Дорогие читатели!
В этой рассылке я редко затрагиваю злободневные темы. Но сегодня как раз такой случай. В связи с этим предупреждение: второй из предлагаемых здесь текстов может задеть религиозные чувства кого-то из прихожан Русской Православной Церкви Московского Патриархата.

 

 

> <...> В огромной церкви шла великолепная служба с красивой музыкой и роскошными облачениями, на ней присутствовали тысячи людей, которые с трудом могли разместиться в этом огромном здании. Где-то через десять минут после начала службы в церковь внезапно ворвались люди, которые ранили одного из присутствовавших, не хотевшего их пускать, и стали бегать по церкви, выкрикивая лозунги. Это была группа протеста, знаменитая на всю страну своим скандальным поведением (причем их программа не имела прямого отношения к этой церкви или кому-то из участников богослужения).

> Протестующие стали перед алтарем, прокричали свои лозунги, помахали своими плакатами, а затем остановились.

> Они явно не знали, что им делать дальше, когда они уже зашли достаточно далеко. Но и другие люди в церкви также не знали, что надо делать. Люди, отвечавшие за порядок, были испуганы случившимся и не понимали, как себя вести. Никому не хотелось устраивать сцены (быть может, кроме участников группы протеста, которые могли бы выкрикивать свои лозунги, когда их ведут в полицию). Ход службы был нарушен. Силовые методы, необходимые для того, чтобы остановить ворвавшихся, только ухудшили бы общее положение. Пока все мы недоумевали, чем всё это кончится, один из старых служителей церкви подошел к протестующим и тихо поговорил с ними. Затем он подошел к предстоятелю на богослужении и тоже обменялся с ним несколькими словами. После этого предстоятель объявил собравшимся, что наши «нежданные гости» согласны мирно покинуть помещение, после того как им дадут три минуты на то, чтобы изложить свои требования.

> Как это всё получилось? Меня удивляло поведение человека, который подошел к протестующим. Я бы на его месте совершенно не знал, что им сказать. Я бы испугался, не зная, что они сделают со мной, когда я к ним подойду, и опасался бы усугубить ситуацию своими словами и действиями. Как я узнал позже, он сказал им примерно следующее: вы уже выразили свой протест, и, если дело будет продолжаться в том же духе, вы скорее начнете не укреплять свое влияние, но его терять. Но что дало ему силу сделать всё это так спокойно?

> И здесь я вспомнил, как много лет назад видел этого человека на улицах большого города. Он, в одежде священника, остановился и мирно присел на бордюр тротуара, чтобы поговорить с группой мужчин, пьющих денатурат.

> Это выглядело совершенно естественно, и эти люди так это и воспринимали. Он шел, чтобы проповедовать на службе, но, казалось, совершенно не спешил. Было видно, что подобные разговоры происходят довольно часто. Его долгий опыт научил его спокойно и мудро разговаривать с людьми, которых большинство других просто боится. И когда через пятнадцать лет после этого он столкнулся с тем происшествием в церкви, о котором мы говорили, у него уже вполне сформировались привычки веры, надежды, любви и отваги. И в нужный момент ему не понадобилось время для размышлений – здесь сработала вторая природа. Он действительно знал, что и как нужно сделать. Этот человек многому меня научил, но этот случай особенно крепко врезался в мою память. Его имя – Роуэн Уильямc.

      [ Том Николас Райт. (Переводчик Михаил Завалов)
        Из кн. "Бог Есть. Что Дальше?" (8) ]

 

* * *

 

> Знакома ли нам ситуация, когда человек подвергается искушениям и скорбям? Конечно, знакома.

> Разные люди по-разному на это реагируют. Один говорит: не знаю, за что это мне, я ни при чём, это всё они (люди, бесы, обстоятельства, Госдеп). Другой говорит: "Достойное по делам моим принимаю, сам во всём виноват". Результаты этих двух основных реакций на искушения известны из Евангелия. Один вариант ведет в преисподнюю, другой в Царство Небесное. Две тысячи лет Церковь Христова учит своих чад подражать разбойнику благоразумному. Если бы Церковь стала вдруг учить пути левого разбойника, это бы означало, что из Христовой она стала какой-то другой.

> Похоже, что именно такое перерождение, доселе скрытое, мы явно видим в <Московской> патриархии в эти дни. Пришли искушения к самой высшей иерархии. Надо сказать, что они не с неба упали, а были ею честно заработаны многолетними трудами. Жили себе иерархи РПЦ МП, не тужили, ни в чем себе не отказывали, не особо заботились, что о них люди думают и как лучше себя вести в достаточно прозрачном информационном обществе. Наломали дров порядком, засветились в различных скандалах. А когда увидели естественную и прогнозируемую негативную реакцию общества, то возопили: "Враги, враги! Гонения!"

> Церковь признаёт гонениями только те гонения, которые за Христа. Если нас гонят за наши собственные грешки – это не гонения, а разборки. Такими "гонениями" гонят коммерсанта конкуренты или любого бандита соперники из соседней банды.

> Но даже если бы это были гонения настоящие, за веру, не должно ли было сказать: "Достойное по делам нашим восприемлем"?

> Почему, когда это касается других, мы готовы их так учить, а когда коснулось нас, начинаем петь про вихри враждебные, которые веют над нами?

> Кое-кто на самом верху Московской патриархии сильно опростоволосился, и теперь, значит, вся Церковь Поместная должна идти на какие-то "молитвенные стояния", защищаясь от искушений, от которых ей надо защищаться церковным судом (если бы он в патриархии не был фикцией) над проштрафившимися иерархами. Теперь мы должны изображать из себя бедных и гонимых, терпящих обиды и поношения, пока наш Патриарх даже не в силах элементарно отказаться от этой квартиры <...>, так опорочившей его "доброе имя".

> Как можно было так глупо подставить своих прихожан? Как можно было допустить такие безобразные скандалы с квартирами и часами? Конечно, кому нужно, раздули их, но ведь для этого нужен был повод. И он был дан.

<...>

> Неужели соль настолько обуяла^/*/, что мы становимся свидетелями того, как Господь выбрасывает ее на попрание людям?

> <...> Неужели нельзя, если <иерархи РПЦ МП> согрешили, просто покаяться перед своей Церковью? Сказать по-христиански: согрешили, ошиблись, каемся. Вечно какое-то лукавое самооправдание и крик "держи вора!" И гонения теперь вспомнили, и массовку на "стояние" подтянули, и чуть ли не мучениками себя выставили. Да кто ж вам поверит теперь!

> Настоящие мученики Бога за гонения благодарили, а не устраивали вселенский балаган про анонимных врагов. От этого крика еще противнее, когда знаешь, что про гонения говорят те, кто сам достаточно комфортно жил при власти гонителей и соучаствовал в их преступлениях.

<...>

      [ Протоиерей Ипатий Барышкин (псевдоним).
        Кириллино стояние.
        portal-credo.ru/site/?act=news&id=91593&topic=789 ]