=рассылка *Христианское просвещение*=

Благодать Господа Иисуса Христа, любовь Бога Отца и общение Святого Духа да будет с вами!

Тема выпуска: Таинство евхаристии (1)

Этот выпуск двойной, и для того чтобы было удобней читать его частями, текст разделен чертой на 2 приблизительно равные части.

В связи с возникающими порой недоразумениями, помещаю следующее предуведомление:

Редактор-составитель рассылки (чьи контактные данные указаны в конце этого письма – выпуска рассылки), не является, как правило, автором текстов, которые в рассылке используются. Автор текста указывается перед текстом.

Пожалуйста, не пожалейте полминутки на то, чтобы оценить выпуск после того, как прочитаете его, или решите, что читать не будете. Хотя бы чтобы знать, что вы читаете рассылку, и я не трачу время впустую.
Благодарю всех, кто откликается на эту просьбу! :-)

Редактор

Автор: игумен Петр (Мещеринов).
Из книги "Жизнь в Церкви", глава 12.

 
серия "Богослужение";
серия "Церковь"; серия "Жизнь по Евангелию";
серия "Христианство в современном мире"
 

 (примерно 3880 слов)


 

> Таинство евхаристии

> В предыдущей главе мы говорили о Таинстве Покаяния – о том, что в этом Таинстве мы встречаемся с любовью Божией, что Господь нас милует, очищает, исцеляет, прощает и руководит в покаянии; что покаяние – постоянное внутреннее делание, которым человек восстанавливает живую связь с Богом, нарушенную и нарушаемую грехами; наконец, что покаяние не есть некое самоедство, ввергающее людей в уныние и складывающее у них «комплекс вины», но оно, как и любое духовное делание, есть положительное религиозное чувство, приносящее в душу человека благодать Святого Духа, – а если это не так, то покаяние понимается неверно. Необходимо ещё раз подчеркнуть это важнейшее положение христианского учения. Церковь – всегда благо, милость, любовь, крепость, бодрость, радость; всё, что подаётся от Церкви человеку, характеризуется именно этими качествами. В Церкви есть и долженствования, и запреты; но они вовсе не самоценны, а всего лишь оберегают, охраняют преподанную человеку благодать Святого Духа. Если – что является очень распространенной ошибкой – Церковь воспринимается не подательницей Христовой жизни, но в первую очередь системой запретов и долженствований, если человек рассматривается не как возлюбленное чадо Божие, но как прежде всего, и только, грешник, – то тем самым Евангелие, благовествование подменяется «зловествованием», нарушающим стройный чин христианской жизни и иерархию духовных ценностей.

> Продолжая же наше благовествование, мы подошли к самому главному, что есть в Церкви, к центральной её точке, стержне, на котором Церковь держится, к Таинству Таинств – Святой Евхаристии. Это Таинство как бы сводит в единый центр, фокусирует всё, что происходит в Церкви, все догматы веры, всю человеческую жизнь – и не только духовную. Ради совершения Евхаристии строятся храмы, пишутся иконы, отливаются колокола, шьются священные облачения, изготавливается церковная утварь, наконец, выращивается хлеб и выделывается вино, – то есть Евхаристия включает в себя и культурную, и производственную, и вообще всякую составляющую человеческой жизни. Литургия, на которой совершается Таинство Евхаристии, вобрала в себя всё богатство Церкви – и богословское, и культурно-историческое, и эстетическое. Церковь всегда сознавала Литургию как величайшую свою драгоценность и блюла её, как зеницу ока. Церковное наказание по сути своей есть временное запрещение участия в Евхаристии. Отпадение от Церкви свидетельствуется нарушением Евхаристического общения. Церковное единство выражается в совместном участии в Евхаристии.

> Из этого видно, что принадлежность к Церкви каждого христианина определяется не только церковным мировоззрением, но и участием в Евхаристии. Вся повседневная жизнь православного христианина определяется литургическим строем Церкви. Вся духовная жизнь, по словам святителя Феофана Затворника, также должна соответствовать духу этого Таинства: какие мы по отношению к Богу, к ближнему, к самому себе на Литургии, такими должны быть всегда. Это идеал, конечно, но и он также определяется Евхаристией. Поэтому христианину очень важно усвоить себе православное учение о Евхаристии и хорошо понимать некоторые сложившиеся проблемы, связанные с восприятием этого Таинства.

