Этот выпуск тройной, и для того чтобы было удобней читать его частями, текст разделен чертой на 3 примерно равные части.

 

> Откровение Божие. Священное Писание

> В предыдущих главах, рассуждая об определениях Церкви, мы коснулись того, что не есть Церковь. Такая постановка вопроса, вероятно, может кого-то смутить; порой люди поверхностно-церковные остерегаются рассуждать об историческом пути Церкви и о разных сторонах её бытия. Но ме́ста подобному смущению быть не должно. В Евангелии об этом говорится в притче о пшенице и плевелах (Мф.13,24-30): на поле Церкви среди доброго семени существуют и растут посеянные врагом сорняки; и такое положение будет до конца земной истории Церкви.

> Церковь не есть нечто параграфированное, точно определенное инструкциями; Церковь – мистическая реальность, коренящаяся в беспредельном и лишь отчасти познаваемом Боге. В силу этого в восприятии Церкви всегда остаётся некоторый элемент неопределённости, недоказуемости и даже произвольности, – и поэтому нередко люди понимают под Церковью то, что им хочется, но не то, что́ есть Церковь на деле. Апостол Павел пишет в послании к Тимофею, что́ есть здравое учение Церкви, а есть негодные и бабьи басни; и мы должны, различив, разумеется, одно от другого, первого держаться, а от второго отвращаться (1Тим.4,7). Это требует от православных христиан – как мы уже говорили в начале нашей книги – отнюдь не бездумного существования «по инерции», не лубочно-благодушного пребывания в рамках русской православной действительности начала XXI века со всеми ее соприкосновенностями, но трезвой и творческой, подлинно церковной православной христианской жизни, как внешней, так и, в первую очередь, внутренней, духовной. Начинается же эта жизнь с правильного строя мыслей, с выстраивания иерархии христианских ценностей, с евангельски-критического взгляда на себя и падший мир, в котором мы живём и с которым неизбежно соприкасается историческая Церковь. Святитель Игнатий (Брянчанинов) подчёркивал, что одна неверная мысль о духовной жизни, принятая человеком, может извратить весь его внутренний строй. Поэтому христиане должны тщательно разбираться и уяснить, что́ именно содержит Церковь Христова в качестве главного, неотъемлемого, сущностного своего содержания, а что́ в Церкви второстепенное, обусловленное историей и социально-культурными её формами, чтобы не путать одно с другим.

> Для того, чтобы приобрести правильный строй мыслей, недостаточно только собственных усилий. Человек – существо падшее; его разум утратил в падении силу и чистоту, необходимые для точного уяснения Божественных истин. Для человека, предоставленного самому себе, максимально возможное уяснение – это дойти до идеи Бога: что есть Бог, что Он управляет миром, что Он – его Творец. Но каков наш Бог, каков путь спасения, какова судьба и всего мира, и каждого из нас – этого человек падший сам собою не может узнать. И Бог, Который хочет, чтобы все люди спаслись и пришли в познание истины (1Тим.2,4), не оставил нас в неведении относительно столь важных вещей, но открыл их нам. Это и есть Откровение Божие – то есть действие Божие, научающее человека истине и влагающее в него истинные основы разумения и деятельности.

> Откровение можно понимать в широком и в собственном смысле.

> В широком смысле – это, во-первых, откровение Бога о Самом Себе в воплощении Господа нашего Иисуса Христа. Он, Второе Лицо Святой Троицы, именуется ещё Словом Божиим, и, следовательно, Бог Сам являет Себя в Своём воплотившимся Слове. Сам Христос, вся Его жизнь, учение и действия являются для нас высшим, совершенным и полным откровением Бога о Себе, Своих делах, об отношении Бога к людям, о пути спасения и о всех истинах нашей веры. Христос есть центр, смысл, начало и конец всей человеческой жизни, именно в силу того, что Он – вочеловечившийся Бог.

> Во-вторых, Он же есть и Глава Церкви, которая для нас Духом Святым, если можно так выразиться, «содержит» Христа. Следовательно, Церковь в себе носит полноту откровения Божия, и вне Церкви мы не можем обрести его, так как высшее и единственное Откровение Божие – это Христос, а Он благоволил пребывать со Отцом и Святым Духом в Церкви, почему она и есть столп и утверждение Истины (1Тим.3,15).

