Этот выпуск двойной, и для того, чтобы было удобней читать его частями, текст разделен чертой на 2 приблизительно равные части.

 

A. Книги мудрых

"Книгами Премудрости" или "мудрых" называют пять книг: Иова, Притчей, Екклесиаста, Премудрости Иисуса, сына Сирахова и Премудрости Соломоновой. (Вместе с Псалтирью и Песнью Песней, в которых мы находим ту же направленность мысли, выраженной в поэтической форме, они составляют корпус УЧИТЕЛЬНЫХ КНИГ.) Мотивы, присущие литературе мудрых, содержатся в Кн.Бытия (история Иосифа) и в известной мере в Кн. Товита.

Родоначальником традиции Мудрецов в Израиле издавна считался царь Соломон. Свящ. писатели этой традиции вышли из среды книжников и именовались хакамами, мудрецами (евр. хакам`им). Это название происходит от понятия Мудрость (евр. хохм`а, слав. Премудрость). Первоначально оно было связано с искусством управления и достойным образом жизни, но постепенно раскрывался и его духовный, богословский смысл.

Содержание евр. слова "хохм`а" весьма сложно. Оно может обозначать ловкость движений или профессиональную сноровку, политическое чутье, проницательность, а также и хитрость, умение, искусство магии. Такая человеческая мудрость может служить как добру, так и злу, и эта двузначность в какой-то мере объясняет отрицательные суждения некоторых пророков о мудрецах (Ис 5:21; 29:14; Иер 8:9).

Позже мудрость стала обозначать жизнь по заповедям, в соответствии с волей Божьей, в надежде и послушании.

В евр. письменности тема Мудрости Божией (евр. хохмот — множ. число, употребляемое в значении превосходной степени) появляется довольно поздно, хотя происхождение мудрости от Бога никогда не отрицалось. Только после Плена стали утверждать, что Бог мудр Премудростью надмирной, действие которой человек видит в творении, но которая в своей сущности недосягаема и "неисследима" (Иов 28; 38–39; Сир 1:1–10; 16:24 сл; 39:12 сл; 42:15 — 43:33 и т.д.). Наконец, понятие Мудрости Божьей получило метафизический характер. Под ним подразумевалась высшая Мудрость Творца, которая отображается в мироздании, человеке и заповедях.

В большом прологе кн. Притч (1–9) Мудрость Божия говорит как некое лицо, она присуща Богу от вечности и действует с Ним в творении (гл. обр. Притч 8:22–31). В Сир 24 Премудрость сама свидетельствует, что она вышла из уст Всевышнего, обитает на небесах и послана Израилю от Бога.

В Кн. Премудрости Соломона образ Премудрости получает почти ипостасные (личностные) черты; там она определена как излияние славы Всемогущего, образ Его совершенства (7:22 — 8:1). Так Премудрость, являясь свойством Божиим, отделяется от Него и представляется как Личность. Для ветхозаветного человека эти выражения являются, по-видимому, яркими поэтическими сравнениями, но в них уже заложена тайна, подготавливающая откровение Св. Троицы. Подобно Логосу в евангелии от Иоанна, эта Премудрость одновременно и в Боге и вне Него.

 

Ветхозаветные писатели заимствовали литературный жанр "мудрости" у соседних народов. О наличии этого жанра на Востоке упоминает и Библия (3Цар 4:30; Иер 49:7; Вар 3:22–23; Авд 8). Открытие памятников Египта и Двуречья позволило составить представление о характере литературы мудрых в этих странах. В Египте на протяжении его вековой истории появилось немало книг мудрости. В Месопотамии, начиная с шумерийской эпохи, составлялись притчи, басни, поэмы о страдании, в какой-то мере напоминающие кн. Иова. Эта месопотамская мудрость проникла в Ханаан: в Рас-Шамре были найдены тексты о мудрости на аккадском языке. "Премудрость Ахиахара", появившаяся в Ассирии и распространившаяся в кругах, говоривших по-арамейски, была затем переведена на несколько древних языков. Некоторые из древних произведений Востока сходны с библейскими книгами мудрых и даже имеют с ними дословные совпадения (напр., между Кн. Притчей Соломоновых и егип. поучением Аменомепе).