> Начнём с определения. Евхаристия есть Таинство, в котором верующему под видом хлеба и вина преподается истинное Тело и истинная Кровь Господа нашего Иисуса Христа. Я пришел для того, чтобы имели жизнь, и имели с избытком (Ин.10,10). Я есмь путь, и истина, и жизнь (Ин.14,6), говорит Христос. Желая приобщить нас Себе, дать нам эту «жизнь с избытком», Он избрал для этого не какой-нибудь мыслительно-интеллектуальный, или эстетически-культурный метод, а наипростейший, наиестественнейший для человека способ – через вкушение. Как пища входит в нас и растворяется в нашей плоти, проникает до последней клеточки человеческого организма, так и Господь захотел до самой нашей последней молекулы проникнуть нас, соединиться с нами, приобщиться нам – и это всё для того, чтобы мы до конца приобщились Ему. Ум человеческий не в силах постичь глубину этого действия Божия; воистину, здесь проявляется любовь Христова, которая превосходит всякое разумение (Еф.3,19).

> О Евхаристии мы находим многие свидетельства в Священном Писании. Вот что говорит Сам Господь: Старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную, которую дает вам Сын человеческий. Отец Мой даст вам истинный хлеб с Небес; ибо хлеб Божий есть тот, Который сходит с Небес, и дает жизнь миру. Я есмь хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда. Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня имеет жизнь вечную. Я есмь хлеб жизни. Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли; хлеб же, сходящий с Небес, таков, что ядущий его не умрет. Я – хлеб живый, сшедший с Небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира. Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни; ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день; ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нём; как послал Меня Живый Отец и Я живу Отцом, так и ядущий Меня жить будет Мною. Сей-то есть Хлеб, сшедший с Небес; не так, как отцы ваши ели манну и умерли: ядущий хлеб сей жить будет вовек (Ин.6,27-58).

> Конечно, Христос произнес неслыханные, невероятные слова. Многие из учеников Его, слыша то, говорили: какие странные слова! Кто может это слушать? (Ин.6,60). И мы видим тут удивительную вещь: Господь, Который оставил девяносто девять овец, чтобы отправиться в горы взыскать единственную заблудившуюся (Мф.18,12), вовсе не стал уговаривать этих учеников: «вернитесь, понимайте это не буквально, ну куда же вы», и проч. – но обратил к оставшимся ученикам суровые слова: Не хотите ли и вы отойти? (Ин.6,67). Значит, принятие Тела и Крови Христовых настолько важно, что без него никто не может стать христианином.

> Само Таинство было установлено Спасителем в важнейший день Его земной жизни – перед крестными страданиями и искупительной смертью ради людей. На пасхальной вечере, когда они ели, Иисус взял хлеб, и раздавая ученикам, сказал: "Приимите, ядите, сие есть тело Мое". И взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: "Пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов" (Мф.26,28); "сие творите в Мое воспоминание" (Лк.22,19). И со дня Пятидесятницы центральным действием родившейся Церкви стало именно это, данное апостолам и их преемникам, совершение Евхаристии: и каждый день единодушно пребывали в Храме, и преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца (Деян.2,46). Здесь мы видим и первый чин совершения Евхаристии: молитва в Иерусалимском храме, затем совершение Евхаристии по домам («преломление хлеба» и есть Евхаристия), а затем трапеза любви – «агапа». Приурочивалось совершение Евхаристии к воскресному дню, в воспоминание Воскресения Спасителя; обычно это было ночью. Вот что свидетельствует книга Деяний Апостолов: в первый день недели (то есть воскресенье), когда ученики собрались для преломления хлеба, Павел беседовал с ними и продолжил слово до полуночи; преломив же хлеб и вкусив, беседовал довольно, даже до рассвета, и потом вышел (Деян.20,7-11). Первые Литургии были харизматическими: описываемое здесь евхаристическое собрание состояло из проповеди апостола Павла и самого преломления хлеба, сопровождаемого определенными молитвами.

