Тема выпуска:
Молитва: сердце ребенка

В конце выпуска – форма для выражения Вашей его оценки и мнений.

> ДВИЖИМЫЙ ДУХОМ БОЖИИМ

> Дух Святой есть наш наставник в молитве. Он стремится помочь нам почувствовать наше недостоинство и нашу немощь, Он учит нас принимать их, и таким образом понемногу приготовляет нас принять те дары благодати, которые Он Сам раздает.

> Молитвы, во время которых мы чувствуем, что нами ничего не сделано, так сказать, "загубленные минуты" — на самом ли деле они потеряны? — Ни в коем случае! Ибо это — время, принесенное в жертву, "жертвоприношение молитвы" (1. Положи приношение твое на камень). — Когда кажется, что Господь далеко, это значит, что для нас настало время крепить нашу веру в Его любовь всегда близкую и действенную. И вот наше желание углубляется, наша любовь становится пламенной и чистой (2. Пустынная молитва). — Кто обладает всем, но не Богом, не имеет ничего; но ни в чем нет недостатка у того, кто лишен всего, но не Бога. Нет иной нищеты, как только быть лишенным Бога (3. В тот день он сможет молиться). — Собственно говоря, Бог никогда не отсутствует; Он пребывает в нас. Поэтому следует искать Его там, где Он есть. И прислушаться к Тому, расслышать Которого можно только в безмолвии (4. Легенда о мускусном бычке). — Воздержимся от слов, когда мы ощутим из глубины души призыв умолкнуть и замереть, внимательно и преданно (5. Царство безмолвия). — Это безмолвие и эта внутренняя неподвижность на деле являются необычайно напряженной активностью. Не следует в этом сомневаться (6. Призыв к безмолвию). — В наших безмолвных молитвах в нас понемногу будет пробуждаться сердце ребенка, — то самое сердце ребенка, которое только и способно войти в Царствие Божие, по слову Христову (7. Плененный ребенок). — Душа очищенная и молчаливая не замедлит обнаружить, что в глубине ее существа излучается свет, который проницает весь ее разум, источает любовь, укрепляющую ее сердце (8. Молитвенные порывы). — Ее желание обрести Бога предельно возрастает. Но в духовной сфере "желание души исполняется через то, что она делается ненасытимой" (9. Найти означает искать). — Это желание становится непреодолимой потребностью отдать всю душу Богу, предать Ему всё наше существо, как дерево огню, чтобы он поглотил его (10. "Поклоняющийся в духе и истине").

> 87. Плененный ребенок

> Один кюре из горного селения пригласил меня проповедовать на Страстной Неделе в его приходе. Исповедуя его прихожан, я обнаружил у многих из них редкостную духовность. Она носила черты некоей семейности: их отношения с Богом строились на основе сыновнего доверия, мира, радостной самоотверженности. Я сделал из этого вывод, что под внешностью грубого горца, мой кюре скрывал исключительную внутреннюю жизнь и был подлинным воспитателем душ.

> Однако наши беседы за столом и перед сном могли ввести в заблуждение на этот счет, поскольку они касались только весьма общих вопросов теологии и пастырства. Я этим не удовольствовался и упорно старался разыскать источник среди кустарников. Я не начинал никаких расспросов, сдерживая свое желание ломиться силой через заросли.

> В день Пасхи, во время литургии и после нее, во время вечерни, сдерживаемое трепетное воодушевление ясно отражалось на лицах всех прихожан. Вечером за ужином суровое лицо пастыря светилось затаенной радостью. А между тем, и эта наша беседа поначалу протекала так же, как и остальные, но вдруг одно мое замечание отклонило ее в неожиданную сторону, и это позволило мне заглянуть в исключительно глубокую душу священника. Сразу затем, вернувшись в свою комнату, я спешно нацарапал заметки о нашей беседе: они верно, хотя и в общих чертах, передают слова кюре:

> "Для многих людей христианская жизнь — синоним усилия, напряжения, тяжбы, спортивных достижений, рекордов (кюре, чтобы подчеркнуть и оттенить свою мысль, громоздил слова одно на другое). Между тем, это вовсе не так уж связано с напряжением, с чем-то зримым, внешним. Это есть нечто в самой глубине души, нечто тонкое, нежное, неуловимое, легкое, некое движение души, некий ответ нашей внутренней свободы.

> Глубже, куда глубже наших религиозных жестов, нашего тяжеловесного великодушия, наших благих порывов, наших пылких желаний, наших затаенных воздыханий, существует в нас область свежести, невинности, девственности. Суровость, скорби, зло и нечистота существования не могут ее достичь, осквернить, заразить. Здесь обитает наша детская душа, юная, свежая, чистая, неповрежденная, непорочная. Но почти у всех человеческих существ эта маленькая девочка находится в заточении.

> Быть христианом это прежде всего освободить пленного ребенка, вывести его на свет, снять с него оковы. И вот она дышит, она поет чистую серебристую песнь. О, так и хочется закричать всем благомыслящим: Нет, не с вашим важным видом, не с вашими солидными рассуждениями, не с вашими чопорными и благопристойными добродетелями, не с вашей духовной бухгалтерией и рентой войдете вы в рай! От всего этого вам нужно непременно избавиться. И только с вашей детской душой, да, ведомые этой маленькой девочкой, если вы согласитесь протянуть ей руку, войдете вы в Царство Небесное, предназначенное для младенцев и для тех, кто им уподобится. Вас всегда удивляло и, несомненно, втайне соблазняло то, как Христос обещал столь великую награду публичной женщине, супруге-прелюбодейке, разбойнику на кресте: но это было потому, что при встрече с Ним их детская душа, внезапно освободившись, шептала простое слово, слово любви: "да", и этим "да" определялась их судьба.

> Действительно, ведь это так просто — быть спасенным, — но для этого как раз и нужно принять, что это очень просто. Наша вечная участь решается не на уровне назидательных поступков, благообразных добродетелей, великих свершений, но на самом острие души. Это кажется чем-то незначительным, но на деле ничего нет более могучего, более действенного; некая улыбка нашей души, детская, наивная, чистая, доверчивая, отважно доверчивая, вот что решает нашу вечность. Я думаю, улыбка именно такого свойства, именно она оторвала Сына Божия от жизни в лоне Пресвятой Троицы и непреодолимо привлекла Его в лоно юной Девы Марии".

> — Но как же, — спросил я его, — отыскать нашу детскую душу и возвратить ей вкус к жизни, к песне, к улыбке?

> — Я не знаю ничего лучшего для этого, чем молитва, — сказал он мне. — И при непременном условии, чтобы важная взрослая особа в нас умолкла и стала учиться у маленькой освобожденной девочки. Но если мы начнем искать гарантий...

> И он внезапно оборвал нашу беседу, хотя мне так хотелось, чтобы она продолжилась!

Проект "Христианское просвещение" нyждается в вашей поддержке!