> В Церкви же понимаемое в широком смысле Откровение Божие осуществляется трояким образом: 1) непосредственно – когда Святой Дух воздействует на душу человека прежде всего в Таинствах Церкви, в молитве, в самом процессе течения жизни по заповедям Христовым, или – по особому Божию промышлению – каким-либо иным личностным способом; 2) дано нам Богом неким специальным образом, в Священном Писании – это Откровение Божие в собственном смысле слова, о чём и будет у нас речь впереди; и 3) в Священном Предании Церкви.

> Важно отметить, что в своей полноте Откровение подаётся нам в Церкви через гармоничное сочетание названных трех способов, и не может быть нами получено, если мы произвольно остановимся исключительно на одном чем-либо. Так, если мы будем, как говорят, «ходить в Церковь» и даже принимать Таинства, но не будем при этом изучать Священное Писание и Предание Церкви – изучать с целью не только познавательной, но прежде всего практической – то мы оставим принятые Таинства без плода, не сумеем ими распорядиться как до́лжно, ибо они требуют определённого строя внутренней жизни и определённой деятельности; а узнаём мы об этом именно из Священного Писания и Предания; без них, из одних Таинств самих в себе, мы ничего не узнаем и не поймём.

> Если мы остановимся только на Священном Писании и сочтём его единственным источником духовной христианской жизни, то мы совершим ошибку, подмену, ибо источник духовной жизни – Сам Бог, и, ближе, Таинства Церкви; Писание же – не источник жизни как таковой, а критерий правильности этой духовной жизни, указатель пути жизни, обоснование знания о Боге и спасении, – но не само спасение, не сама жизнь, не само богообщение. Ограничиваясь только Писанием, мы, образно выражаясь, план жизни принимаем за самою жизнь, и вместо духовного плода получаем лишь словесное указание на него, описание его; таким образом, мы лишаемся реальности жизни и обрекаем себя на мечтательность и фантазирование. Кроме того, для должного уяснения Писания нам необходим опыт хранящей Писание Церкви, то есть Священное Предание, ибо Писание сложно, требует толкования и уяснения, а всё таковое составляет содержание Предание; без него толкователи Писания придут ко многим разногласиям.

> Наконец, если мы кладем в основу христианской жизни (как правило, с целью «подчеркнуть свое православие») исключительно церковное Предание (а оно очень разнообразно и богато), без обоснования его Священным Писанием, без, так сказать, «выравнивания» и соотнесения его с целями Церкви и с непосредственной её жизнью в Таинствах и основах её устроения, – то мы получаем то, о чём уже упоминали выше: смещение акцентов, нарушение иерархии христианских ценностей и покривление строя духовной и церковной жизни.

> Итак, только в стройном сочетании трёх названных сторон содержимого Церковью Откровения мы обретаем истину – и истину мыслей, и истину жизни. Отсюда же видна и иерархия ценностей в Церкви: Таинства, Священное Писание и Священное Предание, в неразрывном и гармоничном их совмещении.

> Перейдём теперь к разговору о Священном Писании, или об Откровении Божием в собственном смысле этого слова. Священное Писание есть особое действие Божие, направленное на то, чтобы открыть человеку истины о Боге и спасении. Это особое действие осуществлено Богом через пророков и Апостолов. Церковь свидетельствует об этом в Символе Веры, исповедуя то, что Дух Святой говорил в пророках, а также определяя Церковь как апостольскую, то есть, как мы уже говорили, возводя всё устроение Церкви к Апостолам. Священное Писание состоит из двух частей: Ветхий Завет и Новый Завет. Ветхий Завет есть собрание пророческих писаний, Новый Завет – апостольских.

> Главная тема Священного Писания – Христос. Он Сам сказал: исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную, а они свидетельствуют о Мне (Ин.5,39). Мы уже отметили выше, что Писание не есть собственно духовная жизнь, а описание её, информация о ней. Но информация эта не людьми выдумана, а открыта Богом, дана человеку для того, чтобы он пришел ко Христу и в Нём содевал своё спасение, имея Писание как безошибочный критерий правильности своей жизни и строя мыслей. Так же, как и Церковь, которая занимается только и исключительно спасением людей во Христе, хотя со многим соприкасается, – и Священное Писание имеет своим главным предметом Христа и спасение в Нём, хотя о многом повествует. И как Христос, Бог Слово, есть Откровение Божие высшее, единственное, исключительное, – так и пророчествующее о Нём и свидетельствующее о Нём записанное слово приобретает значение истинного и непогрешительного Откровения.