> Евхаристия сразу стала оформляться как центр церковной жизни общины; в воскресные и праздничные дни христиане города собирались ночью в евхаристическое собрание, возглавляемое епископом; с умножением общин предстоятелями их и самостоятельными совершителями Таинства стали также пресвитеры. Мы здесь не будем входить в историю становления Литургии как чина: это и перенос Таинства на утро, и прекращение традиций агапы, и формирование унифицированных чинопоследований; для нас важно то, что Литургия оставалась центральным действием, главным осуществлением Церкви. В Литургию стянулись все нити церковной жизни. Это произошло в согласии со словом Господа: сие творите в Мое воспоминание (Лк.22,19) – то есть не просто вспоминайте, перебирайте мыслью и чувством, а именно творите, выявляйте делом.

> Как же выявляется церковное содержание в Литургии? Рассмотрим это на примере догматики. Источные, коренные догматы христианства – догмат о Троице, о Боговоплощении, о Воскресении, учение о нашем оправдании и освящении. В Евхаристии Церковь приносит молитвенное приношение Богу-Отцу, нисходит Дух Святой и претворяет хлеб и вино в Тело и Кровь Христову, которыми приобщаются верующие – и таким образом догмат о Троице выявляется здесь не в умозрении, а самим делом. Также действительностью становится для христиан в Евхаристии догмат Боговоплощения: Бог неизменно, неслиянно, неразлучно и нераздельно соединился с человеческой природой – и в причащении Святых Тайн мы реально соединяемся с Богом25.

> Голгофская жертва, оправдывающая, освящающая и спасающая человека, также абсолютно реально выявляется на Литургии. Не «вспоминается» в человеческом смысле и не повторяется, не воспроизводится – ибо она уже совершена один раз, на все века; но именно выявляется: вневременная, сущностная, свершившаяся Жертва Христова проецируется на временный план бытия, так что человек может каждый день, при совершении Литургии, приобщиться ей – не мечтательно, не воображательно, но совершенно реально; тем самым Евхаристия сводит вечность во временное человеческое существование, и мы, приобщаясь евхаристической Чаше, растворяем нашу временную жизнь вневременной спасительной Жертвой Христовой, и уже оказываемся в Царстве Божием, уже живём начатками вечности, будущего века.

> Наконец, неразрывно связано Таинство Евхаристии с Воскресением Христовым. Ядущий Мою плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день (Ин.6,54), говорит Господь. Литургия исключительно пасхальна; как Евхаристия выявляет, проецирует, актуализирует для нас Голгофскую Жертву, так же она приобщает нас Воскресению Спасителя: мы причащаемся Тела и Крови Христа Воскресшего и седящего одесную Отца.

> Итак, мы видим, что все догматы нашей веры в Таинстве Евхаристии получают своё воплощение – не умозрительное, но совершенно жизненное. Часто спрашивают: зачем нужна догматика? почему Церковь «цепляется» за все эти догмы? Литургия отвечает нам на это: потому что догматика – не отвлечённое умствование, но реальное дело, и главное – дело каждого из нас, жизненное и самое важное в жизни. Ведь всё это касается нас: это мы, я совоскресаю со Христом, я получаю вечную жизнь, я приобщаюсь Богу Воплотившемуся, я волею Христовою оказываюсь как бы во глубинах Святой Троицы во исполнение слов Христа – Отче! которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною (Ин.17,24). Участие в этом Таинстве, приобщение Чаше Жизни дает человеку всё, что есть в Церкви – оправдание, освящение, бессмертие. Ещё надо сказать: мы неоднократно говорили, что все Таинства созидают Церковь: Евхаристия – даже выше того: она и есть эта созидаемая Церковь. Евхаристия и Церковь – понятия почти тождественные. Евхаристией связываются люди в Тело Христово: ведь все христиане причащаются Одного и Того же Христа; Его святейшие Тело и Кровь проходят до последних атомов человеческого существа – вот и становятся христиане через это больше, чем братьями и сестрами, одним Телом, в самом что ни на есть буквальном смысле этого слова.

> Через Евхаристию мы живейшим образом связываемся с Церковью Небесною. Все мы напоены одним Духом (1Кор.12,13), все христиане – причастники Христа, и на Литургии, во время совершения этого Таинства, совершенно теряет значение преграда между земной и небесной жизнью. Евхаристией земля и небо соединяются в Одно, Неделимое, Вечное, но и здесь уже, на земле сущее Тело Христово. И это не просто красивые слова; это и есть глубочайшая духовная реальность, самая сердцевина церковной жизни, вкусив которую, люди преображались, изменялись и ради которой готовы были идти на смерть.


