвитеры вместе с епископом были "первоседящие". Занимая место в пресвитериуме, пресвитер разделял с епископом служение управления народом Божьим, на которое он был поставлен. Примечательно, что Ипполит ничего не говорит, что поставленный в пресвитеры после своего поставления совершает Евхаристию или "сослужит" епископу. Нет об этом упоминания и в молитве поставления в пресвитеры. До своего поставления он занимал на Евхаристическом собрании, на котором председательствовал епископ, место среди верных, если он еще не состоял в клире, а после поставления он восседал среди пресвитеров. В нашем распоряжении имеется один оффициальный документ, который рисует нам картину Евхаристического собрания. Это — протокол "изъятия" церковных ценностей и книг, составленный римскими чиновниками. Протокол датирован 303-м годом. Изъятие имело место в Цирте (теперешний Константин в Алжире). Предупрежденный о прибытии римской полиции клир церкви с епископом собрался в помещении, где происходили Евхаристические собрания. Все разместились так, как всегда размещались при совершении Евхаристии: епископ воссел на свой трон, который находился в конце помещения, с двух его сторон стали диаконы, а на седалишах с одной и другой стороны епископского трона воссели пресвитеры. Верные не были позваны, чтобы не подвергаться опасности, а потому их места не были заняты. В начале IV-го века порядок размещения на Евхаристическом собрании был тот же, какой был в конце I-го века.

 

> 2. Мы оказались в IV-м веке. Эпоха героической борьбы, начатая двенадцатью неведомыми миру евреями с Римской империей, закончилась. После признания церкви римским кесарем начинается новая эпоха истории церкви, не менее тяжелая в другом отношении, чем предыдущая. Было ли это поражение римской империи и римского кесаря, это — особый вопрос, который не подлежит здесь рассмотрению, но одно несомненно: долгожданный мир нес свои соблазны и свои скорби. С Никейского собора, на котором присутствовал римский император, еще не ставший христианином, начался процесс глубоких внутренних и внешних перемен в церкви из которых некоторые уже падают на эпоху продолжительного мира в III-м веке. Одним из свидетельств этих перемен в церковном сознании и в церковной практике является 18-е правило 1-го Никейского собора. "Дошло до святого и великого собора, что в некоторых местах и градах диаконы преподают пресвитерам Евхаристию, тогда как ни правилом, ни обычаем не предано, чтобы не имеющие власти приносить преподавали приносящим тело Христово. Также соделалось известным, что даже некоторые из диаконов и прежде епископов Евхаристии прикасаются. Сие убо все да пресечется: и диаконы да пребывают в своей мере, зная, что они суть служители епископа, и нисшие пресвитеров. Да приемлют же Евхаристию по порядку, преподаваемую им епископом, или пресвитером. Но ниже сидеть посреде пресвитеров не позволено диаконам..."[32]

