> ГЕНЕАЛОГИЯ КАК ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ

<.....>

> Родословная Сына Давидова

> Матфей начинает свое евангелие словами: «Книга о рождении Иисуса Христа, сына Давидова, сына Авраамова». И это сразу указывает нам на то, что он хотел сказать своей родословной. Она заканчивается словами: «Итак, всех родов от Авраама до Давида четырнадцать родов: и от Давида до переселения в Вавилон четырнадцать родов; и от переселения в Вавилон до Христа четырнадцать родов». (1:17). Мы видим, что по времени Матфей разделил предков Иисуса на три группы:

   > 1. От Авраама до Давида (около 750 лет): 13 поколений, 14 мужских имен и 3 женских.
   > 2. От Давида до переселения в Вавилон (около 400 лет): 14 поколений, 14 мужских имен и 1 женское.
   > 3. От переселения в Вавилон до рождения Иисуса (около 575 лет): 13 поколений, 13 мужских имен и 1 женское.

> Несмотря на приведенные им записи и подсчеты, нам трудно понять, каким образом Матфей отсчитывал эти 14 поколений. Но даже если перед нами математическая неточность, его богословие здесь достаточно очевидно. Если между Авраамом и Давидом лежит 14 поколений и столько же отделяет Давида от Вавилонского плена, можно ожидать, что нечто не менее важное произойдет и через следующие 14 поколений. Образовалась некая Божественная закономерность, и она указывает на то, что Иисус родился в подходящее время. Иными словами, здесь мы видим метафорическую математику, или математическую притчу.

> Можно обратить внимание еще на одну особенность родословных. Хотя у Матфея и Луки это разные родословные Иосифа (даже названы разные отцы Иосифа), оба евангелиста настаивают на том, что он не был биологическим отцом Иисуса. Как вы помните, Лука начинает с того, что Иисус «как думали, был сын Иосифа, Илия...» (3:23). Матфей же говорит о том, что «Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от которой родился Иисус, называемый Христос» (1:16). «От которой» по-гречески стои́т именно в женском роде, что указывает на Марию, но не на Иосифа.

> Как мы видим, Матфей и начинает в 1:1, и заканчивает в 1:18 тем, что Иисус есть «Христос», или Мессия. Матфей показывает нам родословную Мессии, а Лука — родословную Иисуса как «Сына Божия». Но у Матфея есть еще одна характерная черта. Иосиф Флавий, описывая в «Жизни» свою родословную, не называет женских имен, хотя и упоминает об одной женщине, «дочери первосвященника Ионафана». У Луки нет ни женских имен, ни упоминаний о женщинах — несмотря на то, что он подчеркивает значение Марии. Но в родословной Матфея мы видим четыре женских имени и одно упоминание о женщине. Приведем их в буквальном переводе с греческого, где курсивом выделены слова, говорящие о взаимосвязях:

  > Иуда родил Фареса и Зару от Фамари (1:3)
  > Салмон родил Вооза от Рахавы (1:5а)
  > Вооз родил Овида от Руфи (1:56)
  > Давид родил Соломона от бывшей за Урией [то есть от жены Урии] (1:6)
  > Иосифа, мужа Марии, от Которой был рожден Иисус (1:16)

> Пассивная форма глагола, описывающего рождение Иисуса, означает, что он был «рожден» Богом. Поскольку родословная, несомненно, подразумевает неупомянутых женщин в каждом из перечисленных поколений, упоминание о первых четырех женщинах должно иметь какой-то особый смысл, особенно в связи с рассказом о Марии. Но что это значит, и кто эти четыре женщины?

> Фамарь. Книга Бытия в главе 38 рассказывает об Ире и Онане, сыновьях израильтянина Иуды и хананеянки Шуа. Ир женился на хананеянке по имени Фамарь, а затем, когда «умертвил его Господь», на Фамари должен был жениться Онан, чтобы она родила потомство погибшему Иру. (Это предписано во Втор 25:5-10, вероятнее всего, с целью предотвратить отчуждение собственности от семьи, об этом же напоминает вопрос, заданный Иисусу в Мк 12:18-27.) Но вместо этого Онан «изливал семя на землю» (38:9), после чего Бог его также умертвил. Иуда медлил с тем, чтобы женить на Фамари своего третьего сына Шелу, так что ей пришлось самой решать эту проблему. Она покрыла лицо, так что Иуда принял ее за проститутку, после чего она родила от него двух сыновей-близнецов, которых ему пришлось признать. «Она правее меня, потому что я не дал ее Шеле, сыну моему», — сказал Иуда, «и не познавал ее более» (38:26).

> Раав. {Раав и Рахав — два варианта передачи одного ивритского имени. Вариант имени "Рахава" — по всей видимости, изобретение создателей славянского перевода, попавшее и в русские переводы. – Прим. ред. рассылки.} Когда израильтяне завершали исход из Египта, Иисус Навин послал двух шпионов, чтобы они разведали о «земле» (ИсНав 2). Хананеянка Раав была проституткой в Иерихоне. Она спрятала соглядатаев от местных властей, солгала об их местонахождении и затем «спустила их по веревке чрез окно, ибо дом ее был в городской стене, и она жила в стене» (2:15). За это она попросила защиты для себя в тот момент, когда израильтяне пойдут войной на Иерихон. Разведчики обещали, что ее не тронут, и когда Израиль овладел городом, Раав с ее семьей сохранили жизнь (6:22-23).