Этот род мудрости по существу международен и не является собственно религиозным. В центре внимания мудрых стоит жизненный путь человека, но их метод — не философская рефлексия, как у греков, а собирание плодов жизненного опыта. Они преподают искусство жить и находиться на интеллектуальном уровне своей среды и эпохи; учат человека сообразовываться с порядком мироздания и указывают, как достигать счастья и успеха. Однако их советы не всегда приводят к желанным результатам, и этот опыт служит исходной точкой пессимизма, которым проникнут ряд произведений мудрости как в Египте, так и в Месопотамии.

 

Большинство книг мудрых В.З. представляют собой поэтические произведения, написанные либо в форме собраний афоризмов (евр. мишл`е, притчи), либо в виде поэм.

 

Книги мудрых возвещают то же богооткровенное учение, что и Закон, Пророки и Исторические книги. Но харизма мудрецов иная. Если в Законе содержатся прямые повеления Божьи, у пророков звучит Его голос, обличающий или предостерегающий, запечатлены видения грядущего мессианского Царства, а в Исторических книгах мы находим богословское осмысление событий священной истории, то в Книгах мудрых этого нет. Мудрецы не говорят прямо от лица Господня, они почти не упоминают о Завете, избранничестве, Обетовании, Мессии. Их духовный кругозор находится как бы вне священной истории; они исходят из повседневного человеческого опыта; говорят о жизни и смерти, любви и дружбе, семье и профессиях, о коллизиях, которые может переживать человек любого народа в любое время. От наставлений "житейской мудрости" авторы Книг мудрых постепенно переходят к трагическим вопросам бытия: о страданиях невинного (Иов) и о тщете всего земного (Екклесиаст). В Книгах мудрых еще не открыта перспектива вечной жизни и воскресения, но многие из них вплотную подошли к той черте, где человек жаждет постичь тайну воздаяния, не удовлетворяясь воздаянием через потомков. Однако даже в позднейших Писаниях мудрых (напр., в Кн. Премудрости Соломона) мы не находим вести о воскресении, а лишь веру в бессмертие души. Эти книги следует понимать в контексте всего Писания: они лишь этап, за которым следует новое Откровение. Мудрецы конкретизировали этический аспект Закона и Пророков и показали, что истинная мудрость жизни неотделима от следования воле Божьей, источника всякой мудрости. В этом заключается их непреходящее значение.

 

См. также:

Луи Буйе. Религия мудрых, Иов и Отрок ЯГВЕ (1)   (2)

 

В-D.

> Евр. название книги Притч — Мишл`е. Это форма множественного числа от слова маш`ал, которое может обозначать не только притчу, но также афоризм, пословицу, поговорку, а в некоторых случаях — даже целую речь пророка, если эта речь полна живых и ярких образов. Слова "притчи Соломона, сына Давидова, царя Израиля" не следует понимать как указание на авторство в современном смысле слова. Речь скорее идет о том, что сборник, вобравший в себя изречения разных мудрецов, освящен именем Соломона — великого Мудреца (ср. образ Соломона в 3Цар 4:29–34). В теперешнем виде эта книга, по-видимому, восходит уже к эпохе после возвращения иудеев из вавилонского плена.

> Главная мысль книги вынесена в самое начало: "Господа бояться — вот в чём начало познания!" (1:7). За этими словами следуют наставления отца сыну (1:8 — 7:27): призыв искать мудрости, предостережения от общения с грешниками и злодеями. Важное место занимает совет не выступать поручителем за других — а не то сын может пустить всё отцовское достояние по ветру. Но еще важнее — не связываться с чужой женой. Почти половина отцовских наставлений — это предостережения от "чужой жены... с ее ласковой речью".