> Таинством Евхаристии как бы «навершаются» прочие Таинства. Церковь совершенно ясно содержит, что без Причащения Святых Христовых Тайн всё прочее не то, чтобы недейственно – вовсе нет; каждое Таинство есть действие всесильной благодати Божией, – но неким образом несовершенно, недостаточно, подготовительно. Это видно из самого устроения Церкви: Церковь вменяет христианам в обязанность регулярное причащение; прочие же Таинства принимаются либо один раз, либо употребляются по надобности. Чинопоследование Крещения и Миропомазания указывают на Евхаристию как на некое своё завершение – в нём (как и в чинопоследовании Елеосвящения) мы молим Бога, чтобы человек сподобился причаститься Святых Тайн. Покаяние – в Русской Церкви, во всяком случае – даже традиционно соединилось с Причащением в одно.** Брак раньше совершался во время Литургии, и совместное причастие было непременным и обязательным для брачующихся. Таинство Священства совершается исключительно на Литургии и заканчивается причащением Святых Таин. Таким образом, мы видим, что Евхаристия – центр жизни христианина; ею определяется правильность церковного сознания, иерархия ценностей Церкви; к ней, как к высшей точке, «стягиваются» все Таинства, чины, уставы, обряды, каноны; ею определяется церковное единство; говоря кратко – Евхаристия есть норма жизни Церкви и каждого христианина. По канонам Церкви человек, пропустивший без уважительной причины (если он не болен, не под епитимьей, и проч.) три воскресения подряд без участия в Евхаристии, то есть без причащения, тем самым ставит себя вне Церкви.

> Отсюда очевидно, что всякое покривление и помутнение церковного сознания имеет причиной ослабление именно евхаристической жизни; ослабление же значения и смысла Евхаристии, как прямое следствие, тянет за собой размывание христианства, смещение акцентов и нарушение иерархии христианских ценностей. В связи с этим скажем здесь о некоторых важных вещах, которые «въелись» в церковную жизнь, но которые – искажение христианского церковного сознания.

> Какова норма жизни христианина по отношению к Евхаристии? Человек, любящий Христа и старающийся жить по Его заповедям, желает как можно чаще приобщаться своему Господу, то есть чаще причащаться Его Святых Тайн. Литургия для христианина – важнейшее событие; он всегда с нетерпением ждёт её, молитвенно готовится к ней, очищает совесть покаянием; участвуя в Евхаристии, в единении с Церковью земною и Небесною, в соединении своей души с Богом христианин обретает высший смысл своей жизни. После Литургии он старается жить в соответствии с тем, что совершается на Литургии.

> Так было в первые века. Христиане причащались часто; Евхаристия была повседневной духовной необходимостью.26 Со временем евхаристическое усердие ослабело; к XVI столетию дошло до того, что нормой стало причащаться один раз в год. В Синодальное время в России ежегодное причащение стало даже «гражданским долгом», в результате чего церковная жизнь подверглась мертвящей формализации. Люди, желающие причащаться чаще, имели неприятности27. Под влиянием этого (а также в силу многих других причин, которые нужно рассматривать отдельно) в течение веков менялась и Литургия. Церковь как бы «закрыла» Евхаристию. Литургия неким образом разделилась: евхаристические молитвы общины сделались тайными, алтарь наглухо отгородил священство от мирян – и важнейшее событие церковной жизни христиане перестали воспринимать в целости: клирики в алтаре обладали полнотой молитвы, а прихожане, стоящие в храме, целостного участия в Евхаристии лишились.

> Это привело к двум последствиям. Во-первых, к клерикализму – резкому разделению на клириков и мирян. Слово «клерикализм» многозначно; здесь мы употребляем его в значении возвышения клириков и принижения мирян. Очень важно в этой связи отметить, что по устроению Церкви различия между людьми нет; есть всего лишь разные церковные служения. Служение клирика вот какое: мы не себя проповедуем, но Христа Иисуса, Господа; а мы – рабы ваши для Иисуса (2Кор.4,5). Клирику, безусловно, приличествует честь, как старшему, но в Церкви все равны пред Господом, все – соработники друг другу (1Кор.3,9). Священник – предстоятель евхаристического собрания; Таинство совершается им от лица общины, от лица молящейся Церкви. Вообще власть священника совершать Таинства – не мирская власть преимущества и особенности, а власть служения, выявления Церкви (подробнее мы будем говорить об этом в главе, посвящённой Таинству Священства).

