=рассылка *Мысли о вере и Церкви*=

Милость и мир да будут с вами полной мерой - через познание Бога
         и Иисуса, Господа нашего! (2Пет.1:2)

 

* 17 апреля 2013 г. ст.ст., вторник Страстной седмицы.
  церковные чтения: на утрене: Мф.22:15-23:39.
           на преждеосв. лит.: Мф.24:36-26:2.

 

 

 

 

                

 

> От смоковницы возьмите подобие: когда ветви ее становятся уже мягки и пускают листья, то знаете, что близко лето. Так, кома вы увидите всё сие, знайте, что близко, при дверях. /.../ О дне же там и часе никто не знает, ни ангелы небесные, а только Отец Мой один. /.../ Итак, бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш придет (Мф.24, 32,33,36,42).

> Когда я читал некоторые места Евангелия или проповедовал на эти тексты, меня неоднократно поражало, что мы провозглашаем Суд как часть Благовестия. Также услышите о войнах или о военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь (Мф.24,6). Поднимите головы ваши, потому что приближается избавление ваше (Лк.21,28). Даже последние слова книги Откровения: "Ей гряди, Господи Иисусе!" – передающие чаяние и страстное устремление ранней Церкви, для многих звучит как угроза: они готовы отозваться на них словами молитвы молодого блаженного Августина: "О Боже, даруй это... но еще не сейчас". У многих христиан сама мысль о Суде Божием вызывает ужас, они думают о возможном осуждении, а не о грядущей победе правды и Бога. Мало кто способен молиться словами одного юноши: "Я люблю Тебя, Боже; если Твоя победа означает мою погибель, пусть я погибну, но пусть придет Твоя победа!" Мы слишком легко забываем обетование Христа: Слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня шест жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь (Ин.5,24). Мы не чувствуем в этих словах отзвук грядущей победы, либо потому, что ждем победы Божией недостаточно цельным сердцем, либо просто по маловерию: подчас даже хорошо известные слова: Верую, Господи, помоги моему неверию! превосходят нас.

> И всё же весть о суде – да, благая весть. Она содержит обетование, что Господь придет и соберет Своих детей, и не останется больше страдания и зла. Весть о суде – благая весть и с другой, менее привычной стороны: из Библии очевидно, что мы не будем судимы по меркам человеческим; мерило, по которому будет оценивать нас Бог – Его абсолютное и неумолимое утверждение, что имеет значение только любовь, причем любовь чистая и полностью воплощенная в жизнь (Иак.2). Нам часто кажется, что это непосильное требование. Так кто же может спастись? – изумляются ученики. Человекам это невозможно, Богу же все возможно, – отвечает Господь (Мф.19,25). Сама мера требований – превосходящая человеческие силы – свидетельствует о том, что мы призваны уподобиться Богу, и все, что ниже этого, недостойно человека. Удивительным образом это передано в рассказе Матфея о подати кесарю (22,15-22): Позволительно ли давать подать кесарю, или нет? На первый взгляд: вопрос затрагивает проблему гражданства и общественной ответственности последователей Христа. Но, по слову одного нашего современного богослова, суть дела гораздо глубже? Что искушаете Меня, лицемеры? Покажите Мне монету, которою платится подать, – отвечает Христос, и продолжает: Чье это изображение и надпись? Говорят Ему: кесаревы. Итак, отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу. То, что носит образ кесаря, принадлежит ему, а то, что носит образ Божий, принадлежит Богу; отдавайте каждому свое – деньги тому, кто чеканит их и запечатлевает своим знаком; но всего себя отдавайте Тому, Чей образ запечатлен в вас. Мы столь же безраздельно Божии, как монеты, которыми платят подать, – кесаревы.

> Чтобы до конца понять весь ряд притч Христовых о суде, следует смотреть гораздо шире. Притчи эти затрагивают не столько действия, сколько само бытие. В сердцевине вопроса о Суде – вера; ведь Сам Христос сказал: Верующий в Меня спасен будет, но вера гораздо большая, чем та, которая нам привычна: Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов; будут мерить новыми языками; будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы (Мк.16,17-18).