> Ветхий Завет пророчествует о пришествии Христа, показывает становление в истории подготовительных условий для него, приготовляет избранный народ, как среду, из которой должен воссиять Спаситель, возводит людей на всё более высокий нравственный уровень. Новый Завет говорит об исполнении пророчеств: о жизни Христа, Его учении, Его делах, о пути спасения, о Церкви, об Апостольской проповеди, о нравственной норме жизни христианина; о последних судьбах мира и человечества. Мы будем разбирать, каким именно образом содержит Священное Писание эти истины; но сначала скажем о том действовании Божием, которым Господь их нам открывает.

> Прежде всего нужно отметить, что это именно действие Божие; Священное Писание не есть какая-то теория, не просто книга исторического и нравственного содержания. В нём заключена великая духовная сила. Слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные, говорит Апостол Павел (Евр.4,12). Духовная сила Священного Писания коренится в источнике всякой силы – действии Святого Духа, непосредственном и особом влиянии Божием на священных писателей. Это влияние, это действие называется богодухновенностью. Всё Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек (2Тим.3,16-17), пишет Апостол Павел, а Апостол Пётр об этом же говорит так: Никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою, ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым (2Петр.1,20-21).

---

> Что же такое богодухновенность? Это есть сверхприродное действие, посредством которого Святой Дух побуждал и <подвигал> священных писателей и содействовал им во время писания таким образом, что они: осознавали, стремились точно передать и выражали с безошибочною верностью всё то, и только то, что Бог повелевал им писать.

> Здесь необходимо уточнить объём этого богословского термина, поскольку богодухновенность часто понимают неправильно. Богодухновенность относится к содержанию Священного Писания, но не к каждой букве его. Писание не есть некое спиритическое письмо, которое священные писатели записывали как безвольный инструмент. Господь не написал Библию собственноручно; Он не диктовал ее авторам библейских книг так, что они находились, как медиумы, в состоянии транса. Священные писатели становились орудиями Святого Духа, но при этом не утрачивали ни своей личности, ни свободы, ни рассудка, ни воли, ни характера, ни манеры излагать мысли, ни даже своих, присущих каждому человеку, немощей и человеческих особенностей. Здесь произошло некое таинство: оставляя неприкосновенной личность и свободу, Бог так воздействовал на священного писателя, так просвещал его душу и разум, что написанному им тексту, сохраняющему индивидуальные и литературные особенности автора, сообщалось Духом Святым в содержании, смысле его, Божественное непогрешительное значение Откровения Божия.

> Существует ошибочная точка зрения на богодухновенность Писания, будто каждая буква или сочетание слов, или вообще всякая внешняя форма Писания свята и непогрешима. Это мнение опровергается тем, что в Писании есть некие мелкие внешние противоречия. Например, в Евангелии от Матфея, Луки и Иоанна, в рассказе о предательстве Петра повествуется, что петух запел один раз, а в Евангелии от Марка – два раза. В Первой книге Царств Давид играет Саулу на псалтири, а в следующей главе они только знакомятся. В Евангелии от Матфея – два гадаринских бесноватых, а у Марка и Луки – один; и т.д. Спрашивается: если понимать богодухновенность именно таким радикальным образом, то как моryт быть в Писании эти противоречия?

> Здесь дело в том, что цель откровения Божия – исключительно спасение человека. Священное Писание – не учебник физики, биологии, не протокол исторических событий. Господь, если можно так выразиться, исходил из того, чтобы дать человеку точное и полное познание о Христе и о пути ко спасению; и в этом вопросе Дух Святой вдохновлял священных писателей так, что они не могли допустить ни малейшей неточности. Что же касается до не относящихся ко спасению частностей, как-то: точная историческая канва или взгляды священных авторов на тот или иной вопрос, не относящийся к религиозной сфере жизни, и т.п. – то тут не было нужды со стороны Бога, так сказать, выверять каждую мелочь. Богодухновенность относится к религиозному смыслу, к содержанию Писания, но не вяжет свободу и волю и память священного автора.