> Итак, когда община лишилась полноты евхаристической молитвы, а клирики, отгородившись, из предстоятелей и пастырей Церкви сделались по преимуществу самовластными совершителями Таинств, властителями и распорядителями паствы, – нарушилась церковная норма отношений между младшими и старшими; христиане перестали сознавать себя как единое Евхаристическое Тело. Стали: одни – высшими, особенными, посвящёнными, значащими, «имеющими право», «жрецами», раздаятелями благодати; другие – низшими, принимающими, что дадут клирики, «людьми второго сорта» в Церкви. Конечно, сказанное вовсе не значит, что должна быть в Церкви анархия, что отношения между пастырями и мирянами должны быть фамильярно-панибратскими, что между ними нет разницы, или что Церковь после 313 года только и делала, что профанировалась. Но суть здесь именно та, что в результате ослабления евхаристической жизни – и шире, духовной христианской жизни вообще – появился внутрицерковный клерикализм.

> Здесь лежат корни тех проблем, которые мы рассматривали выше – магического отношения к Таинствам, обрядовости, «автоматического» восприятия людьми благодати священства и проч. «Жречество», разделение на клириков и мирян приводит к неправильным духовным отношениям, лжестарчеству и псевдопослушанию. Клерикализм, говоря словами Господа – вот что: Го́ре вам, законникам, что вы взяли ключ разумения: сами не вошли, и входящим воспрепятствовали (Лк.11,52). Этот «ключ разумения» – общий всем в Церкви, он (в контексте сегодняшней темы) у Господа в Евхаристии; у клириков нет «права распоряжаться» этим ключом, а есть обязанность открыть им Церковь для всех. Непонимание этого покривляет церковные отношения и привносит в них мирскую властность и разделение, о чём с болью предупреждали Отцы III Вселенского собора: «да не вкрадывается, под видом священнодействия, надменность власти мирския; и да не Жизнь в Церкви Основы православного мировоззрения утратим помалу, неприметно, той свободы, которую даровал нам Кровию Своею Господь наш Иисус Христос, Искупитель всех человеков»28.

> В тесной связи с этим «евхаристическим свёртыванием» идёт и второе последствие ослабления евхаристического сознания. Евхаристия, как мы уже сказали – Таинство Церкви, формирующее и созидающее её. Малейший отход от точного евхаристически-церковного мироощущения сразу кривит строй православной духовности. Если не соблюдается норма церковной жизни – частое причащение и полное, целостное участие христианина в Литургии – то Евхаристия отходит с центра духовной жизни на периферию, а в центр духовной жизни приходят, соответственно, вещи с периферии – экуменизм, евреи, масоны, заговор мировой закулисы, глобализация, дивеевская канавка, которую антихрист не перескочет, Иван Грозный, ИНН, электронные паспорта, и т.д., и т.п. Кардинальным образом смещаются акценты, нарушается иерархия христианских ценностей. Человек начинает жить не Христом, не Церковью, а околоцерковными вещами.

> Далее. Когда человек приходит на Литургию не для того, чтобы молитвенно пережить ее всю и причаститься, а «просто на службу», то, так как он не собирается причащаться, и, вдобавок, так как бо́льшая часть Литургии скрыта за тайными молитвами*, – он не воспринимает её как центр своей церковной жизни. Вследствие этого Литургия, чтобы не сделаться окончательно непонятной и скучной, начинает обрастать внешним символизмом. Этот символизм – явление совсем другого порядка, чем то, о чём мы говорили выше как о реальном выявлении догматических смыслов Церкви, когда Голгофская Жертва и пришедшее Царство Божие проецируются на настоящую минуту совершения Таинства. Нет, этот символизм выдуманный, ни на чём не основанный. Опасен он тем, что влечёт за собою ложный мистицизм.