> Но если это строгая и буквальная истина, кто может устоять перед Судом Божиим? Никто, разуме стоя, если к правосудию подходить согласно человеческим понятиям воздаяния, но мы имеем ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, праведника. Он есть умилостивление за грехи наши (1Ин.2,1), ибо Он сказал: Я пришел не судить мир, но спасти мир (Ин.12,47). Перед кем же мы предстанем? Кто будет судить нас? Два свидетеля выступят против нас в День Господень – наша совесть и слово Божие. Евангелие говорит: Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу; истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта (Мф.5, 22-26).

> Духовные писатели часто отождествляли этого соперника с нашей совестью – естественным и богоданным различением добра и зла. Об этом говорит апостол Павел в Послании к римлянам: Когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чём свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую. Можно с уверенностью сказать, что всё это будет учтено в день истинного Суда, в день, когда, – продолжает апостол, по благовествованию моему, Бог будет судить тайные дела человеков через Иисуса Христа (Рим.2,14-16).

> Другим обвинителем будет слово Божие, – слово, которое Я говорил, оно будет судить его () в последний день (Ин.12,48). Это слово – истина и жизнь, на него отзывается все наше существо, оно может возродить нас, но мы так небрежно отвергаем его. Не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге? – говорят путники, возвращаясь из Эммауса. Но как часто Христос мог бы сказать с печалью: Свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы (Ин.3,19).

<.....>

> И еще одно предостережение слышим мы в Притче о Десяти Девах (Мф.25,1-13).

> Сказать по совести, мне не нравятся мудрые девы. Я бы предпочел, чтобы они отдали всё свое масло неразумным и были отлучены ради них (см. Рим.9, 1-3) в акте благородного безрассудства. Но в данном случае Христос говорит не об этом. "Бодрствуйте!" – вот что имел Он в виду. Сколько среди нас таких, кто спит всю жизнь! Этому есть названия: мечтательность, игра воображения... На самом же деле это дремота; реальность превращаете в мечту, а мечты обретают убедительность, и вот наши дни превращаются в ночи, а вся жизнь становится сном наяву. К тому же, стоит нам прикрыть глаза – и наступает ночь, и мы будто вправе уснуть. Не пребываем ли мы все в ночном мраке? И не наше ли состояние имеет в виду Господь, говоря словами Исайи: Воспряни, воспряни, восстань!.. Горят ли еще наши светильники? Мудрые ли мы девы?.. А те из нас, кто считает мудрых дев эгоистичными, не грешат ли тем же? Способны ли мы пробудиться от нашей дремоты бодрыми и любящими, готовы ли мы пожертвовать собственной крошечной реальностью (последней вспышкой наших угасающих светильников) ради других, кто также пробудился от окрика в ночи и с ужасом обнаружил, что пока они спали, в их жизни не осталось ни капли реальности? Сон, мечты, нереальность – неужели, кроме этого, в нас ничего нет? Неужели День Господень застигнет нас, как вор, и лишит нас последнего? Неужели нашим уделом будет тьма кромешная, ужас и стенание?

> Где же можно найти основание для надежды? Как ни парадоксально, во всяком случае, достаточно неожиданно, в Притче об овцах и козлищах (Мф.25,31-46).

> По какому-то недоразумению именно эту притчу чаще всего приводят как иллюстрацию суда, как утверждение его безнадежной окончательности. А ведь она открывает нам нечто существенное – и не о смерти, не об осуждении или спасении, а о жизни: ни грешников, ни праведников Бог не спрашивает об их убеждениях или о соблюдении обрядов. Господь взвешивает только степень их человечности: Я жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня, был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне... Человечность же требует воображения, чуткости к реальной ситуации, чувства юмора и полного любви попечения в отношении подлинных нужд и желаний объекта или, лучше сказать, жертвы нашей заботы. Понять это поможет нам рассказ из жизни отцов-пустынников. Имея блестящее положение в общественной и политической жизни при Византийском дворе, преподобный Арсений удалился в египетскую пустыню, стремясь к полному одиночеству и созерцательному безмолвию. Она придворная дама, страстная его почитательница, отыскала его в пустыне и, припав к его ногам, воскликнула: "Отче! я предприняла это опасное путешествие, чтобы увидеть тебя и услышать одно-единственное указание, которое клянусь хранить всю свою жизнь!" – "Если ты действительно обещаешь никогда не нарушать моей воли, то вот тебе моя заповедь: когда узнаешь, что я в одном месте, то иди в другое!" Не то же ли многие могли бы сказать доброхотам, чьи благие устремления они обречены сносить?

