> Погружение в тайну

> Вот приближаются к нам святые и одновременно горестные, но и в горести, и в печали своей светлые дни Страстной недели. Дни, когда ежегодно призываемся мы прикоснуться к святая святых нашей веры, быть свидетелями и соучастниками тех навеки единственных событий, в которых совершилось и совершается наше спасение.

> Но спасение от чего и, наконец, почему? «Спаси нас» – как часто обращаемся мы с этой мольбой к Богу! Но не сделалась ли она оттого чересчур привычной для нас, не оглохли ли мы незаметно для себя к самому слову «спасение»? И для того чтобы вновь могли мы по-настоящему расслышать и воспринять это слово, чтобы сердце наше осознало, почему именно спасения жаждем мы от Бога, и даются нам ежегодно эти дни, этот мрак и этот свет Страстной недели.

> Вот окончены сорок дней поста – посильного нашего духовного приготовления, очищения, собирания души и ума, так легко рассеиваемых суетой жизни. И начинается наше вступление, наше погружение в тайну спасения каждого из нас и всего мiра. Начинается оно с двухдневного праздника – Лазаревой субботы, когда вспоминает Церковь воскрешение Христом Его друга Лазаря, и Вербного воскресенья, или Входа Господня в Иерусалим. Именно эти дни света и торжества дают нам ключ к Страстной неделе. Именно в них, «прежде шести дней Пасхи»⁹, как гласит песнопение Церкви, начинается раскрытие тайны спасения.

> Лазарева суббота... Долгий, неспешный рассказ евангелиста Иоанна о встрече Христа со смертью.

> Был болен некто Лазарь из Вифании, из селения, где жили Мария и Марфа, сестра ее. /.../ Иисус же любил Марфу и сестру ее и Лазаря (Ин.11:1,5).

> Мы слышим эти начальные слова и уже чувствуем, что с них начинается, ими открывается нечто бесконечно важное для нас. Что же? Открывается тот «час Христов», про который Он Сам говорит: «На сей час Я и пришел в мiр» (ср. Ин.12:27) – час, которого Он жаждет, по которому томится. Час встречи с последним и самым страшным врагом творения Божия, богоданной жизни – встречи со смертью.

> Только на четвертый день после смерти друга Своего приходит Христос к его могиле и, как рассказывает далее евангелист, когда увидел... плачущих, Сам восскорбел духом и возмутился и сказал: где вы положили его? Говорят Ему: Господи! пойди и посмотри. Иисус прослезился. Тогда иудеи говорили: смотри, как Он любил его. /.../ Иисус же, опять скорбя внутренне, приходит ко гробу. То была пещера, и камень лежал на ней. Иисус говорит: отнимите камень. Сестра умершего, Марфа, говорит Ему: Господи! уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе (Ин.11:33-36,38-39).

> Спросим себя: о чем эти слёзы Христа? Жалость, горе? Да, конечно. Но и гораздо больше, чем жалость. Это ужас перед торжеством смерти, воцарившейся в мiре и ставшей его неумолимым законом. Это плач Творца над Своим творением, над Своим другом, о котором радовался Он, созидая его и который ныне распадается, смердит тлением под могильным камнем. Смотри, как Он любил его... Скорбит Божественная любовь, и именно эти слёзы любви и негодования раскрывают нам смысл происходящего.

> Христос объявляет войну смерти и Сам вступает с ней в поединок. Либо смерть и распад есть вся правда о мiре, и тогда нет в нём смысла, и тогда над всем царит страшная бессмыслица, а в конце всего – страшная «баня с пауками», как называл смерть персонаж Достоевского¹⁰, либо же весь смысл жизни, любви и сострадания в том, чтобы последний враг (1Кор.15:26) истреблен был – смерть, чтобы разрушено было темное владычество тления и распада. Лазарь! иди вон (Ин.11:43) – с этого приказания другу, с этого вызова смерти и начинается нарастание Пасхи.

> Столько тьмы впереди! Но уже вспыхнул свет, уже началась битва, и мы знаем, что в конце ее – победа и радость общего Воскресения. К смерти идет, смерть вызывает на поединок с Собою Царь и Господь мiра. И потому на следующий день Он, всегда избегавший всякого поклонения, Сам совершает по-царски торжественный вход в Иерусалим. И потрясается весь город, толпы взрослых и детей воскли цают: «Осанна!» И воздевая к небу вербы с пением «Осанна в вышних, благословен Грядый во имя Господне!»¹¹, мы сами каждое Вербное воскресение перед лицом всего мiра и, что еще важнее, перед лицом собственной совести утверждаем, что Христос есть Царь и Царство Его – Царство жизни, победы над смертью и всей злобой, всей тьмой мiра сего. «Ты один Царь, Ты один Господь»¹² – две тысячи лет живет этим утверждением Церковь, совершающая накануне Страстной недели праздник воцарения Христова – Вход Господень в Иерусалим. Пусть не знают об этом земные властители, пусть кажется им, что вся власть над мiром у них. Но мы неопровержимым знанием веры и сердца знаем, что вечно грядет к нам смиренный Царь любви на кротком животном и что никаким силам тьмы не дано уничтожить силу, угасить свет этого Царства.