> Литургия устроена так, что она вся, от начала до конца, представляет собой цельное евхаристическое действо, которому не нужны «символические подпорки»: она сама за себя говорит, нужно только войти в неё молитвой и вместе со всей общиной следовать сердцем. Литургия безмерно глубока; но на практике сегодня христиане лишаются этой глубины, лишаются живой молитвы; вместо них им предлагается плоский, неглубокий и примитивный, не питающий и не насыщающий, но утомляющий душу символизм. От этого многие «устают» от Церкви, не понимают её, так как им предлагается не исконная церковная реальность, а исторически наросший балласт.

> Приведём пример. Учебники и пояснительные книжки всякого рода (популярные и до сих пор), написанные тогда, когда человек причащался один раз в год и ходил на Литургию больше ради дидактического назидания, а не реального соединения с Богом и Церковью, утверждают, что Литургия от начала до конца символически изображает жизнь Спасителя. Это отчасти верно, как некое побочное проявление Евхаристического священнодействия. Но символическая дидактика, увы, чаще всего просто придумана и не основана ни на чём. Вот она, например, объявляет, что смысл Малого входа – обозначение выхода Спасителя на проповедь (несомое Евангелие), а свеча перед Евангелием означает Иоанна Предтечу. Это абсолютно надумано. Смысл любого церковного действия уясняется из молитв, которые при нём читаются, а также, как мы с вами уже говорили выше, из исторического исследования. Молитвы сделались тайными – и никто не слышит, что на Малом входе ничего нет ни про проповедь, ни про Предтечу, а мы просим Бога, чтобы Он сотворил «с нашим входом входу святых Своих Ангелов быти, сослужащих нам и сославословящих Его благость». Исторически этот момент службы – изнесение Евангелия из ризницы. И получается, что подлинного смысла Литургии молящийся в храме христианин не получает; вместо него ему предлагается сильно профанированное и очень внешнее, поверхностное восприятие. Мистика подлинная, евхаристически-церковная подменяется мистицизмом, основанном на ложном символизме – отсюда магизм и кликушество, так сильно распространённые в нашей церковной жизни.

> Эта проблема гораздо более глубока, чем кажется на первый взгляд. Оказывается, что человек приходит в Церковь и получает не реальную духовную жизнь, которую содержит Церковь в своем устроении, в учении, Таинствах, чинах, уставах, духе, а некую подмену – то, что исторически наросло на Церковь в результате неправильного отношения к ней. Получается, что христианину приходится искать в Церкви ту реальность, которую он чает – которой Церковь обладает в глубине, но не выявляет в повседневности. Путь православного христианина сегодня – не получить сразу этот главный евхаристический смысл Церкви, чтобы возрастать в нём подлинной духовной жизнью, – а сначала изрядно поплутать на распутиях клерикализма, дутого символизма, ложного мистицизма, внеевхаристического кликушества, идеологического политиканства и проч., и проч., – чтобы потом со многими скорбями и разочарованиями дойти самому до сути православной церковности, потеряв при этом, порой совершенно бессмысленно, много сил. А можно так поплутать, что и запутаешься совсем. Особенно опасна эта подмена подлинных смыслов Церкви, когда ровное течение жизни сменяется настоящими духовными и иными искушениями, когда человек ждёт реальной, настоящей Христовой помощи от Церкви, в которую он много лет «ходил», а помощи не получает. Вдруг оказывается, что он Церковь не знает и не понимает, не в том полагал её смысл: она была для него душевной, эстетической, идеологической или какой другой – но не подлинно духовной жизнью.