> Поэтому мелкие внешние неточности не противоречат богодухновенности и не должны никого смущать, как иногда бывает, если её понимают неверно. Конечно, это не значит, что богодухновенность на что-то простирается, а чего-то не касается; нет, Апостол Павел сказал: все Писания богодухновенны; а значит это, что богодухновенность не есть что-то формально-насильственное, но – творческое.

> Здесь мы видим в действии тот самый принцип синергии, со-творчества Бога и человека, о котором мы уже говорили. Напомним, что синергия проявляется во всех сферах духовной христианской жизни. Это значит, что Бог никогда не действует насильственно, автоматически, формально; Бог уважает свободу человека и ждёт от него сознательных и свободных религиозных движений сердца и действий. Хотя Господь всегда помогает человеку в его движении к добру, но далеко не всегда Он делает это явно. Всегда Он промыслительно располагает события тем или иным образом; но насильно никогда не действует, не вяжет человека. И только тогда, когда человек сам, свободно, отдаёт сердце Богу, тогда Он действует уже очевидно, помогая человеку открыто, и творя – с его согласия – в нём волю Свою.

> И в данном случае мы видим, что священные писатели подвигами своей жизни приуготовили себя к действию Божию в себе; они очистили своё сердце, воспылали любовью к Богу, и Господь, видя, что они способны к восприятию действия Духа, уже только тогда действовал Сам явно, просвещая ум и душу библейских авторов так, чтобы они точно изложили Откровение Божие. Но при этом нужно сказать всё же, что хоть принцип синергии – всеобщий в Церкви, богодухновенность есть действие Божие особое, не повседневное в Церкви. Поэтому богодухновенность – основное, что определяет высший авторитет Священного Писания как Откровения, исшедшего – хоть и при живом участии священных писателей – непосредственно от Бога.

> Итак, перед нами Книга Книг – Библия, Слово Божие, Откровение Божие, основа нашей веры и жизни. Она писалась на протяжении более тысячи лет; её авторы – цари, пророки, пастухи, судьи, священники, рыбаки, юноши, старцы, ученые, простецы. Здесь и летопись, и исторические повествования, и родословные списки, и законы, и пословицы, и поэмы, и видения, и Евангелия, и письма Апостолов разным первохристианским общинам. Книга сложная, требующая правильного понимая и толкования. Мы видим, что все отколовшиеся от Церкви конфессии и деноминации <...>, имеют одну и ту же книгу, и все опираются на нее, как в доказывании истины, так и в обоснование своих заблуждений. На что опереться, чтобы правильно понять и усвоить себе откровение Божие? Здесь нужно соблюсти следующие условия, предпосылки к изучению Священного Писания: 1) воспринимать Писание в контексте Церкви, как книгу Церкви; 2) знать иерархию знания, открываемого Писанием, принцип подачи знания; 3) воспринимать Священное Писание не оторвано ото всего, а в историческом контексте, как книгу Истории, книгу реальности, факта, и учитывать обстоятельства этой реальности; 4) учитывать особенности библейского языка и 5) воспринимать Священное Писание в целости, не выдёргивать из него частности, замалчивая общее.

> Теперь разберём эти положения более подробно.

> 1. Священное Писание – это книга Церкви. Вне её невозможно ни понять, ни усвоить Священное Писание как до́лжно. Библию нельзя выдрать из контекста Церкви и рассматривать и изучать отдельно. Дело в том, что Церковь – первичная реальность по отношению к Писанию (Нового Завета, во всяком случае). Церковь существовала со дня Пятидесятницы во всей своей полноте и целостности, а новозаветных Писаний ещё не было, и только через двадцать лет бытия Церкви было написано первое Евангелие. Кроме того, первичностью Церкви объясняется то, что в Писании не содержится, так сказать, систематического плана, проекта Церкви. Церковь не выводится из Писания, а усматривается из него как уже существующая данность. Писание указывает на Церковь и частности её жизни, но не определяет её строй из самого себя. Из этого следует, что для толкования Писаний, написанных через священных писателей Святым Духом, нам нужно обращаться к сосуду, жилищу и хранительнице того же Самого Святого Духа – к Церкви. Один и Тот же Святой Дух дал Откровение, и Он же дает толкование его в Церкви.

> Мы видим, что забота о толковании Священного Писания всегда, с самых первых её дней, была присуща Церкви. Ветхозаветные писания объясняли Апостолы, и в Новом Завете мы видим эти толкования; Новым Заветом преимущественно живёт и его осуществляет Церковь, и через свой опыт реальной христианской жизни даёт истинное его толкование.