> Руфь. Книга Руфь рассказывает, как одна супружеская чета израильтян, Ноеминь и Елимелех, покинула свой дом в Вифлееме и отправилась в Моав. Двое их сыновей, Махлон и Хилеон, взяли себе жен из моавитянок. Затем все трое мужчин умерли, и Ноеминь решила вернуться в Израиль, а своим невесткам предложила остаться в Моаве и найти здесь себе новых мужей. Однако Руфь отказалась покинуть Ноеминь, при этом она произнесла такие замечательные (ставшие знаменитыми) слова: «Не принуждай меня оставить тебя и возвратиться от тебя; но куда ты пойдешь, туда и я пойду, и где ты жить будешь, там и я буду жить; народ твой будет моим народом, и твой Бог — моим Богом; и где ты умрешь, там и я умру и погребена буду; пусть то и то сделает мне Господь, и еще больше сделает; смерть одна разлучит меня с тобою» (1:16-17).

> Они прибыли в Вифлеем, чтобы жить среди родственников Ноемини. В деликатно описанной сцене Руфь, по совету Ноемини, соблазняет Вооза (3:1-15). Затем, после того как ближайший родственник Елимелеха отказывается жениться на Руфи, ее берет себе в жёны Вооз — вспомните о родственных обязанностях в истории Фамари. У них первым рождается Овид. Вот что говорится о нём в Книге Руфи: «Он отец Иессея, отца Давидова. И вот род Фаресов: Фарес родил Есрома; Есром родил Арама; Арам родил Аминадава; Аминадав родил Наассона; Наассон родил Салмона; Салмон родил Вооза; Вооз родил Овида; Овид родил Иессея; Иессей родил Давида» (4:17-22).

> Можно заметить, насколько эта родословная Давида по форме похожа на родословную Иисуса у Матфея. В обоих случаях это нисходящее движение от отца к сыну, при этом матери не упоминаются. Кроме того, за исключением двух маловажных отличий, этот же ряд из девяти поколений с десятью мужскими именами от Фареса до Давида согласно воспроизводят как Матфей (1:3-6), так и Лука (3:31-33). И наконец, автор Книги Руфи постоянно называет свою главную героиню «моавитянкой», несмотря на недвусмысленные слова Втор 23:3-4: «Аммонитянин и Моавитянин не может войти в общество Господне, и десятое поколение их не может войти в общество Господне во веки, потому что они не встретили вас с хлебом и водою на пути, когда вы шли из Египта». Несмотря на всё это моавитянка Руфь стала прабабушкой Давида.

> Вирсавия. Давид совершил прелюбодеяние с Вирсавией, женой хеттеянина Урии, воина, сражавшегося в войске царя (2Цар 11). Она зачала ребенка, и тогда Давид призвал Урию с поля боя в Иерусалим, чтобы обманутый муж думал, что это его ребенок. Когда этот замысел не удался, Давид отдал распоряжение послать Урию туда, «где будет самое сильное сражение... чтоб он был поражен и умер». После гибели Урии «Давид послал, и взял ее [Вирсавию] в дом свой, и она сделалась его женою и родила ему сына» (11:27). Этот ребенок умер, и другой их сын Соломон — не без участия его матери Вирсавии и пророка Нафана — унаследовал трон Давида (3Цар 1).

> Следует задать себе вопрос, скорее, не о том, чем эти четыре матери напоминают Марию, но о том, что хотел сказать Матфей, когда поставил пять этих женщин в один ряд.

> Прежде всего, заметим, что все четыре первые женщины произошли из язычников: о Рааве и Руфи это сказано прямо, в случае Фамари и Вирсавии мы можем так думать на основании косвенных данных. Но какое, спро́сите вы, отношение это имеет к Марии, которая происходит из иудеев, а не язычников? Тем не менее Матфей говорит о том, что в истории о Рождестве участвуют наряду с иудеями и язычники — например, персидские волхвы, — и возможно, он хотел это подчеркнуть, включив женщин из язычников в родословную Иисуса. Это вполне правдоподобно.

> Второй ответ удачнее тем, что позволяет связать всех пятерых матерей. В каждом случае это странный брак, однако Бог именно через такие удивительные или необычные союзы готовил рождение Мессии. Некоторые говорят также, что все эти женщины взяли инициативу в свои руки и прямыми действиями постарались исправить свое положение. Без сомнения, в эту схему вписываются Фамарь, Раав, Руфь и, может быть, даже Вирсавия, если думать об ее удачной попытке возвести на царский престол Соломона. Но это вряд ли можно сказать о Марии — тем более что здесь нам следовало бы рассматривать Марию у Матфея, а не у Луки. В своем труде, вышедшем в 1993 году под названием «Рождение Мессии», отец Рэймонд Браун делает следующий вывод: «Именно сочетание скандального или нетипичного союза и того, что Бог действует через этих женщин, лучше всего объясняет, почему Матфей упомянул их в своей родословной».{}

> Мы живем в мире после открытия ДНК и потому думаем, что материнство или отцовство, происхождение или генеалогия принадлежат к сфере точных фактов и достоверности. Мы редко думаем о метафорической или символической генеалогии, а если и думаем, то никогда не представляем ее в виде списка имен. Мы можем говорить о происхождении в метафорическом смысле, но обычно не включаем туда подобные детали. Скажем, мы можем сказать об очень богатой и важной даме: «Она воображает, что ее предки прибыли в Америку на судне «Мейфлауэр». Или о слишком гордом президенте: «Он считает, что родился в бедной хижине». Однако это не более чем саркастические замечания о выскочках, и мы прекрасно понимаем, что это метафоры, а не исторические факты.

> И в целом, и в ее деталях родословная Матфея задает рамки для судьбы Иисуса и одновременно, с помощью метафор и притчей, защищает и оправдывает зачатие Иисуса. Это ставит перед нами вопрос, который мы разберем в следующей главе. Почему Матфею понадобилось защищать Марию, так что он поставил ее рядом с четырьмя прародительницами Иисуса?