> ЧАСТЬ ВТОРАЯ. АСПЕКТЫ ЖИЗНИ И УЧЕНИЯ ИИСУСА ХРИСТА

> Глава 6. АСПЕКТЫ УЧЕНИЯ ИИСУСА ХРИСТА

> I. Форма учения Иисуса

> Прежде чем переходить к рассмотрению основных идей Иисусова учения, необходимо остановиться на литературной форме, в которой это учение передавалось. При таком анализе нас интересует не то, что именно говорил Иисус, но то, как он это говорил. Мы неоднократно будем видеть, что смысл его учения обусловлен литературными формами, которые он использовал. Далее мы рассмотрим следующие формы Иисусова учения: образная речь, игра слов, пословицы, поэзия и притчи.

> 1. Образная речь

> Общеизвестно, что люди разных национальных темпераментов выражают одни и те же эмоции по-разному. Например, житель южной Европы при виде художественного шедевра в картинной галерее может воскликнуть: «Фантастика! Удивительно! Непревзойденно!» Житель северной Европы, всем сердцем одобряя ту же картину, скорее просто скажет: «Что ж, неплохо». При этом за обеими репликами будет стоять одинаково искреннее восхищение увиденным.

> Иисус выражался иначе, чем современные итальянцы или шотландцы. То, что он вырос на Ближнем Востоке и разговаривал с жителями Ближнего Востока, наложило отпечаток на его речь. Ему, как и его современникам, нравились резкие противопоставления и гиперболы (намеренные преувеличения). Для его учения характерны не серые оттенки и полутона, а противопоставление черного и белого. Иисус красочно описывает забавные и нелепые элементы в повседневных ситуациях. Например, он не просто прозаически говорит, что некоторые люди непоследовательны, когда других судят строже, чем себя, а использует яркий образ:

> Если не учитывать образность речи Иисуса, можно подчас превратно истолковать ее смысл. Возьмем, например, трудное место из Третьего Евангелия: «Если кто приходит ко мне, и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть моим учеником» (Лк.14:26). Ясно, что перед нами риторическое преувеличение, характерное для Ближнего Востока. Иисус не хочет увеличить количество ненависти в мире, а излагает принцип в шокирующей и категоричной манере, предоставляя слушателям самим вносить оговорки в свете других его высказываний. Смысл же речения состоит в том, что если человек хочет следовать за Иисусом, он должен быть готов к выбору: либо естественная привязанность, либо верность Наставнику. Та же идея выражена в менее жесткой формулировке, содержащейся в Евангелии от Матфея: «Кто любит отца или мать более, нежели меня, не достоин меня; и кто любит сына или дочь более, нежели меня, не достоин меня» (Мф.10:37).

> Здесь уместно сделать оговорку: не надо искать образность там, где ее нет. Не надо смягчать бескомпромиссные высказывания просто потому, что нам трудно их переварить. Например, одному богачу, спросившему, что ему делать для обретения жизни вечной, Иисус ответил: «Всё, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи, следуй замной» (Лк.18:22). Конечно, это не гипербола, означающая: «Продай часть имущества». Из контекста абсолютно ясно: как ученики, так и богатый вопрошатель поняли слова Иисуса буквально, хотя все они были жителями Ближнего Востока.

> 2. Игра слов

> На протяжении столетий иудеи, подобно своим семитским соседям, любили игру слов. В Ветхом Завете мы находим ее неоднократно, взять хотя бы Иер.1:11-12 и Ам.:1-2 (см. примечания·New Revised Standard Version). Если попытаться сделать обратный перевод слов Иисуса с греческого языка (на котором они приведены в Евангелиях) на арамейский (родной язык Иисуса), неоднократно будет обнаруживаться игра слов. При переводе на греческий она, естественно, теряется. Один из редких случаев, где удалось ее сохранить, мы находим в Евангелии от Иоанна: греческое слово «пневма», подобно арамейскому «руха», имеет два значения («ветер» и «дух»). Четвертое Евангелие сообщает о таких словах Иисуса Никодиму: «Pneuma веет, где хочет, – и ты звук его слышишь, но не знаешь, откуда приходит и куда уходит. Так бывает со всяким, рожденным от pneuma» (Ин.3:8).

> В других местах греческому тексту Евангелий лишь с большим трудом удается, если вообще удается, передать созвучия, видимо, присутствовавшие в арамейском. Например, отмечая непоследовательность книжников и фарисеев, Иисус обвинил их в том, что они «отцеживают комара и проглатывают верблюда» (Мф.23:24). Поскольку на арамейском «комар» – «калма», а «верблюд» – «гамла», игра слов добавляет пикантности к образной речи Иисуса. Он описывает фарисея, который во исполнение Лев.11:41-42 (запрета на вкушение пресмыкающихся и ползающих тварей) отцеживает «калма», который мог случайно угодить в вино, но не замечает, что глотает целого огромного «гамла»!