> Следовательно, именно Церковь является высшим и главным авторитетом в хранении и толковании Священного Писания. Это доказывается в первую очередь тем, что именно Церковь определяет канон Писания – какие именно книги являются богодухновенными, а какие – нет; то есть состав книг Писания определен не из него самого, а Церковью. Итак, Слово Божие есть прежде всего Книга Церкви, и только в её контексте эта Книга может быть правильно понята.

> 2. Существует иерархия истин, открываемых Писанием. Так, а) яснее всего, с максимальной полнотой раскрыты истины, относящиеся, как мы сказали уже, ко спасению человека, а именно: создание человека по образу и подобию Божию; грехопадение и его последствия; домостроительство спасения, то есть приуготовление Боговоплощения, само оно, крест, Воскресение, основание Церкви; путь ко спасению, то есть освящение Таинствами, поучение в Законе Господнем и хождение в заповедях Божиих; наконец, посмертная участь человека, обусловленная его земной жизнью. Всё это содержится в Писании с не допускающей кривотолков (хотя они есть, об их причинах – ниже) точностью и полнотой.

> б) С меньшей полнотой, – хотя и максимально возможной для человека, – даётся нам знание о Боге, о Его свойствах, о Его Промысле. Дело в том, что путь спасения человек по природе способен понять до конца, ибо он относится целиком к человеку; а Бога и Его свойства человек до конца и полностью познать не может, а может их только обозначить. Люди принципиально не могут, во всяком случае, здесь, на земле, познать Бога, как Он есть. Так, мы знаем из Писания, что Бог Един по существу, но Троичен в Лицах; а как это – мы не знаем. Мы знаем, что Бог благ и промышляет о мире – но знаем только «вектор» этого промысла: к Царству Небесному; всех же путей Божиих мы не знаем. И часто человек спотыкается на этом: как согласовать благость и промысл Божий со страданиями на земле? Как небо отстоит от земли, так пути Мои от путей ваших, и мысли Мои от мыслей ваших (Ис.55,8-9), – отвечает нам на это Господь. Откровение даёт нам указания на Бога: каков Он, что Он хочет от нас; но существо этого знания о Боге – вера. Мы ходим верою, а не ви́дением (2Кор.5,7), видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно (1Кор.13,12), но имеем надежду, что в будущей жизни лицем к лицу (там же) увидим Бога, как Он есть (1Ин.3,2).

> в) Наконец, третий род информации, доносимый до нас Словом Божиим, есть знание о мире, устройстве природы и проч. Здесь, и это важно подчеркнуть – нам даются основы знаний, а не конкретное, точное научное знание. Так, мы узнаём, что мир сотворен Богом из ничего и будет иметь конец; что данные Богом законы природы могут Им же приостанавливаться... вот, пожалуй, и всё. Извлекать из Священного Писания теорию Большого Взрыва, или, скажем, эволюцию – ошибка. Бог даёт нам знание о внешнем мире как принцип, но не как конкретику. Почему? Святитель Феофан Затворник пишет, что устройство мира мы никогда не поймем до конца, хотя будем пользоваться плодами познания его. Бог не дал нам способности понять этого – как бы человек не старался. Для спасения души человеку не нужно знать в точности, как устроен сей преходящий мир. Он – дело рук Божиих, плод Премудрости Его; для нас достаточно этого знания.

---

> 3. Необходимо учитывать исторический и духовный контекст той или иной книги Священного Писания. Библия – Книга Истории, книга трезвой и правдивой жизненной реальности, книга факта; она не есть отвлечённый теологический трактат. Писание открывает нам, как Бог действует в людях, в событиях, в ситуациях. Поэтому необходимо знать исторический контекст написания книг Библии, историческую среду, в которой происходило то или иной событие. И толкование Писания прежде всего должно начинаться с выяснения этого исторического контекста буквально, фактически; а потом уже можно искать духовно-аллегорический смысл, имея в виду то, что никакое аллегорическое толкование не должно затемнять или перетолковывать фактическую реальность описываемого. Иначе Писание превратится в оторванную от жизни мутно-туманную фантазию. А уяснение исторического и органически соединённого с ним духовного контекста только и может дать правильное и точное понимание Писания.