> Житейские наставления соседствуют с похвалой мудрости, сама же мудрость предстает в образе женщины, которая готова поделиться с людьми своим знанием, проницательностью и прозорливостью. Трижды в этой части книги отцовские поучения прерываются ее речами-призывами: 1:20–33; 8:1–36; 9:1–12. Мудрость дороже серебра, золота и драгоценных камней, это она помогает царям править, а судьям — вершить правосудие. Господь создал мудрость прежде бездны, прежде вод, земли и моря; она была с Ним при сотворении мира, "веселилась пред Ним непрестанно", и "радость ее — с сынами человеческими". Пожалуй, эти строки — самые прекрасные во всей книге; не случайно, что в христианском богословии они были отнесены к Христу как воплощенной Премудрости Божьей. Общение с мудростью — пир, куда она зовет всех людей (9:1–12). Ему противопоставлен пир глупости — то есть всё той же гулящей чужой жены (9:13–18).

> Следующая часть книги — это "изречения Соломона" (10:1 — 22:16), собрание кратких афоризмов-двустиший, наставляющих в благоразумии, благонравии и благочестии. По-видимому, это собрание — древнейшая часть книги, послужившая ядром всего сборника. Стихи 22:17 — 24:22 вновь содержат наставления отца сыну, во многом перекликающиеся с первыми главами книги. Композиция, при которой более древний материал (в данном случае — афоризмы-двустишия) как бы "окольцовывается" редакторскими дополнениями (в данном случае — отеческими советами), характерна для многих ветхозаветных книг.

> К большому собранию мудрых изречений присоединено несколько сравнительно маленьких сборников: слова безымянных мудрецов (24:23–34); притчи Соломона, сохраненные людьми Хизки`и (в Синодальном переводе — Езек`ии), царя иудейского (25:1 — 29:27); изречения Аг`ура (30:1–4); "числовые" притчи (30:15–31); слова царя Лему`эла (31:1–9). "Числовые" притчи построены по модели, которая нам кажется странной, но в Ветхом Завете встречается нередко (ср. Ам 1:3 — 2:8; Пс 61:12; Притч 6:16; Иов 5:19; 39:35; Эккл 11:2). Краткие изречения Агура в чем-то близки скорее книге Иова, чем основному тексту Притч.

> Завершается книга гимном достойной жене (31:10–31). Он венчает собой то противопоставление хорошей жены и плохой (или чужой) жены, которое проходит красной нитью через всю книгу. Гимн достойной жене перекликается с гимном Премудрости в главах 8 — 9.

 

> В книге Притч снова и снова говорится, что мудрецы и праведники всегда преуспевают, а злые и нечестивые обречены на гибель. Книги Экклезиаста и Иова, примыкающие к той же самой традиции мудрых рассуждений, что и книга Притч, этот наивный оптимизм отвергают.

 

> Еврейское название книги Экклезиаста — Кох`елет. Это слово, которым называет себя автор книги, более в Библии не встречается. Оно происходит от евр. ках`ал (народное собрание) и обычно понимается как "человек, говорящий в народном собрании". В греческом переводе Ветхого Завета слово кох`елет было передано как экклесиаст`эс (от греч. экклес`иа, которое соответствует евр. ках`ал). Именно к греческому переводу восходит название этой книги Библии и в русской, и в западноевропейских традициях.

> Главное ощущение Экклезиаста — глубочайшее разочарование: всё в этом мире — пустая тщета. Автор называет себя Давидовым сыном и царем Иерусалима, однако это явно художественный прием: нам предлагается взглянуть на мир глазами царя, мудреца, баснословного богача, чтобы убедиться, что и с этой точки зрения всё — пустая тщета. Язык книги сильно отличается от "классического" древнееврейского, он отмечен явным арамейским влиянием и близок к еврейскому языку послебиблейской эпохи. Это указывает на гораздо более позднее время, чем царствование Давида и Соломона; чаще всего возникновение книги Экклезиаста относят к III в. до н.э.

> Ни богатство, ни мудрость, говорит Экклезиаст, не приносят человеку никакой пользы, счастье переменчиво, всех ждет одна участь, и человек ничем не лучше животного. Всеохватывающий пессимизм Экклезиаста, как кажется, вступает в конфликт уже не только с философией книги Притч, но и вообще с тем религиозным видением мира, которое составляет суть Ветхого Завета. Не случайно и в иудаизме первых веков н.э., и в раннем христианстве имели место споры о каноническом достоинстве книги Экклезиаста. Однако Экклезиаст (или, быть может, его безвестный продолжатель) заканчивает книгу словами: "Бойся Бога и заповеди Его соблюдай, ибо в этом — весь человек. Всякое дело приведет Бог на суд — всё сокрытое, и доброе и злое".