> Мне кажется, что суть притчи об овцах и козлищах в следующем: если ты истинно и мудро человечен, то ты можешь вступить в область Божественную, иметь участие в том, что принадлежит Богу, поскольку Жизнь Вечная есть ничто иное, как жизнь Божия, которой Он делится со Своими созданиями. Сохранив верность в малом, мы получим многое; достойно прожив на земле, мы сможем жить Жизнью Небесной, стать причастниками Божеского естества, исполненными Его Духа. Если мы были добрыми управителями того, что не принадлежало нам (все дары Божии), мы получим и личную собственность, что ярко изображено в притче о Неверном Управителе (Лк.16,1-2).

> Столь долгое размышление над некоторыми притчами о Суде должно подвигнуть нас войти внутрь себя и исследовать собственную жизнь и собственную душу. И я предлагаю вам, просто в качестве образца, чрезвычайно полезный текст. Он взят из книги "Откровенные рассказы странника духовному своему отцу" – книги, ставшей классикой русской духовной литературы девятнадцатого века. {Часть II. Исповедь внутреннего человека, ведущая ко смирению. Цит. по изд. Владимирова, 1933. С.24-28.}

> "Внимательно обращая взор мой на самого себя и наблюдая ход внутреннего моего состояния, я опыт но уверился, что я не люблю Бога, не имею любви к ближнему, не верю ничему религиозному и преисполнен гордостью и сластолюбием. (...)
> 1) Я не люблю Бога. Ибо если бы я любил Его, то непрестанно размышлял бы о Нём с сердечным удовольствием; каждая мысль о Боге доставляла бы мне отрадное наслаждение. Напротив, я гора" до охотнее размышляю о житейском, а помышление о Боге составляет для меня труд и сухость. Если бы я любил Его, то собеседование с Ним чрез молитву питало бы меня, наслаждало и влекло к непрерывному общению с ним; но, напротив, я не токмо не наслаждаюсь молитвою, но еще при занятии ею чувствую труд, борюсь с неохотою, расслабляюсь леностию и готов с охотою чем-нибудь маловажным заняться, чтобы только сократить или престать от молитвы. В пустых занятиях время мое летит неприметно, а при занятии Богом, при поставлении себя в Его присутствие, каждый час мне кажется годом. Кто кого любит, тот в продолжении дня беспрестанно о нём мыслит, воображает его, заботиться о нем и при всех занятиях любимый друг его не выходит из его мыслей; а я в продолжение дня едва ли отделяю и один час, чтобы глубоко погрузиться в размышление о Боге и воспламенить себя к Его любви, а двадцать три часа охотно приношу ревностные жертвы страстным моим идолам!.. В беседах о предметах суетных, о предметах низких для духа, я бодр, я чувствую удовольствие, а при рассуждении о Боге я сух, скучлив и ленив. Если же и невольно бываю увлечен другими к беседе божественной, то стараюсь скорее переходить к беседе, льстящей страстям моим. Неутомимо любопытствую о новостях, о гражданских постановлениях, о политических происшествиях; алчно ищу удовлетворения моей любознательности в науках светских, в художествах, в приобретениях, а поучение в Законе Господнем, познании о Боге, о религии не делает на меня впечатления, не питает души моей, и я сие почитаю не токмо несущественным занятием христианина, но как бы сторонним и побочным предметом, коим я должен заниматься разве только в свободное время, на досуге. Кратко сказать, если любовь к Богу познается по исполнению Его заповедей: "аще любите Мя, заповеди Моя соблюдите", говорит Господь Иисус Христос, а я заповедей Его не токмо не соблюдаю, но даже и мало стараюсь о сем, то по самой чистой истине следует заключить, что я не люблю Бота... Сие утверждает и Василий Великий, говоря: "Доказательством, что человек не любит Бота и Христа Его, есть то, что он не соблюдает заповедей Его" (Нрав.пр.3).