> Например, в Ветхом Завете гуманитарно-настроенных и абстрактно-мыслящих людей часто отталкивают кровавые жертвоприношения, жестокости и проч. Да, с современной точки зрения всё это ужасно; но тогда уровень народа был таков, что со стороны Бога нужны были очень грубые, зримые и жёсткие, порой до крайности, педагогические меры, чтобы отвлечь Израиля от язычества, чтобы облагородить его нравственное состояние. В понимании ветхозаветных текстов нужно исходить не из сегодняшнего уровня развития человечества, а из тогдашнего – очень низкого.

> Новый Завет, и сам по себе всегда действующий на людей, при уяснении исторического контекста становится гораздо понятнее и глубже – в качестве примера можно привести тот абсурд, до которого довели ветхозаветные законники внешние соблюдения обрядов; если не знать обстоятельств этого, трудно понять, почему Христос так гневался на фарисеев… Без знания контекста Писание становится для нас в некоторой степени абстрактным, нереальным, и мы не всегда понимаем именно то, о чём хочет нам сказать та или иная библейская книга.

> 4. Необходимо учитывать особенности библейского языка. Это относится, например, к описанию Бога: Он ходит, смотрит, гневается, раскаивается, и проч. Конечно, это нужно понимать не буквально, но лишь описательно, применительно к ограниченному человеческому восприятию. Далее. В Священном Писании часто бывает несколько пластов смысла – например, описываются конкретные события, но под ними лежит уяснение действий Божиих в подобных ситуациях. Очень важно учитывать особенности пророческого способа выражения, когда пророк предсказывает сразу несколько событий – реальное, историческое, мессианское и эсхатологическое одновременно. Пример такого языка мы видим в Евангелии от Матфея в гл. 24, когда Господь одновременно предсказывает и разрушение Иерусалимского храма и конец мира сего. Если не учитывать особенности пророческого языка, то, воспринимая текст линейно, мы придем к выводу, что Господь обещал конец света уже при жизни апостолов (не прейдёт род сей, как всё это будет), что неверно. Навык такого рода понимания Библии приходит со временем; до стяжания же такового навыка особенно важно руководствоваться церковным толкованием Писания.

> 5. Наконец, последнее, очень важное положение – восприятие Священного Писания в целости. Выше мы сказали, что Писание содержит все истины спасения в такой полноте, что невозможны кривотолки. Но кривотолки всё же существуют, и их немало. А всё потому, что Писание – не реестр, не параграфированная инструкция, где всё разложено по полочкам и схематически перечислено. Особенность Писания в том, что эти истины обретаются не в одном месте собранными, но в разных местах, на всём пространстве Писания.

> Например, Нагорная проповедь (Мф. глл. 5-7) даёт нам идеал христианской нравственности. Многие этим отрывком и ограничиваются, и сводят христианство к морализму, всё остальное почитая лишним. Но в другом месте Евангелия Господь говорит: если не будете есть Тело Мое и пить Кровь Мою, не будете иметь в себе жизни (Ин.6) – то есть учит о необходимости причащения Святых Тайн. Ещё в другом месте: кто Церковь не послушает – будет тебе как язычник и мытарь (Мф.18), то есть необходимо и послушание Церкви. Апостол Иоанн говорит: если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши (1Ин.1,9) – вот и исповедание грехов. Непрестанно моли́тесь (1<Фес>.); блюдите, да не отягчаются сердца ваши объедением и пьянством и заботами житейскими (Лк.21,34) – вот и аскетическая жизнь. Назидайте себя псалмами и славословиями и песнопениями духовными (Еф.5,19) – вот и богослужение.

> Итак, мы видим, что всё в Писании есть – только не в одном месте, а в разных. Поэтому, если мы хотим узнать всё в полноте о том или ином предмете – например, о молитве, – то нужно не ограничиваться только евангельским отрывком с «Отче наш», но собрать все места Писания о молитве; и тогда узнаем богооткровенное учение, как оно есть. Нарушение этого правила приводит к ересям («<эре́о>» – выбираю (греч.)) – когда из Писания выхватывается что-то одно, особое, отдельное, и на нём основывается система взглядов. При этом не учитывается целостность Писания, не принимается во внимание то, что говорится о том же предмете во всём Писании в других его местах; также не учитывается и всё то, о чём мы сказали выше (контекст, язык и проч.).