> Поэтому очень важно поверять Евхаристией всю свою церковность. Прежде всего нужно заглянуть в самих себя: жаждем ли мы Бога, хотим ли часто приобщаться Ему, хотим ли мы хранить в себе полученное на Литургии подлинное христианское Евангельское содержание – или что-то другое для нас главное в жизни и в Церкви? Затем необходимо соотносить с Евхаристией всякую церковную проблему, всякое духовное недоумение. В главе о Священном Предании мы сказали, что одним из важнейших критериев «распознания» подлинности Священного Предания является выявление в нём духа Церкви; усматривается же этот дух безошибочнее всего именно в Евхаристии. Как узнать нам о норме взаимоотношений предстоятеля евхаристического собрания и общины? в литургических молитвах (священник молится, за одним исключением, только от лица общины). Как понять место Божией Матери, святых в Церкви? в Литургии («изрядно о Пресвятей», «вся святые помянувше», но без гипертрофированного псевдопочитания). Подлинная церковная мистика? в образе совершения евхаристического Таинства (в глубоком мире, без какого бы то ни было внешнего эффекта). Отношение друг к другу? в Литургии («возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы Отца и Сына и Святаго Духа»). Соотношение покаяния, благодарения и прочих духовных действий? в Литургии (количество покаянных и благодарственных молитв). Если мы излишне увлеклись, скажем, вышеупомянутой дивеевской канавкой или прочими вещами этого же ряда – соотнесём их со строем Литургии, с её местом в Церкви, и увидим меру (и выход за её пределы) такого увлечения… Так всё соотносится с Таинством Евхаристии и оценивается им: оно дает нам норму всего в Церкви.

> Вот общие замечания о Таинстве Евхаристии и о некоторых связанных с ним проблемах. В следующей главе мы поговорим о том, как готовиться к Причастию, как часто причащаться, и рассмотрим другие практические вопросы.


> 25 По мнению же некоторых богословов, вопрос, занимавший умы в средние века – как именно хлеб и вино превращаются в Тело и Кровь – также решается через выявление догмата Боговоплощения: как Бог соединился с человеческой природой, подобным образом Божество Христово соединяется с хлебом и вином.

> 26 Святитель Василий Великий (IV век) свидетельствует, что в его время христиане причащались четыре раза в неделю.

> 27 Известно, что будущий святитель Игнатий (Брянчанинов) в свои студенческие годы за своё желание частого причащения был обвинён в «политической неблагонадёжности». Святитель Феофан Затворник в одном из писем советовал своей адресатке, желающей причащаться чаще, чем раз в год, совершать с этой целью паломнические поездки и в них причащаться – чтобы «не вызывать нареканий» у духовенства своего прихода.

> 28 8-е правило III Вселенского Собора. Справедливости ради нужно сказать, что клерикализация, о которой у нас идет речь, началась в том числе из-за бесчинного поведения мирян, о чём свидетельствует история, как некая самозащита Церкви от профанации.

* См. ст. свящ. Давида М. Петраса о гласном чтении "тайных" молитв литургии; см. тж. у Бориса Сове об истории такой практики. (Прим. ред. рассылки.)

** См. доклад свящ. Александра Шмемана "Исповедь и причастие"  – прим. ред. рассылки.

Буду благодарен за материальную поддержку проекта.
Как это можно сделать, описано на странице messia.ru/pomoch.htm.

Здесь вы можете оценить прочитанный выпуск рассылки.
Заранее благодарен всем, кто выразит свое мнение.

Голосование эл. почтой: нажмите на ссылку, соответствующую выбранной Вами оценке, и отправьте письмо!
В теле письма можно оставить свои комментарии.
При этом, если Вы расчитываете на ответ, не забудьте подписаться и указать свой эл. адрес, если он отличается от адреса, с которого Вы отправляете письмо.
NB! На мобильных устройствах этот метод отправки письма может не работать. Поэтому, если Вы хотите задать вопрос редактору рассылки или сообщить что-то важное, надежней будет написать обычное письмо на адрес mjtap@ya.ru.

(затрудняюсь ответить)(неинтересно - не(до)читал)(не понравилось / не интересно) /

(малоинтересно)(интересно)(очень интересно)(замечательно!)

[при просмотре выпуска на сайте доступна функция "поделиться"]

messia.ru/r2/7/l08_250.htm

Архив рассылки, формы подписки —» www.messia.ru/r2/
Сайт "Христианское просвещение" —» www.messia.ru

 »Страничка сайта вКонтакте«
»Страничка сайта в facebook«      »Форум сайта«

Буду рад прочитать Ваши мнения о представляемых в рассылке текстах –
в письме или на форуме. Постараюсь ответить на вопросы.


Божьего благословения!  
редактор-составитель рассылки
Александр Поляков, священник*
(запасной адрес: alrpol0@gmail.com)
<= предыдущий выпуск серии
<= предыдущая часть книги
 
ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU Каталог Христианских Ресурсов «Светильник»