 

> Книга Иова открывается рассказом о непорочном, честном и боящемся Бога человеке по имени Иов, которого Бог безо всякой вины обрекает на горе и муки (1:1 — 2:10). Гибнет всё имущество Иова, гибнут его дети, наконец сам Иов поражен мучительной кожной болезнью. Он безропотно принимает всё, что посылает ему Бог. От Иова скрыта подлинная подоплека происходящего: причина его страданий — спор между Богом и Врагом. В книге Иова, в отличие от более поздних иудейских и христианских текстов, Враг (евр. Сатан) — это не противник Бога, а скорее противник и обвинитель человека. Он заявляет, что Иов чтит Бога не бескорыстно, а лишь за то, что Бог помогает Иову и защищает его от зла. Бог же говорит, что Иов останется Ему верен, даже если отнять у праведника и имущество, и детей, и здоровье. С разрешения Бога Враг проверяет, так ли это.

> Услышав о бедствиях Иова, к нему приходят его друзья: Элифаз, Билд`ад и Цоф`ар (2:11–13). Между ними и Иовом завязывается разговор, который занимает большую часть книги (гл. 3 — 31). На жалобы Иова (гл. 3, 6 — 7, 9 — 10, 12 — 14, 16 — 17, 19, 21, 23 — 24, 26 — 31) отвечают Элифаз <(гл. 4 — 5, 15, 22), Билдад (гл. 8, 18, 25), Цофар (гл. 11, 20)>.

> Иов жалуется на свою участь: жесточайшие муки постигли его безвинно! Собственная беда открывает ему глаза на чужие страдания: он не одинок в своих бедах, век всех людей короток и горек. Бог отдал землю во власть нечестивцам: праведники страдают, злые и жадные процветают — и Бог "закрывает глаза судьям"! Друзья отвечают Иову общими местами: ничего подобного, Бог карает злодеев и благословляет праведников. Страдания Иова и, в еще большей мере, его нежелание признать свою неправоту, отрицание им того, что в мире царит правосудие, склоняют друзей к мысли, что Иов сам — величайший грешник (гл. 22).

> В гл. 32 к трем друзьям, обличающим Иова, присоединяется некий Элигу. До сих пор он в книге не упоминался и не будет упоминаться после того, как кончит говорить; некоторые исследователи считают речи Элигу (гл. 32 — 37) позднейшей вставкой в книгу Иова. Однако и Элигу, несмотря на запальчивость своих речей, не может удовлетворительно объяснить Иову, за что тот страдает.

> Очевидно, как Иов, так и его друзья знакомы с той традицией книжной мудрости, которая отражена в книге Притч: друзья опираются на эту мудрость, Иов отталкивается от нее. Влияние традиции Притч заметно во многих речениях книги Иова — и в содержании, и в стиле. Скажем, 28-я глава представляет собой гимн мудрости, схожий с теми похвалами мудрости, что мы находим в книге Притч.

> Спор Иова с друзьями перерастает в спор с Богом. Речи Иова заканчиваются непосредственным обращением к Богу: "Пусть Всесильный ответит!" (31:35). В отличие от Экклезиаста, спокойно констатирующего тщету "всех дел, какие творятся под солнцем", Иов не хочет примириться с трагизмом жизни: он призывает Бога к ответу. И Бог действительно отвечает Иову "из бури" (ср. описание явления Бога в Исх 19:16–20; 3Цар 19:11–12). Но этот ответ парадоксален — Бог не объясняет Иову причину его бедствий. Вместо этого Бог вновь и вновь показывает Иову Свое величие — и великолепие сотворенного Им мира. Человек со всеми его страданиями — лишь часть этого мира. Иов берет назад свой вызов Богу и раскаивается "средь праха и пепла".