> 2) Я не имею любви к ближнему. Ибо не только не могу решиться для блага ближнего положить душу мою (по Евангелию), но даже и не пожертвую моею честью, благом и спокойствием для блага ближнего. Если бы я любил его по Евангельской заповеди, как самого себя, то несчастье его поражало бы и меня, благополучие его приводило бы и меня в восхищение. А, напротив, я выслушиваю любопытнее несчастные повести о ближнем, не сокрушаюсь, а бываю равнодушным или, что еще преступнее, нахожу как бы удовольствие в оном и худые поступки брата моего не покрываю любовию, но с осуждением их разглашаю. Благосостояние, честь и счастье его не восхищают меня, как собственные, а совершенно, как всё чуждое, не производят во мне радостного чувства, но еще тонко возбуждают во мне как бы зависть или презрение.
> 3) Я не верю ничему религиозному. Ни бессмертию, ни Евангелию. Если бы я был твердо убежден, и несомненно верил, что за гробом есть жизнь вечная с возмездием за дела земные, то я беспрестанно размышлял бы об этом; самая мысль о бессмертии ужасала бы меня, и я провожал бы жизнь сию как пришелец, готовящийся вступить в свое отечество. Напротив, я и не думаю о вечности и конец настоящей жизни почитаю как бы пределом моего существования. Тайная мысль гнездится во мне: кто знает, что будет по смерти? Если и говорю, что верю бессмертию, то это говорю только по разуму, а сердце мое далече отстоит от твердого убеждения в оном, что открыто свидетельствуют поступки мои и постоянная забота о благоустройстве чувственной жизни. Когда бы святое Евангелие, как слово Божие, было с верою принято в мое сердце, я бы беспрестанно занимался оным, изучал бы его, наслаждался бы им и с глубоким благоговением даже взирал бы на него. Премудрость, благость и любовь, в нём сокрытые, приводили бы меня в восхищение, я наслаждался бы поучением в Законе Божием день и ночь, питался бы им, как повседневною пищею, и сердечно влекся бы к исполнению его правил. Ничто земное не сильно было бы отклонить меня от оного, напротив, если я изредка и читаю или слушаю слово Божие, но и то или по необходимости или по любознательности, и при чём не входя в глубочайшее внимание, чувствую сухость, не занимательность и, как бы обыкновенное чтение, оставляю без всякого плода и охали) готов заменить его чтением светским, в коем нахожу более удовольствия, более новых занимательных предметов.
> 4) Я преисполнен гордости и чувственного себялюбия. Все поступки мои сие подтверждают: видя в себе доброе, желаю поставить его на вид, или превозношусь им пред другими, или внутренне любуюсь собой; хотя и показываю наружное смирение, но приписываю всё своим силам и почитаю себя превосходнейшим других или, по крайней мере, не худшим; если замечу в себе порок, стараюсь извинить его, покрыть личиною необходимости или невинности, сержусь на неуважающих меня, почитая их неумеющими ценить людей; дарованиями тщеславлюсь: неудачи в предприятиях почитаю для себя оскорбительными, ропщу и радуюсь несчастью врагов моих; если я стремлюсь к чему-либо доброму, то имею целью или похвалу, или своекорыстие духовное, или светское утешение. Словом, – я непрестанно творю из себя собственного кумира, которому совершаю непрерывное служение, ища во всём услаждении чувственных и пищи для сластолюбивых своих страстей и похотений.
> Из сего перечисленного я вижу себя гордым, любодейным, неверующим, нелюбящим Бога и ненавидящим ближнего. Какое состояние может быть греховнее? Состояние духов тьмы лучше моего положения: они хотя не любят Бога, ненавидят человека, живут и питаются гордостью, но по крайней мере веруют, трепещут от веры. А я? Может ли быть участь бедственнее той, которая предстоит мне? И за что строже и наказательнее будет определение суда, как не за таковую невнимательность и безрассудную жизнь, которую я сознаю в себе!"...

> До тех пор, пока у нас не будет твердой надежды на прощение, Суд будет представляться нам сплошным ужасом. А дар прощения незримо содержится в Божией и человеческой любви. Но недостаточно иметь обетование прощения, нужно еще быть готовым получить и принять его.