> С точки зрения нашей современной литургической практики все необычайно в этом правиле. Не будем толковать, как делают некоторые комментаторы, это правило в том смысле, что Никейский собор желал прекратить "дерзость и своеволие" диаконов, как это действительно желал сделать Трулльский собор (692 г.) своим 7-м правилом: "Поелику мы уведали, что в некоторых церквах диаконы имеют церковные должности, и посему некоторые из них, попустив себе дерзость и своеволие, председят пресвитерам..."[33] Толковать 18-е правило Никейского собора 325 года в свете 7-го правила Трулльского собора значит допускать анахронизм. Эпоха Трулльского собора совершенно не соответствовала эпохе Никейского собора. Кроме того, в 7-м правиле Трулльского собора речь идет о служении диаконов в области церковного управления, как это ясно из самого текста правила, тогда как в 18-м правиле Никейского собора говорится исключительно об их литургических функциях. "Своеволие и дерзость" диаконов в церковном управлении, которым собор желал положить конец, не только не были устранены из церковной жизни, но в значительной степени усилились после собора. Вплоть до падения Византии правило оставалось мертвой буквой. Некоторые диаконы, имеющие высокие должности при Константинопольском патриархе, так называемые "ставрофоры" или, по выражению знаменитого византийского канониста ХII-го века Вальсамона, кардиналы, занимали в патриарших и царских церемониях места не только выше простых епископов, но даже митрополитов. Иною была судьба 18-го Никейского правила: оно постепенно полностью вошло в церковную практику. В нём не может быть речи о "дерзости и своеволии" диаконов, но дело идет о старой литургической практике, которая стала меняться приблизительно со второй половины III-го века или, может быть точнее сказать, о некоторых искажениях этой практики. Если это последнее предположение правильно, то собор, желая устранить непорядки старой литургической практики, устранил не только их, но и отменил самую практику. Собор констатирует: 1) что в некоторых местах диаконы преподают пресвитерам Евхаристию, т.е. евхаристические дары и 2) что некоторые диаконы даже раньше епископов прикасаются к евхаристическим дарам, т.е. причащаются. Относительно первого пункта собор указывает, что противно "канону и обычаю", чтобы диаконы преподавали пресвитерам тело Христово, т.к. пресвитеры имеют власть "приносить", т.е. совершать Евхаристию, а диаконы этой власти не имеют. Первое, что следует отметить, это — неясность и неточность формулировки. Мы знаем, что обычно соборные правила редактировались очень тщательно. Поэтому напрашивается само по себе предположение, что эта неточность формулировки до некоторой степени намеренная. Мы не знаем, какой "канон" имел в виду собор, т.к. писанного правила, имеющего отношение к тому предмету, о котором говорил собор, мы не имеем. Что касается обычая, то действительно диаконы большею частью не преподавали пресвитерам тело Христово. В этом собор прав, но совсем иначе обстояло дело относительно евхаристической чаши. Из Апологии Иустина мы знаем, что диаконы преподавали евхаристические дары всем участникам Евхаристического собрания. Более обычная практика заключалась в том, что епископ преподавал евхаристический хлеб, а диакон — чашу. У Ипполита Римского мы находим несколько иную практику. Епископ в крещальной Евхаристии преподает тело Христово со словами: "Хлеб небесный во Христе Иисусе — Panis caelestis in Christo Jesu", пресвитеры преподают чашу, а также лиаконы, если не хватает пресвитеров.[34] Таким образом, во время Ипполита в Риме диаконы до некоторой степени были отстранены от раздачи Евхаристических даров. Раздача хлеба лежит на епископе, которому помогают пресвитеры. Если пресвитеры раздают совместно с епископом евхаристический хлеб, то диаконы его приносят пресвитерам на блюде ("дискосе"). Возможно, что в других местах диаконы сохранили раздачу чаши. После этих указаний нам должно быть ясно, почему пресвитеры, по утверждению 18-го правила Никейского собора, получали евхаристические дары из рук диакона. Во время совершения епископом Евхаристии они восседали на своих местах. Во время раздачи даров диаконы подходили к ним с дарами, как для них самих, так и для раздачи верным. Употребляя нашу терминологию, мы бы сказали, что сначала причащался епископ, совершающий Евхаристию, затем диаконы, которые ему прислуживали, а после них пресвитеры.

> Этот же порядок причашения объясняет нам, каким образом диаконы могли "прикасаться" к дарам ранее епископов. Конечно, речь идет не об епископе, предстоятельствующем на Евхаристическом собрании, а об епископах-гостях, которые, как мы видели, восседали на наиболее почетных местах. Возможно, что в начале IV-го века утвердился обычай в некоторых церквах, что сам председательствующий епископ преподавал евхаристические дары епископам — гостям, тогда как в других церквах сохранялся обычай, что евхаристические дары приносили им диаконы.

> Никейский собор изменил древний порядок причащения, предписав, чтобы диаконы не преподавали пресвитерам ни евхаристический хлеб, ни евхаристическую чашу. Для нас сейчас более важно отметить не столько порядок причащения, сколько то, что Никейский собор исходил по прежнему из основного принципа, в силу которого один епископ при содействии диакона совершал Евхаристию. Таким образом, 18-е правило Никейского собора есть автентичное свидетельство, что единственным совершителем Евхаристии, несмотря на ряд литургических перемен, которые произошли, был епископ и ни о каком "сослужении" в нашем смысле не знали отцы собора. Только имея в виду этот принцип, нам станет понятным само правило собора. Если же мы будем вносить в эпоху Никейского собора наш современный принцип "сослужения", то его правило останется для нас загадочным.[35] Меняя порядок причащения, собор нисколько не думал касаться основного принципа совершения Евхаристии одним епископом, освященного всей предыдущей историей церкви.[36]