> Одно из самых известных речений Иисуса о Церкви включает игру слов. Согласно Мф.16:13-18, в Кесарии Филипповой, в ответ на вопрос Иисуса, кем ученики его считают, Симон Петр ответил: «Ты – Мессия, Сын Бога живого». Тогда Иисус объявил, что ответ Петра был вдохновлен свыше, и предрек: «И говорю тебе: ты – Петр (греч. «Петрос»), и на этой скале (греч. «петра») я создам Церковь мою». Мы видим здесь игру слов между именем собственным «Петрос» («Скала») и именем нарицательным «Петра» («скала», «камень»). На родном языке Иисуса эта игра слов была еще заметнее. В арамейском слово «кефа» представляет собой одновременно имя собственное и существительное со значением «скала», «камень». Таким образом, Иисус хочет сказать: «И говорю тебе, ты – Кефа, и на этой «кефа» я создам Церковь мою»^[47].

> 3. Пословицы и поговорки

> В каждом языке есть свои краткие речения и максимы, которые емко и лаконично выражают ту или иную истину. Поскольку пословица часто отражает лишь одну из сторон истины, существует много пословиц, противоположных друг другу по смыслу. При этом каждая из таких пословиц по-своему, при определенных обстоятельствах, верна. Например, у англичан в ходу поговорка: penny wise and pound foolish (т.е. буквально «мудрец с пенсами, глупец с фунтами»). Речь о человеке, который, будучи крохобором в мелочах, расточителен в крупном. Однако верна и другая поговорка: take care of the pence, and the pounds will take care of themselves (т.е. «береги пенсы, а фунты сами себя сберегут»)^[48]. Библия также неоднократно предлагает нам пословицы, противоположные по смыслу и при этом верные, каждая при своих обстоятельствах. Например, в Притч.26:4 автор предупреждает читателя: «Не отвечай глупому по глупости его, иначе сам будешь глупым». И буквально следующий же стих: «Отвечай глупому по глупости его, иначе он будет мудрецом в глазах своих»^[49]. Читателю предоставлено самому решать, когда и какой из двух противоположных пословиц пользоваться.

> Неудивительно, что Иисус часто излагал свое учение в форме пословиц. Поскольку эти краткие и острые высказывания подчеркивают одну из сторон истины, из них нельзя делать жесткие максимы поведения. Каждое категорическое утверждение следует интерпретировать в свете другого, которое может учить противоположному. Например, Иисус заповедует: «Не суди́те, да не судимы будете» (Мф.7:1). Не следует превращать эти слова в однозначный запрет на всякое суждение о том, что правильно и неправильно, хорошо или худо. В том же контексте Матфей приводит другое высказывание, которое предполагает необходимость формирования суждений: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями» (Мф.7:6).

> Чтобы исполнить эту заповедь, направленную против осквернения святыни, придется кого-то сравнить с псом или свиньей. Духовное благоразумие поможет разобраться, когда каким повелением следует руководствоваться.

> Или возьмем такое высказывание Иисуса: «Не противься злому» (Мф.5:39). Из него нельзя выводить, что ученикам Иисуса запрещено любое сопротивление злу. В свете других учений и действий Иисуса (например, изгнания им торговцев из Храма), очевидно: Иисус призывает не воздавать за намеренный вред, нанесенный личным врагом. Иными словами, речь о мотивах и способах сопротивления. Истина всегда сопротивляется лжи, но она сопротивляется своей собственной чистотой и правдивостью. Она сопротивляется, будучи самой собой.

> 4. Поэзия

> Еврейская поэзия – ее образцы мы можем видеть, например, в Псалмах – отличалась от привычной нам. Ее ритм не был построена на рифмах в конце строк или чередовании долгих и кратких слогов. Ключевую роль играл параллелизм в смежных частях текста помещались высказывания, перекликающиеся друг с другом или антитетичные по смыслу. Вот пример синонимического параллелизма:

> Пример антитетического параллелизма, где идея выражается через контраст:

> В высказываниях Иисуса мы неоднократно находим цитаты и аллюзии на Псалмы. Поэтому неудивительно, что и свое собственное учение он излагал в форме семитской поэзии. Синонимический параллелизм появляется, например, в таком высказывании:

> Антитетический параллелизм:

> Существуют и другие типы параллелизма. Например, шаговый параллелизм: вторая строка подхватывает мысль первой строки и, повторяя ее, делает шаг к дальнейшему ее развитию. Он так же встречается в Евангелиях:

> В более крупных блоках учения Иисуса также можно найти ритмические структуры. Иногда в таких блоках заметен сложный параллелизм:

> Эти пять стихов можно разделить на две параллельные строфы. <Другие примеры> сложной ритмической структуры см.: Мф.6:19-21; 23:16-22; Мк.2:21-22; 9:43-48; Лк.11:31-32.