> Очень часто прощение предлагается нам, но мы отказываемся от него: для нашей гордыни прощение кажется последним унижением, мы стараемся уклониться от него, рядясь в ложное смирение: "Я не могу простить себе то, что сделал, как же я могу принять прощение. Я высоко ценю вашу доброту, но совесть моя слишком взыскательна, слишком чутка, я не могу воспользоваться вашей любезностью..." Мы и слово-то такое выбираем – "любезность", чтобы представить предложенный нам дар как можно более незначительным, а свой отказ преподнести в наиболее оскорбительной для нашего великодушного друга форме. Разумеется, мы не можем, не смеем простить себя ни при каких обстоятельствах! Было бы чудовищно, если бы мы оказались способны на это; это просто означало бы, что мы крайне легкомысленно относимся к неблаговидному поступку, который совершили, к ране, которую нанесли, к боли, страданию, муке, которую мы причинили. (Увы! Мы так и поступаем всякий раз, когда нам неприятно видеть того, кого мы обидели "сверх меры". "Ну сколько можно дуться? Хватит плакать! Ведь я же сказал, что извиняюсь, чего тебе еще?" В переводе на обычный язык эти слова означают: "Я уже давно простил себя, сколько же я должен ждать, пока ты меня простишь?") Избави Бог, чтобы мы когда-нибудь смогли простить себя, но мы должны научиться, никогда не допустив этого, вместе с тем быть способными принимать и получать щедрый дар прощения от другого человека. Отказаться от него – всё равно что сказать: "В сущности, я не верю, что любовь заглаживает все грехи, да и в твою любовь не верю". Мы должны согласиться быть прощенными актом смелой веры и благородной надежды, смиренно принять этот дар, как чудо, которое может сотворить только любовь – человеческая и Божественная, и навсегда сохранить благодарность за этот дар, за его возрождающую, исцеляющую и восстанавливающую нас силу.

> Не следует ожидать прощения как следствия того, что мы переменились к лучшему; нельзя также делать подобную перемену условием для прощения других; нет, только потому что мы прощены, что мы любимы, можно начать меняться, а не наоборот. Этого не следует забывать, хотя, к сожалению, мы постоянно так поступаем.

> Не следует также смешивать прощение и забвение или полагать, что одно связано с другим. Эти понятия не только не близки, они взаимно исключают друг друга. Стереть память о прошлом – не имеет ничего общего с созидательным, творческим, плодоносным прощением. Из прошлого необходимо искоренить только смертоносный яд: горечь, обиду, отчуждение, но не память.

> Истинное прощение начинается в тот момент, когда жертва несправедливости, жестокости, клеветы принимает обидчика таким, каков он есть, просто потому, что он вернулся, как блудный сын; отец ведь не задавал ему вопросов, не предъявлял никаких требований, не поставил никаких условий его восстановления в кругу семьи. Божие прощение уже принадлежит нам с того момента, когда Бог взял на Себя бремя нашего падения и все его последствия, когда Сын Божий стал Мужем Скорбей (Ис.52-53), а вовсе не с момента, когда мы становимся святыми! Бог уже даровал прощение, когда сказал: "Я готов умереть за тебя; Я ведь люблю тебя!" Точно так же рождается прощение между людьми. Когда после бурной семейной сцены виновник просто возвращается, не находя слов – либо по самолюбию, либо от робости, либо просто от скованности страхом, его восстановление начинается с момента, когда родные говорят ему: "Но мы же не переставали любить тебя; отбрось все страхи, мы любим тебя! Как тяжело всем было, но теперь ты вернулся, и всё пройдет". И это может и должен сделать тот, кто прав, потому что ему это сделать гораздо легче, чем тому, кто неправ; кроме того, правый разделяет с обидчиком вину за разрыв, за ссору и также должен загладить ее. Тому, кто прав, следует сделать первый шаг к примирению. Как-то ко мне пришел довольно высокопоставленный человек и сказал, что его друг, притязавший на высокую духовность, обидел его. "Кто должен первым пойти мириться?" – спросил он. "Не могу ответить на ваш вопрос, – сказал я ему, – потому что не берусь быть судьей между вами; одно мне ясно: тот из вас, кто мелочнее, будет ждать, чтобы первый шаг сделал другой". Этот важный человек, не сказав ни слова, отправился мириться со своим другом. Тщеславие подвигло его на то, чего не могло достичь ни смирение, ни мудрость, ни просто дружеские чувства... Как жаль... Насколько отличается от этого щедрое, полное любви и великодушия прощение, которое отец даровал блудному сыну!