> Вот пять положений, на которые надо опираться, поучаясь в Священном Писании.

> Теперь несколько слов нужно сказать о месте Священного Писания в жизни Церкви. Оно исключительно велико. Священное Писание имеет в Церкви высший вероучительный и нравственно-учительный авторитет. В Церкви всё возводится к Писанию. Любое церковное действие, каждое Таинство, любой чин, всякая богословская мысль, богослужение, все стороны церковной жизни опираются на Священное Писание и в нём имеют своё основание. Всякое церковное соборное решение обязательно коренится в Писании и ссылается на него. Так что коль скоро что-то в наличной церковной действительности не соответствует Священному Писанию, а тем более противоречит ему, то не может считаться церковным. Это налагает на христиан непременную обязанность изучать Писание, поучаться в законе Господнем день и ночь (Иис.Нав.1,8). Преподобный Антоний Великий говорил, что на каждое дело, которое мы делаем, должно иметь свидетельство Священного Писания, а для этого оно, особенно и преимущественно Новый Завет, должно быть постоянным предметом нашего внимания. Преподобный Серафим Саровский, сам еженедельно прочитывая Новый Завет, советовал так изучить его, навыкнуть ему, чтобы ум как бы «плавал» в словах Писания. Святитель Тихон Задонский знал наизусть Псалтирь и Новый Завет. Преподобный Пахомий Великий, основатель общежительного монашества, вменял в обязанность монахам знать Новый Завет наизусть. Святые Отцы, все без исключения, основывали как свою жизнь, так и богословие на Священном Писании.

> К сожалению, в современной православной среде Писание не занимает того места, которое оно должно иметь в Церкви. Евангелие износится каждое воскресенье в храмах для лобызания, оно благоукрашается роскошными окладами; люди воцерковлённые имеют в своем молитвенном правиле главу Евангелия и главу Апостола. Нередко на этом обязанности по отношению к Писанию у них заканчиваются. Читать и изучать многие православные предпочитают многочисленные брошюры, жития старцев и стариц, описание чудес, православные «страшилки», книги апокалиптического содержания, антиглобалистскую национально-патриотическую литературу и т. п. Но Священного Писания православные люди не знают, и даже не сознают своей непременной обязанности знать его. Без знания же Писания в нашей церковной среде расцветают невежество, обскурантизм, обрядоверие и прочие подобные вещи. Некоторые даже считают, что Писание читать вредно – «умом тронешься», или возгордишься. Достаточно-де, в церковь «ходить», и всё. Несомненно, что такое умонастроение – безусловное дьявольское ухищрение, отрывающее человека от источника знаний о Христе, препятствующее ему спастись и достичь познания истины (1Тим.2,4). «Недоверие» к Писанию имеет давнюю традицию и некоторую даже укоренённость в православном бытовом сознании; для многих Православие определяется вовсе не Писанием, а совсем другим – огромным количеством разных явлений, исторически напластовавшихся на Церковь, которых – если начать сверять их со Священным Писанием – немного останется. Иллюстрацией этого могут служить пятидесятилетние усилия святителя Филарета Московского по переводу Библии на русский язык. Сколько препятствий пришлось преодолеть ему! Сколь сильное восстание было против того, чтобы христиане могли дома у себя читать Слово Божие на родном языке! И до сих пор библейская наука в Православии очень слаба, гораздо успешнее она развивается, к нашему стыду, у католиков и протестантов.

> И, наконец, самое важное. Священное Писание дано нам Богом, чтобы не просто извлекать из него информацию, а чтобы по нему жить. Многие вещи, непонятные нам в Писании при поверхностном чтении, уясняются опытом христианской жизни. Писание открывает нам свой смысл, если мы понуждаем себя жить по Евангелию, по заповедям Христовым. И здесь, к сожалению, и наличествует главный «зазор» между Церковью – содержительницею Писания и духовного опыта жизни, из него вытекающего, – и наличной церковной действительностью. Поэтому закончим мы рассуждения о Священном Писании призывом: если человек хочет быть настоящим христианином, то он должен не только любить Библию, изучать её, читать её как можно чаще, впитывать библейское мировоззрение, как необходимейшую духовную пищу, – но и приложить все усилия к тому, чтобы Священное Писание, особенно Нового Завета, сделалось критерием и руководством для всей его жизни – и внешней, и внутренней.