> Однако Бог не осуждает Иова за этот вызов. Наоборот, гнев Бога обращен против трех друзей Иова, которые пытались, исходя из традиционных представлений о Божьей справедливости, дать рациональное истолкование тем бедам, что постигли Иова. Страдания Иова не могут быть рационально объяснены. Но испытание окончено, и жизнь Иова возвращается "на круги свои": он вновь здоров и богат, у него рождаются новые дети. Так в одной книге совмещены трагедия и благочестивая притча со счастливым концом.

> Неоднократно предпринимались попытки соотнести сюжет книги Иова с какими-то конкретными историческими событиями и персонажами, однако ни одна из этих попыток не представляется убедительной. Скорее всего, как и остальные библейские книги, представленные в данном сборнике, книга Иова относится к послепленному периоду, однако она вполне могла вобрать в себя поэтические фрагменты более раннего происхождения.

 

См. также:

Доминик Бартелеми. Бог, непознанный древним человеком: Иов

священник Александр Мень. из кн. "Как читать Библию". Учительные книги Библии: Иов, Экклезиаст

Питер Крифт. Три толкования жизни: суета, боль, любовь [[Толкование книг: Екклезиаст, Иова, Песнь песней]] / пер.: Н.Л. Трауберг // альманах "Мир Библии", М., 1995; *аудиоверсия*

Ф.Н. Козырев. Искушение и победа Святого Иова

 

---

E. Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова

> История книги

> Книга мудрости Иисуса Сираха – одна из самых удивительных книг Писания. Во-первых, автор сам называет свое имя, известен также его переводчик на греческий язык и, кроме того, время написания можно определить в пределах нескольких лет, а это уникальное явление для библейской литературы.

> Книга называется по-разному: в восточной Церкви – Мудрость Иисуса, сына Сираха, в западной – Экклезиастикус, то есть Церковная книга, а иногда можно встретить название Сирацид, в еврейской традиции – обычно Бен Сира. Так как начало еврейского текста отсутствует, то мы не знаем, как ее назвал сам автор. В рукописях есть разные названия: Мудрость бен Сира, Наставления бен Сира и Притчи бен Сира. Хотя обиходным языком того времени уже стал арамейский, Сирах писал по-еврейски.

> История этой книги напоминает детектив. Она была написана в начале II в. до н. э., через несколько десятилетий переведена на греческий язык и вошла в состав Священных Писаний для грекоговорящих евреев, сразу же была переведена на латинский, сирийский, армянский, эфиопский и другие языки. Всё это говорит о широком распространении книги. Но когда стал формироваться еврейский канон Священного Писания (конец I – начало II в.), каноническое достоинство книги вызвало сомнения. Уже рабби Акива называл ее «внешней», то есть книгой, читатели которой не получат благодаря ее чтению удела в будущем веке. В те времена шли споры и о других книгах: о Песни Песней, Экклезиасте, Руфи, Эсфири и даже о Иезекииле, но они были оставлены и каноне. Вероятно, причиной того, что книга Сираха не была включена, стало ее позднее происхождение: обычно и канон принимались книги древние, написанные не раньше V–IV вв. до н. э., хотя для Даниила было сделано исключение. Может быть, в вину автору было поставлено и то, что он прямо объявил свое имя, а не приписал книгу кому-нибудь из древних, например, покровителю мудрецов Соломону, как было принято в то время. Ведь есть книга, написанная александрийским евреем по-гречески почти через сто лет после Сираха, но приписанная Соломону – это книга Премудрости. В Сирахе нет ничего еретического, а по сравнению с Песнью Песней с ее страстной эротикой, книгой Иова с его гневным вызовом Бога на суд и с разочарованным скепсисом Экклезиаста – она просто образец благочестия. Но хотя книга Сираха не стала канонической, она всё же оставалась очень популярной. Так, например, она двадцать восемь раз одобрительно цитируется в Талмуде и других раввинистических текстах, причем иногда как Писание, и то, что фрагменты еврейских рукописей были потом найдены в самых разных местах, подтверждает то, что она пользовалась большим почетом.

