> Сначала всё было так просто: была единая Церковь и был вход в Церковь – едино Крещение.^* Но в конце IV века, когда оформился общий Символ веры, внешнее церковное единство поддерживалось уже насильственными заботами государственной власти. В ХI веке завершилось «разделение церквей» Востока и Запада, а в ХVI веке последовало «разделение» и Западной церкви (не упоминая о множестве позднейших мелких «разделений»). Итак, вот уже тысячу лет мы не имеем внешнего единства Церкви Христовой на земле. Наш Катехизис не признаёт этой правды, он утверждает, что единая Церковь есть – что это будто бы единственно только «Церковь Восточная». В Катехизисе содержится недостойная легкомысленная похвала «Церкви Восточной» даже почему-то и просто в географическом отношении: на Востоке был земной рай, на Востоке явился Христос… В том же духе гордыни совсем недавно протоиерей о. Сергий Булгаков писал, что «не весь человеческий род входит в Церковь, а только избранные, и даже не все христиане в полноту принадлежат к истинной Церкви, а лишь православные» («Православие», стр. 43); и далее: «Церковь едина, а потому и единственна», и это «есть Православие» (стр. 203). Об отношении «Православия» к другим христианским исповеданиям: «оно может стремиться лишь к одному – оправославить весь христианский мир» (стр. 291)… Христианский мир состоит из многих «раздельных» Церквей, одинаково исповедующих во Христе истинного Сына Божия, одинаково называющих Его своим духовным Главою. Чудовищный образ: единая Глава – и многие туловища, чуждые, а то и совсем враждебные между собою… Какой позор Христианства!

> Однако еще в <XIX> столетии автор Катехизиса митрополит Филарет признавался: «Никакую Церковь, верующую, яко Иисус есть Христос, не дерзну я назвать ложною». Известна крылатая фраза митрополита Платона (Городецкого), сказанная в речи при посещении костела: «Наши перегородки до неба не доходят». В последнее время сделано немало приятных деклараций со всех сторон о стремлении ко всехристианскому единству. Но трудности организационного «соединения церквей» непреодолимы. <.....> Где же выход?

> «Единство Церкви не создается, его открывают» (Карл Барт). Вот реальный «проект соединения Церквей»: признать, что Церковь не разделилась, что все мы, христиане, состоим в единой Церкви Христовой. «Разве разделился Христос?» (к Коринфянам I, гл. 1). Догмат говорит о единой Церкви и о едином Крещении. И верно: если католик или протестант пожелают «присоединиться» к Русской Церкви, то их Крещение в католичестве или протестантстве признается действительным, и так на деле признаётся, что всякий КРЕЩЕНЫЙ () уже принадлежит к единой Церкви Христовой. «Един Господь, едина вера, едино Крещение» (к <Ефесянам>, гл. 4). У всех нас, христиан, един Господь и едино Крещение; в существенном едина и вера, но мелочи, условности, а также грехи человеческие мешают нам признать это единство. Католики заблуждаются относительно всемирной власти Римского епископа? Но это вопрос в сущности даже не веры, а практики, и практика эта в некоторых отношениях показывает себя очень полезной. Протестанты страшно обедняют себя, отказываясь от молитвенного общения со святыми, от поминовения усопших: такова была травма, которую они получили от католических извращений; но и это – тоже практика, дело их религиозного опыта, и об этом ничего нет в Символе веры. По-другому, по-своему учат о Евхаристии? Но «учение о Евхаристии никогда не было предметом рассмотрения высшего авторитетного органа Церкви» («Журнал Московской Патриархии», 1965, №5, стр. 79). Да и вообще эти вечные наши споры о Евхаристии, как сказал некто, бывают похожи на прения бездельников на тему, кто лучше обедает… Нет внешнего «единообразия» в традициях культа? Но еще блаженный Августин где-то писал, что РАЗНООБРАЗИЕМ УКРАШАЕТСЯ Церковь Христова. И, правду сказать, нам есть чему поучиться, посещая храмы христиан «инославных». Чехов не совсем шутил, что «когда стои́шь в костеле и слушаешь орга́н, то хочется принять католичество» (письмо из Италии). «Я лютеран люблю Богослужение»… (Тютчев). Давно уже сказано, что о вкусах не спорят. Если же говорить о явно слабых сторонах и дефектах «инославных» обрядов – то и у нас таких явлений не меньше… Нет, нет, – никакие заблуждения и застарелые привычки не помешают мне сознавать фактическую принадлежность всех христиан к единой Церкви Христовой.