> 5. Притчи

> Притчи – самая поразительная из всех форм учения Иисуса. Рассматриваем ли мы их сами по себе или в их влиянии на человеческую жизнь, они несравнимы. Они вдохновляли поэтов, художников и моралистов. Многие распространенные выражения восходят непосредственно к этим бесподобным рассказам. Все знают, что означает «прятать светильник под спудом» или быть «добрым самарянином». Никто не говорил о естественных дарах как о «талантах», пока Иисус не рассказал свою притчу о талантах. В наши дни слово «талант» употребляется именно в этом, новом смысле, а не для обозначения определенного количества золота или серебра.

> В своем использовании притч Иисус был не уникален. Некоторые притчи попадаются в Ветхом Завете (например, 2Цар.12:1-4; Иез.17:1-10). Современные Иисусу иудейские раввины в назидательных целях также иногда прибегали к притчевым историям. Однако притчи Иисуса выделяются и количеством, и качеством^[50]. Синоптические Евангелия доносят до нас около 60 притчей (причем скорее всего изначально их было больше). Четвертое Евангелие нигде не использует слово «притча», но содержит несколько притчевых высказываний в форме аллегорий.

> Старое определение притчи как «земного рассказа с небесным смыслом» содержит в себе долю истины, но здесь следует проявлять осторожность: было бы ошибочно искать в каждой притче сложный аллегорический смысл. Для правильного понимания притч Иисуса скорее нужно внимательно рассмотреть, в какой жизненной ситуации каждая из них была произнесена и в чём состоит главная мысль. Обычно детали в притче дают лишь необходимый фон, и искать за ними аллегорические смыслы не сто́ит.

> Анализ притч Иисуса показывает, что большинство из них предназначены, чтобы либо (а) создать образ человека или поведения, как предупреждение или образец; либо (б) раскрыть какой-либо принцип божественного владычества над миром и человечеством. Иными словами, его притчи либо учат, какого поведения следует избегать, а какому – подражать, либо рассказывают о характере Бога и его промысле в отношении людей. При толковании необходимо выявить первоначальную интенцию притчи.

> Обращая внимание на контекст, в котором находится притча, а также на внутренние намеки, обычно можно избежать путаницы: то есть не интерпретировать богословскую притчу как урок о нравственности, и наоборот. Например, в притче о добром самарянине (Лк.10:29-37) часто ошибочно видели изложение плана спасения. Согласно Августину и многим последующим толкователям, вводное предложение («один человек шел из Иерусалима в Иерихон») относится к Адаму, который пал из состояния небесного блаженства (= Иерусалим) в смертный грех (= Иерихон). Разбойники, которые его ограбили и избили, – дьявол со своими ангелами. Священник и левиты, которые видели его и прошли мимо, – ветхозаветные Закон и пророки, неспособные спасти грешника. Добрый самарянин, который приходит на выручку путнику и отводит его в гостиницу, сам Христос, приводящий его в Церковь. Два динария, который самарянин дал содержателю гостиницы (= апостол Павел), – либо две заповеди любви, либо два обетования (об этой жизни и о грядущей). И наконец, обещание самарянина вернуться отражает второе пришествие Христово.

> При всей изобретательности этого толкования, оно совершенно надуманно. Из контекста совершенно ясно, что Иисус рассказал эту притчу не с тем, чтобы научить плану спасения, но чтобы показать ученикам, как следует жить. Обратим внимание на начало и концовку притчи: «А кто мой ближний?» и «Иди, и ты поступай так же». Они четко показывают, что речь здесь идет об отношении человека к другим людям. Коротко говоря, притча изображает три основные философии жизни. Философия разбойников: «Что твое, то мое». Философия священника и левита: «Что мое, то мое». Философия самарянина: «Что мое, то твое». Основная цель притчи – стимулировать слушателей к действию. Им следует избегать безнравственного и эгоистического поведения, которое в данном случае проявили бандиты и религиозные вожди.

> Главная цель некоторых других притч Иисуса – научение богословию: каков Бог, и каков его промысел о нас. Например, притча о работниках в винограднике начинается со слов: «Ибо Царство Небесное подобно хозяину дома, который вышел рано поутру нанять работников в свой виноградник». Далее идет рассказ о необычной щедрости хозяина: дневную плату (динарий) он заплатил всем работникам, независимо от того, сколько они работали (двенадцать часов, девять часов, шесть, три или только один!). Эта притча не имеет ни малейшего отношения ни к этике, ни  к экономике. Она не учит, например, что каждому работнику следует выплачивать прожиточный минимум. Ее смысл раскрывается во вводной фразе: Бог подобен этому хозяину; он не торгуется, желая заплатить поменьше. И Бог никогда не дает меньше, чем обещал, но часто дает больше. Его расточительная щедрость безгранична; в своей благости он дает в соответствии с нашими нуждами, а не по нашим заслугам. Божья милость в своем изобилии превосходит все наши ожидания^[51].

> Вместе взятые, притчи Иисуса преследовали одну цель: прямо или косвенно показать, каков Бог и какими мы можем стать. Более того, сама форма притч была предназначена для того, чтобы наши сердца больше открылись их урокам, – если только наши сердца вообще способны открыться.