> Автор книги

> Кто такой был Сирах? Он сам о себе сообщает некоторые биографические данные, кроме того, о многом можно догадаться из текста книги. Он называет свое имя: его зовут Иешуа (греч. Иисус), сын Елеэзара, сын Сира. Это значит, что он был сыном или внуком человека по имени Сира (греч. Сирах). Он жил в Иерусалиме. Правда, в некоторых еврейских рукописях имя перепутано и он назван Симоном, сыном Иешуа. Иешуа был писцом (евр. софер, греч. грамматеус), но это, конечно, не значит, что он был простым переписчиком текстов, потому что к этому времени так стали называть людей, углубленно занимавшихся изучением Священного Писания, его толкованием, а также изучением мудрости. Сирах лучше всего сам сказал о своих занятиях: «Но не так у того, кто предан сердцем и мыслью погружен в Закон Всевышнего. Он исследует мудрость прошлых поколений, занимает себя изученьем пророчеств, сохраняет речения мужей знаменитых и в тонкости притч погружается, проникает в сокровенный смысл изречений и притч загадки разгадывает» (39.1-3).

> Эти люди носили также имя «хахамим», или мудрецы. Очень многие из них занимали важные посты при правителях, были судьями и дипломатами. Так, например, Ахикар, герой ближневосточной повести, названный писцом, был советником всей Ассирии и хранителем печати царя Сеннахериба. Сирах сообщает, что он много путешествовал, не исключено, что по дипломатическим надобностям. Он, несомненно, был известным человеком и важной персоной, возможно, членом Совета еврейских старейшин. Он мог также состоять при Храме: один греческий манускрипт называет его священником. Может быть, этим объясняется его любовь к храмовому богослужению и почти что влюбленность во внешнюю красоту культа. В его перечне великих отцов нации очень выделен Аарон и другие люди, имевшие отношение к Храму. Так, в рассказе о Давиде Сирах не забывает упомянуть, что великий царь способствовал красоте храмового богослужения, введя музыкальное сопровождение. Но особенное место в перечне отцов народа занимает у него его современник – первосвященник Симон II.

> По словам внука Сираха, его дед посвятил себя изучению Закона, Пророков и других отеческих книг. Таким образом, Сирах уже имел Библию почти в полном составе (кроме книги пророка Даниила). Это свидетельствует из его похвалы отцам (гл. 44-50).

> Сирах, несомненно, принадлежал к богатым слоям общества, у него были земли, рабы и слуги. Но самое интересное то, что у него была своя школа, в которой он обучал богатых молодых людей мудрости. Он, по мнению многих ученых, один из зачинателей подобного образования в Израиле. Мудрость особенно важна для тех, кто только начинает жить. Их нужно научить, как вести себя в обществе, как обходиться с разного рода людьми, как владеть своими страстями, как управлять домом, рабами, как выбрать жену и воспитывать детей.

Время написания книги

[ Греч. перевод проливает свет на вопрос об авторстве книги и времени ее написания. В предисловии переводчик называет себя внуком Иисуса Сирахова и датирует начало своего труда 38-м г. царя Евергета. Это прозвище носили два царя – Птолемей III (246—221) и Птолемей VII (145—116). Первый исключается, т. к. он не дожил до 38-го г. своего правления. Птолемей же VII вел счет своего царствования с 170, когда он стал соправителем Птолемея VI; следовательно, 38-й г. его правления и дата начала перевода Сир падают на 132 до н. э.

Внук Иисуса Сирахова пишет, что сделал его для егип. иудеев, "которые, находясь на чужбине, желают учиться и приспособляют свои нравы к тому, чтобы жить по Закону". Сам Иисус, сын Сирахов, не мог писать позже 175, когда начались гонения Антиоха IV (см. ст. Второго Храма период). Он был современником первосвященника Симона II. Всё это приводит к 90—80-м гг. II в. до н.э. как к дате написания Сир.]

 

См. также:

В.Н. Кузнецова. Полный текст Введения к переводу кн. Мудрость Иисуса Сираха + "Пролог" (PDF) (впервые в интеренте!)

