> Символ веры обозначает понятием "всемогущий" определенное свойство Бога, определенное совершенство того, кто был прежде назван Богом-Отцом. Символ веры знает только одно это свойство. Когда позднее пытались говорить <систематически описать сущность Бога>, то стали <многословнее>. Говорили о Его пребывании в самом себе, о Его основывающемся лишь на самом себе бытии, говорили о бесконечности Бога в пространстве и во времени, а также о вечности Бога. В то же время вели речь о святости и праведности, милосердии и терпеливости Бога.

> Мы должны отчетливо осознать, что всё, что говорится о Боге посредством подобных человеческих понятий, может быть лишь указанием на Него, что никакое такое понятие не в состоянии действительно постичь сущность Бога. Бог непостижим. Что такое благость Бога и что такое святость Бога — этого нельзя определить, исходя из каких-либо человеческих воззрений на благость и святость. Это определяется исходя из того, что́ есть Бог. Он есть Господь, Он есть истина. Мы можем отважиться <руководствоваться лишь> Его словом, считая свои слова лишь чем-то вторичным. В <..> Символе веры на месте всех возможных обозначений сущности Бога стои́т одно это слово: всемогущий <{слав. "Вседержитель"}>, причем стои́т оно в связи с именем "Отец". Одно из этих слов истолковывает другое: Отец есть всемогущество и всемогущество есть Отец.

> Бог всемогущ. Это означает прежде всего, что Он есть могущество. А могущество означает способность реализации, возможность по отношению к действительности. Там, где действительность сотворяется, определяется и сохраняется в бытии, там есть возможность, лежащая в основе этой действительности. А о Боге говорится, что у Него самого есть возможность, есть эта способность реализации, каковая обосновывает, определяет и сохраняет в бытии. Причем речь идет о всемогуществе, то есть Он обладает всем. Он есть основополагающая мера всего действительного и всего возможного.

> <Всякая действительность есть реализация Его возможностей.> Нет никакой <силы, возможности, которая бы Его ограничивала или полагала> Ему какое-нибудь препятствие. Он может то, что пожелает. Могущество Бога можно было бы поэтому обозначить как свободу Бога. Бог полностью и исключительно свободен. Это включает понятие вечности, вездесущности, бесконечности. Он обладает могуществом надо всем, что возможно в пространстве и во времени, Он есть мера и основание времени и пространства, для Него нет никаких пределов.

> Всё это, однако, звучит <чрезмерно> философски, и мы даже отдаленно не приблизились к пониманию того, что же означает всемогущество как свойство Бога. Есть многое, что могло бы называться могуществом и всемогуществом, не имея при этом ничего общего со всемогуществом Бога. Мы должны остерегаться конструирования общих понятий.

> <...>

> <..... Бог> —  не тот, кто может не всё. Он <...> может то, что пожелает. <.....> Бог противоположен всякому бессилию.

> <Божье могущество> превосходит все прочие могущества. Эти прочие могущества одолевают нас совершенно иным образом, чем Бог. Они представляются как нечто подлинно реальное. Бог не располагается в ряду этих мирских могуществ как высшее среди них. Он превосходит все прочие могущества, не ограничен и не обусловлен ими, Он Господин всех господ, Царь всех царей. Так что все такие могущества являются в действительности могуществами, заведомо располагающимися у подножия того могущества, каковым является могущество Бога. Они никоим образом не соперничают с ним.

> И завершающая ступень, являющаяся важнейшей, поскольку здесь в наибольшей степени возможны неправильные толкования: Бог не есть сила сама по себе. Совокупность всякого могущества: способность реализации, возможность, свобода как нейтральное бытие, абсолютная свобода, мощь сама по себе — всё это пьянящие идеи. Является ли Бог совокупностью всякой суверенности <...>? Его зачастую понимали таким образом. И, кажется, всё располагает к тому, чтобы представлять себе <...> силу саму по себе как божественное, самое глубокое, истинное и прекрасное, восторгаться и поклоняться этой силе, молиться ей и славить ее как тайну бытия. (Вспомните, как Гитлер, когда, бывало, он говорил о Боге, называл Его "всемогущее".)