22. Иустин М. 1-ая апология, гл. 65. Русский перевод: Москва, 1864 года, стр. 106.
23. Иустин Мученик, 1-ая Апология, гл. 67. Русский перевод, стр. 107-108.
24. Ипполит Римский. "Апостольское Предание", ХХП.
25. Epist. XL. 5.
26. Глагол "leitourgew" и существительное "leitourgia" в переводе LXX <(Септуанигте)> обозначало священническое служение, имеющее прямое отношение к приношению жертв в Храме. См. статью Н.Strathmann. Th. W. N. Т. В. IV, S. 225-236.
27. "Ап. Предание", IV. Здесь же говорится о том, что на принесенную диаконом "prosfora — oblatio" епископ возлагает руки совместно со всем пресвитериумом. В этом возложении рук пресвитеров, как и в возложении их рук при поставленин пресвитера не следует видеть выражение "сослужения" (вопреки тому, что так категорически утверждает Dom В. Botte в своем переводе "Ап. Предания", стр. 30). Как поцелуй мира, который каждый дает епископу, так и возложение рук пресвитеров означает согласие церкви на поставление и свидетельство Церкви о достоинстве поставленного. В крещальной Евхаристии ничего уже не говорится о возложении рук епископа или пресвитеров на дары. Если бы идея "сослужения" в нашем смысле была бы известна Римской церкви, то она, несомненно, выразилась бы в "сослужении" епископов, участвовавших в поставлении.
28. "Ап. Предание", III: Da cordis cognitor pater super hunc servum tuum quem elegisti ad episcopatum pascere gregem sanctam tuam et primatum sacerdotii tibi exhibere sine repraehensione.
29. "Ап. Предание", II.
30. Enseb. h. е. V, с. XXIV. Русский перевод, т. I. СПБ. 1858 г., стр. 284-285.
31. "Апостольское Предание:", VIII.
32. 18-ое правило Никейского собора в переводе "Книги правил".
33. 7-ое правило Трулльского собора в том же переводе.
34. "Апостольское Предание", XXIII.
35. Классический пример такого толкования мы находим у Никодима Милаша в его "Правила православной церкви с толкованиями", т. I. СПБ. 1911 г., стр. 230-233.
36. Нужно отметить указание Дидаскалии которое как-будто говорит о практике "сослужения" епископов в Ш-м веке: "Если же придет пресвитер из другой общины, то вы, пресвитеры, возьмите его в общение на ваше место, а если это епископ, то он должен сидеть при епископе и последний должен считать его достойным почетного места, как самого себя. И скажи ему ты, епископ, чтобы он держал речь к народу, ибо ободрение и увещание пришельца очень полезно, к тому же написано: "Нет пророка приятного в своем отечестве", и если вы приносите жертву, то он должен говорить; но если он, будучи, мудр, из уважения к тебе, не пожелает совершать Евхаристию, то пусть по крайней мере говорит над чашею". (ХII; русский перевод П.А.Прокошева, Томск, 1913 г., стр. 92-93). Это свидетельство Дидаскалии стоит совершенно особняком и не подтверждается ни одним другим памятником. Поэтому естественно ставится вопрос, не было ли это исключительной особенностью той среды, в которой возникла Дидаскалия, или, м. б. мы имеем дело с поздней интерполяцией первоначального текста. Соответствующее место в "Апостольских Постановлениях" читается следующим образом: "Позволь также ему (т.е. епископу) и Евхаристию совершать. Если же он, как мудрый, из уважения и почтения к тебе, не захочет совершать Евхаристии, то принудь его по крайней мере благословить народ" (II, 58; русский перевод, Казань, 1864 г., стр. 93-94). Совершенно невероятно допустить, что составитель "Ап. П." переделал текст Дидаскалии относительно сослужения епископов. В самом деле, можно ли предположить, что практика сослужения епископов, существовавшая в середине III-го века, исчезает к концу IV-го или началу V-го века? Наоборот, как мы увидим ниже, идея сослужения начинает проникать в церковное сознание в V-м веке.

Здесь вы можете оценить прочитанный выпуск рассылки.
Заранее благодарен всем, принявшим участие.

Голосование почтой: ?   0   1   2   3   4   5 – нажмите на ссылку, соответствующую выбранной Вами оценке (значение оценок см. в форме выше), и отправьте письмо! (В теле письма можно оставить Ваши комментарии.)

www.messia.ru/r2/3/l12_162.htm

Архив рассылки, формы подписки —> www.messia.ru/r2/
Сайт "Христианское просвещение" —> www.messia.ru
>Форум сайта< 


Буду рад прочитать Ваши мнения о представляемых в рассылке текстах - в письме, в icq или на форуме.
Постараюсь ответить на вопросы.


Обратите внимание, что редактор-составитель рассылки не является, как правило, автором текстов, которые в рассылке используются. Автор текста указывается перед текстом.

Желаю всяческих успехов!  
редактор-составитель рассылки
Александр Поляков, священник*
(запасной адрес: alrpol0@gmail.com)
<= предш. выпуск серии
ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU Каталог Христианских Ресурсов «Светильник»