 

F. Книга Премудрости Соломона

> Авторство, время и место написания. Хотя заглавие книги приписывает ее Соломону, очень рано была признана условность этой атрибуции. Так, во II в. составитель Мураториева канона считал, что Прем. была написана "в честь Соломона", а блж. Иероним отмечал в стиле книги черты, "свойственные греческому красноречию". Климент Александрийский, Тертуллиан и свт. Киприан Карфагенский принимали авторство Соломона; но против него свидетельствует не только язык Прем. (она могла быть и переводом); автор, несомненно, знаком с греч. философией, в частн., с популярным эпикурейством (2:1–9). Он исповедует неизвестную во дни Соломона веру в блаженство праведников после смерти (см. ст. Посмертное бытие). Термин "познание" () писатель употребляет не в библейском, а в античном его значении (7:17–21). Некоторые экзегеты приписывали Прем. Филону Александрийскому, но очевидно, что книга менее пропитана эллинством, чем творчество александрийского богослова. По единодушному мнению совр. библеистов, Прем. была написана в сер. I в. до н.э. одним из мудрецов александрийской диаспоры. Имя Соломона поставлено им в заглавии, чтобы подчеркнуть свою связь с традицией хокмических писаний, идущей от Соломоновых времен.

> Содержание и композиция. Книга представляет собой большую поэму, распадающуюся на 3 части: апологетическую (1–5), посвященную Премудрости Божьей (6–9) и говорящую о смысле свящ. истории (10–19).

> а) В 1-й части писатель выступает против "неправо умствующих", тех, кто отрицает Промысл и воздаяние. Они спешат насладиться благами жизни, ради чего готовы попрать справедливость и милосердие. "Случайно мы рождены и после будем как небывшие", — говорят они (2:2). Они смеются над праведником, который страдает от их притеснений, ибо не верят в справедливость Божью. Возражая им, автор говорит о конечном торжестве тех, кто возлюбил Бога. Страдания были для них лишь горнилом испытания; "надежда их полна бессмертия" (3:4). Но почему существует в мире зло и смерть? Отвечая на этот вопрос, автор Прем пишет:

> Бог создал человека для нетления
> и соделал его образом вечного бытия Своего;
> но завистью диавола вошла в мир смерть,
> и испытывают ее принадлежащие к уделу его.
>                                                                  (2:23–24)

> Для праведного, для любящего Бога смерти нет. Он пройдет через ее врата к вечной радости и свету. Напротив, надежда нечестивого "исчезает, как прах, уносимый ветром".

> б) 2-я часть есть гимн во славу Божественной Премудрости. Как отмечал Тураев, в книге она почти ипостасируется. Она представлена высшим творческим Началом ("художницею", 7:21). Она исходит от Самого Создателя.

> Она есть дыхание силы Божией
> и чистое излияние славы Вседержителя...
> Она есть отблеск вечного света
> и чистое зеркало действия Божия
> и образ благости Его.
> Она — одна, но может всё,
> и, пребывая в самой себе, всё обновляет,
> и, переходя из рода в род в святые души,
> приготовляет друзей Божиих и пророков.
>                                                          (7:25 сл.)

> Иными словами, Божественная Премудрость воплощает замыслы Творца в мироздании и одновременно открывает Его волю в людях. Эта воля непостижима для смертного (9:17), но через Премудрость она становится ведомой человечеству. 2-я часть Прем показывает, как ветхозав. мысль приближалась к Тринитарной тайне.

> в) 3-я часть обозревает историю спасительных деяний Господних. Вероятно, она написана в период преследования иудеев со стороны язычников. Автор утешает гонимых, напоминая о победоносной борьбе Моисея против фараона. Сам Господь охранял ветхозав. Церковь, проливая на нее свет в Египте, когда вся страна была залита мраком.

> Как показали мн. экзегеты (), влияние Прем ощущается у ап. Павла. Она служила как бы мостом между богословием Ветхого и Нового Завета. Несмотря на почти классич. греч. язык книги, в целом она сохраняет дух и учение библ. традиции.

> Древнехрист. богослужение не включало чтения Прем. Но в наст. время в Рус. Правосл. Церкви принято читать паремии из этой книги за Всенощным бдением ряда праздников.

 

 

См. также:

свящ. Александр Мень. История религии. т. 6. гл. 9. "Эллинство и религии Востока"   гл. 16. "Эллинизация: успехи и поражения"