> Впереди – крест, смерть и гроб, но всё это уже светится зарею победы, пронизано предпасхальной радостью. С ними и вступаем мы теперь в святые и великие дни Страстной недели.

 

> Царство Божие здесь и сейчас

> За неделю до Пасхи празднуется Вербное воскресенье, или Вход Господень в Иерусалим. Перед началом Страстной недели, посвященной воспоминанию о страданиях и смерти Христа, – светлый праздник, который и теперь, спустя почти две тысячи лет, остается по-своему загадочным. Почему? Да потому, что событие это – торжественное вступление Христа в Иерусалим, восторженные толпы, встреча Его как царя восклицаниями «Осанна!» и, главное, тот факт, что Христос Сам захотел, Сам вызвал это торжество, – на первый взгляд противоречит всему, что мы знаем о Нём из Евангелия.

> Ибо если чего избегал, от чего всегда уходил Христос на протяжении всего Своего земного служения, – это от внешнего успеха, от земной славы и власти. Апостол Павел определил земной облик Христа и образ Его служения словом «истощание», т.е. самоопустошение. «Христос, – говорит он, – истощил Себя, образ раба принял. В подобии человеческом был и смирил себя до смерти, смерти же крестной» (ср. Флп.2:7-8). Всё христианское предание издревле применяло к Христу слова пророка Исаии о страдающем слуге Божием. Нет в Нём ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нём вида, который привлекал бы нас к Нему. Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое. Он был презираем, и мы ни во что ставили Его (Ис.53:2-4).

> Но вот посреди всего этого смирения и самоумаления – слава, торжество, внешние признаки власти и господства! И многие столетия перед сумраком страстных дней вспоминают христиане это торжество. Внезапно поднимаются в переполненных храмах тысячи рук с вербами и зажженными свечами, и снова гремит, как тогда: «Осанна!»

> Но как часто, празднуя, мы забываем о смысле праздника! Как всё в нашей жизни легко и незаметно превращается в обычай, в обряд, над смыслом которых не принято слишком задумываться! Что происходит, когда поднимаем мы вербы, приветствуя смиренного Учителя, въезжающего в Святой Город на осленке? Из евангельского чтения праздника известно, что тогда потрясеся весь град (Мф.21:10). А во мне, в нас, совершающих этот обряд, происходит ли какое-нибудь потрясение? Или, исполнив его, мы с чистой совестью возвращаемся домой? И не потому ли от христианства отошли и отходят миллионы людей, что всё оно стало древним и непонятным обрядом, про который сами верующие не знают, зачем нужно его блюсти. Поэтому постараемся вспомнить, вникнуть, вглядеться в то, что было тогда, дабы узнать, что совершается, что может совершиться сегодня.

> Христос провозглашал приближение Царства Божия. Что есть Царство Божие? Победа над злом, торжество добра, света и любви, полнота знания и радости, мир в Духе Святом. Это Царство всех тех, кто узнали и приняли во Христе возможность иной жизни – жизни, торжествующей над злом и ненавистью, над разделением и распадом, а напоследок – над самой смертью. Это Царство «жизни нестареющей»¹¹⁷, это вечная радость знающих Бога и в Нём всем обладающих. И многие верили Христу, следовали за Ним, но всё же не понимали Его учения о Царстве до конца. Им всё казалось (как слишком многим кажется и теперь), что Христос говорит о нездешнем мiре, о том, что настанет в каком-то таинственном «после», а здесь и сейчас по-прежнему будут царить зло, грубая сила и ненависть, борьба «всех против всех». Ведь и сегодня враги религии говорят, что христианство всегда учило примирению со злом и несправедливостью в этом мiре, обещая блаженство в мiре будущем.

> Ответ на всё это – праздник Входа Господня в Иерусалим, светлое и радостное Вербное воскресенье. Люди того времени верили, что Иерусалим – Святой Город, где откроется Царство Божие, откуда начнется победа Бога. И Христос исполнил эту веру, как бы говоря: «Да, здесь и сейчас, на земле, в нашем времени и пространстве начинается победа света над тьмой, открывается Царство Божие!»

> И вот Христос несколько часов был Царем на этой земле. И люди, такие же, как мы, встречали и принимали Его как Царя. О, они знали, конечно, что на смиренном животном восседает нищий Учитель. Они видели, как не похож Он на властителей, окруженных привычными символами земного могущества. Они понимали, наверное, что Его вход в Иерусалим был вызовом всем властям, что Царь этот воцарился без всякого насилия и устрашения, но только добром, только любовью, только обращением к сердцу человека. И потрясеся весь град, а вместе с ним потряслись основания всякой земной силы и власти. Словно кто-то произнес: «Разве это власть? Разве это сила? Не бойтесь, сила только в добре, власть – только в любви, и нет, не должно быть другой силы, другой власти». И важнее всего то, что произошло это на нашей земле, в нашей истории.

> Вот почему, поднимая свои вербы и воспевая «Осанна», мы, в сущности, вновь приносим присягу верности единственному, ни на кого не похожему Царю царей. И, вопреки собственной слабости и маловерию, заявляем: «Да, мы хотим быть верными Царству добра и любви, мы обещаем всё в нашей жизни проверять только им!» И только от нас зависит, сдержать это обещание или изменить ему.