> И, однако, прощение ни в коем случае не является концом проблемы. В далекой стране отчуждения отверженец, обидчик не мог не научиться тому, что вызывает отвращение у его родных и друзей. Вероятно, запах свиного закута крепко въелся в блудного, да и привычки беспутной жизни не исчезнут в одну ночь; ему придется отучаться от них постепенно, возможно – очень долго. Скорее всего, он растерял многие приличные манеры, свойственные ему с детства в доме отца; ему придется потихоньку снова приобретать их. А его семья сможет принять его, восстановить и исцелить лишь в той мере, в какой члены ее будут помнить (и не забывать) о его слабости, об изъянах его характера, о дурных привычках, которые он приобрел. Но помнить без затаенного недовольства, без чувства превосходства, не со стыдом, а с болью сострадания, того сострадания, благодаря которому благодать преизобилует там, где умножается грех (см. Рим.5,20); с твердой решимостью никогда не забывать, от чего надо ограждать любимого – от его естественной хрупкости, от приобретенной им слабинки. Иначе тот, кто нуждается в нашей целительной помощи и защите, будет подвергаться непосильному искушению и станет жертвой бесконечных горьких упреков. Простить и взять на испытание – две совершенно разные вещи. Простить – значит принять другого, как Христос принял нас, значит носить бремена друг друга, как Он несет наше бремя – бремя одновременно и жертвы и обидчика – с радостной, благодарной любовью к одним, с радостной, жертвенной любовью к другим.

> Так поступает Бог. Крест Его свидетельствует о Его вере в человечество и в каждого отдельного человека, о Его несокрушимой надежде; вот почему Его смерть становится нашей жизнью, а Его Воскресение – самой Вечностью для нас.

 

[ митр. Антоний (Блум). Из беседы "ПРИТЧА О СУДЕ"
(оп. в сб. "ДУХОВНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ. Размышления перед Великим постом") ]

 

 

 

 

к чтениям вторника:

 + + + Яков Кротов: Сын человеческий как вор (+ссылки)

 + + + митр. Сурожский Антоний: доверие и "таланты"
        www.messia.ru/rasylka/004/916.htm#0 (+ссылки)
 + + + В.Н.Кузнецова: Плач над Иерусалимом
        www.messia.ru/rasylka/006/1472.htm (+ссылки!)

 

 

 

 

 

 

# Буду рад прочитать Ваши мнения о представляемых в рассылке текстах –

  в письме, в icq или на форуме. # Постараюсь ответить на вопросы... #

 

 

 -----------------------------------------------------------------

|        Буду благодарен за материальную поддержку проекта.       |

|           Как это можно сделать, описано на странице            |

|                   www.messia.ru/pomoch.htm.                     |

 -----------------------------------------------------------------

 

 

 

--

  Желаю всяческих успехов!

 Прошу ваших молитв обо мне и о моей семье,

а также об успехе интернет-служения "Христианское просвещение"

 

редактор-составитель рассылки        mailto:mjtap@ya.ru

   Александр Поляков, священник                 ICQ # 112678438

                            (запасной адрес: alrpol0@gmail.com)

 

 