> Сознание это растет и ширится среди нас. И мы так уже с этим запоздали!.. Ибо теперь проблема Церкви, можно сказать, выходит уже за пределы Символа веры. Блаженный Иероним написал по какому-то поводу: «Христос не так беден, чтобы иметь Церковь только в Сардинии». Теперь мы должны сказать: Христос не так беден, чтобы иметь Церковь только в нас, «крещеных» столь недостойных своего Крещения. «Кто будет веровать и крестится – спасен будет; а кто не будет веровать – осужден будет» (по Марку, гл. 16, позднейшее добавление). Нет, мы уже выросли из такой отъединенности первоначального христианства. Да и тогда уже апостол писал: «…Мы уповаем на Бога Живаго, Который есть Cпаситель всех человеков, наипаче верных» (к Тимофею I, гл. 4). Значит, не одних только верных… Теперь даже у католиков замечается в этом отношении великий прогресс. В брошюрке С.Маркевича «Тайные недуги католицизма», М., 1967, стр. 73 и сл. упоминается немецкий богослов Карл Ранер, который «ввел понятие «анонимные христиане». Это люди, которые, хоть и не верят в Иисуса Христа и не придерживаются принципов, провозглашаемых Церквью, по своему поведению являются часто лучшими католиками, чем те, кто числится таковыми по метрике. Характерно, что как Иоанн ХХIII, так и кардиналы Депфнер и Кениг защищали Ранера от критики интегристов».

> Церковь – ТЕЛО ХРИСТОВО. Этот апостольский символ не совпадает с «церковными» границами Церкви. Догмат о Церкви давно уже превратился в проблему. Нельзя думать, что Вечный Человек – только с нами, в наших церковных провинциях. «Дана Мне всякая Власть на небе и на земле». Всё лучшее во всеобщей человечности, всё истинно духовное, направленное к Богу – принадлежит Христу. Не может быть человеческой святости вне Духа Святаго, вне Христа. Все люди доброй воли, верующие и не верующие в Божественность Христа, принадлежат Христу. Ему приобщаются в таинствах добросовестной жизни, входят в мистическое ТЕЛО ХРИСТОВО. «Там, где любовь Божия, там Иисус Христос; а где Иисус Христос, там и Церковь с Ним» (Лякордер). Сегодня можно говорить об «анонимных христианах», о «Церкви доброй воли». Эта идея – ценное приобретение в современном кризисе церковного учительства, надо принять этот парадокс христианской мысли. Некоторую аналогию можно усмотреть в том, как живые клетки человеческого тела могут и не знать главы человека, всего человека… Воздадим должное церковным организациям – их спасительным таинствам, древним обрядам, духовному руководству. И всё же Церковь Христова – это не просто сумма провинциальных христианских церквей. Большой вопрос – достигнут ли они когда-нибудь формального единства. Еще более сомнительно, по всей вероятности вообще невозможно объединение всех религий. Но есть третье единство, которое существует реально, сегодня. Это не унификация верований, а несравненно более глубокое и существенное ЕДИНСТВО ДУХА. Однажды ученики Христовы исповедали величайшую веру, но получили упрек от Учителя: «НЕ ЗНАЕТЕ, КАКОГО ВЫ ДУХА» (по Луке, гл. 9). И для нас теперь существенно важно не формальное единство верований, а КАКОГО МЫ ДУХА. Есть Дух милосердия, правды, свободы – это Дух Святый, Дух Христов. И есть дух ненависти, лжи, насилия – это дух Диавола. По этим признакам разделяется всё в нашем мире: это и есть настоящая граница Церкви Христовой.

> Граница, которая проходит как между людьми, так и «внутри» каждого человека. В главной молитве Восточного чина Исповеди говорится: «…Примири и соедини его святей Твоей Церкви». Когда человек сознательно грешит – он «выходит» из Церкви и «возвращается» в нее покаянием… Таково проникновенное толкование А.С.Хомякова. Не может быть логического «определения» Церкви Христовой, это Реальность мифическая^**, сверхразумная. В наибольшем же приближении можно говорить о Церкви людей доброй воли, как о видимом Теле Христовом. В такой приближенной идее Церкви – фактическая универсальность христианства. Это христианство не только вероисповеданий, это христианство духа и действий. Всё, что было и будет доброго в истории человечества – всё это было и будет делом Церкви Христовой. Судьба же простирается за историю – в Вечность.