             –--------------------------------------------

*С любовью, братия, примем Жениха,
 приготовим свои светильники, / добродетелями сияя и правой верою,
 чтобы нам, как разумным Господним девам,
 быть готовыми войти с Ним на брачные торжества,
 ибо подает Жених, как Бог, / в дар всем венец нетленный.*
*Совещание беззаконное против Тебя, Спаситель,
 священники и книжники коварно по зависти собрав,
 подвигли Иуду на предательство;
 потому он, отправился бесстыдно / и говорил о Тебе беззаконным людям:
 "Что вы мне", – он сказал, – "дадите,
  и я вам предам Его в руки ваши?"
  От осуждения, его постигшего, / избавь, Господи, души наши!*
*О часе конца помысли, душа, / и участи срубленной смоковницы убоявшись,
 над данным тебе талантом потрудись, несчастная, / бодрствуя и взывая:
 "Да не останемся мы вне брачного чертога Христова!"*
*Что в нерадении пребываешь, / душа моя несчастная?
 Что не вовремя мечтаешь в заботах о бесполезном?
 Что занимаешься бесследно утекающим?
 Последний час отныне наступил,
 и предстоит нам со всем здешним разлучиться.
 Доколе имеешь время, отрезвись, взывая:
 "Согрешила я пред Тобою, Спаситель мой,
 не сруби меня как бесплодную смоковницу,
 но как милосердный, Господи, / пожалей со страхом восклицающую:
 Да не останемся мы вне брачного чертога Христова!"*
*"Бодрствуйте", – сказал Ты, Благой, ученикам, –
 "ибо не знаете, в который час придет Господь – / воздать каждому!"
  При втором Твоем страшном пришествии, Владыка,
  сопричти меня к овцам, справа от Тебя стоящим,
  презрев множество моих согрешений.*
*Чертог Твой вижу я, Спаситель мой, украшенным,
 но одежды не имею, чтобы войти в него.
 Сделай светлым одеяние души моей, / Податель света, и спаси меня.*
*В светлый сонм святых Твоих / как войду я, недостойный?
 Ведь если осмелюсь войти с ними в брачный чертог, –
 одежда меня обличает, ибо не в такой идут на брак,
 и, связанный, изгнан буду Ангелами.
 Очисти, Господи, скверну души моей / и спаси меня, как Человеколюбец.*
*От душевного нерадения задремав,
 не приобрел я, Жених мой, Христе,
 светильника, горящего добродетелями,
 и уподобился девицам неразумным, / во время работы мечтая.
 Сострадательного сердца Твоего не затвори от меня, Владыка,
 но стряхнув с меня мрачный сон, воздвигни,
 и с разумными девами введи в Твой брачный чертог,
 где чистый глас празднующих и взывающих непрестанно:
 "Господи, слава Тебе!"*
*Об осуждении сокрывшего талант услышав, душа,
 не скрывай слова Божия,
 возвещай чудеса Его, / чтобы, умножив благодатный дар,
 войти тебе в радость Господа Твоего.*
*Придите, верные, / потрудимся усердно для Владыки,
 ибо Он подает рабам Своим богатство;
 и каждый соразмерно да преумножит благодати талант:
 один мудрость да употребляет на добрые дела,
 а другой служение просвещения да совершает.
 Да приобщает же верный / к слову Божию непосвященного,
 и да раздает богатство бедным иной:
 ведь так мы взаймы нам данное преумножим,
 и как верные распорядители благодати
 радости со своим Владыкой удостоимся.
 Ее и нас сподоби, Христе Боже, / как Человеколюбец.*
*Жених, цветущий красотою более всех людей,
 призвавший нас на пиршество духовное / брачного чертога Твоего!
 Безобразный облик мой в одежде согрешений совлеки
 участием в Твоих страданиях
 и, славы одеянием украсив,
 красоты Твоей сотрапезником сияющим меня яви
 в Твоем Царстве, как Милосердный!*
*Вот, душа моя, Владыка вверяет тебе талант.
 Со страхом дар прими, / отдай в рост для Давшего тебе,
 раздай нищим и приобрети этим друга в Господе,
 чтобы стать справа от Него, когда Он придет во славе,
 и услышать блаженный глас:
 "Войди, раб, в радость Господа Твоего!"
 Удостой ее, Спаситель, и меня, заблудшего,
 по великой Твоей милости.*
                        (Из богослужения Великого Вторника,
                         перевод: иером. Амвросий (Тимрот))

              *********************************************

В цитатах из Нового Завета в 'подвале' выпусков обычно используется
      перевод В.Н.Кузнецовой www.messia.ru/biblia/nz/kuzn/index.htm

 

 

 HTML-версия в архиве -> www.messia.ru/rasylka/013/2930.htm#0

 

[при просмотре выпуска на сайте доступна функция "поделиться"]

     Архив рассылки + подписка  ->   www.messia.ru/rasylka/#0

 

 страничка сайта в facebook: www.facebook.com/messia.info

 

 

********************* Сайт "Христианское просвещение" -> www.messia.ru

* * * * * * Форум /гостевая книга сайта:  www.messia.ru/razd/forum.htm