> Но не "всемогущее" есть Бог, не следует понимать Бога, исходя из представления о наиболее полной совокупной мощи. И тот, кто называет "всемогущее" Богом, тот самым роковым образом говорит не о Боге. Ведь "всемогущее" есть зло, как есть зло "мощь сама по себе". "Всемогущее" — это хаос, зло, это дьявол. Нельзя лучшим способом обозначить и определить дьявола, как попытавшись помыслить такую самодостаточную, свободную, суверенную способность реализации. Такая опьяняющая мысль о мощи есть хаос, tohu wabohu, <{"то́ху вабо́ху" — эти евр. слова, обозначающие первозданный хаос в Быт.1:2, в переводе М.Г.Селезнева 1999 г. передаются как "пуста и пустынна" — Прим. ред. рассылки}> эту мысль Бог при творении отбросил, Он не пожелал ее, когда творил небо и землю. Это нечто противоположное Богу, это опасность, которая постоянно угрожает сотворенному Богом миру, — вторжение, наступление такой невозможной возможности свободного произвола, желающего быть лишь <силой> самой по себе, стремящегося утвердиться и господствовать в таковом качестве.

> Там, где "мощь сама по себе" становится предметом почитания и поклонения, где она стремится стать властью и утверждать свое право, там мы имеем дело с "революцией нигилизма". "Мощь сама по себе" есть nihil, <{лат. — "ничто"}> а когда она выходит на передний план и стремится господствовать, тогда не порядок созидается, а вспыхивает революция. "Мощь сама по себе" есть зло, есть конец всех вещей.

> Могущество Бога, подлинная мощь противоположна такой мощи. Могущество Бога есть превосходящая мощь, более того, оно есть противоположность "мощи самой по себе". Бог говорит "нет" такой революции нигилизма. Он есть ее победоносная противоположность, в ней Бог выступает на передний план, здесь происходит то, что происходит, когда солнце пробивается сквозь тучи: рушится и низвергается мощь этой "мощи самой по себе". При этом обнажается присущая данному понятию жестокость, оно утрачивает уважение, которым пользуется. Демоны вынуждены бежать. Бог и мощь сама по себе исключают друг друга. Бог есть совокупность возможного, а мощь сама по себе есть совокупность невозможного.

> В какой же мере могущество Бога противоположно мощи самой по себе, в какой мере оно превосходит все другие могущества и в какой мере отлично от всякого бессилия?

> Священное Писание никогда не ведет речи о могуществе Бога, его проявлениях и его победах вне связи с понятием права. Могущество Бога изначально есть могущество права. Это не простая <сила (potentia)>, это potestas <(власть)>, то есть "легитимное", основанное на праве могущество.

> Что означает право? <...> могущество Бога есть в том и потому могущество права, что это всемогущество Бога-Отца. Следует подумать о том, что было представлено как жизнь Бога-Отца, как жизнь Бога, который в себе не одинок, но живет и правит от вечности как Отец своего Сына, который в своей самой сокровенной сути существует в этой общности. Всемогущество Бога как правовое могущество есть могущество Бога, который в самом себе есть любовь. То, что противостоит этой любви, что является одиночеством и <..> самоутверждением, как таковое, не есть право и потому не есть действительное могущество. Оно отвергается Богом.

> Бог утверждает порядок — порядок в смысле того порядка, который наличествует в Самом Боге, между Ним и его Сыном и Святым Духом. Могущество Бога есть могущество порядка — порядка Его любви, воздействующей на способы осуществления порядка и ведущей к целям порядка. Могущество Бога есть святое, праведное, милосердное, терпеливое, благое могущество.

> <Триединство Бога отличает Его могущество от бессилия.> Это могущество Бога есть могущество Его свободной любви в Иисусе Христе, в Нём оно реализуется и открывается. <...> То, <чем Бог является и что Он по Своей милости творит>, — это совокупность всего того, что называется способностью, свободой и возможностью. Могущество Бога не есть бесхарактерное могущество, и потому беспредметны всякие детские вопросы типа "может ли Бог сделать, чтобы дважды два равнялось пяти" и т. п., поскольку за такими вопросами стои́т весьма абстрактное понятие того, что́ значит "мочь".

> Могущество, способное ко лжи, не было бы действительным могуществом. Это было бы бессилием. Мощь, полагающая себя способной всё утвердить и всем распоряжаться, — ничто. У такой мощи нет ничего общего с Богом и тем самым с действительным могуществом. Могущество Бога есть подлинное могущество, и потому оно надо всем. "Я есть Бог всемогущий, ходи предо Мною и будь непорочен". Это "Я" показывает, кем является всемогущий Бог и что такое всемогущество. Или "Дана Мне всякая власть на небе и на земле". Ему, Иисусу Христу, дана она.

> В этом деянии Бога живо явлено его всемогущество как исцеляющая и праведная мощь. Следовательно, Бог есть совокупность, определение, граница всего возможного. И таким образом, возвышается Он надо всей действительностью как трансцендентный Бог и пребывает во всём действительном как имманентный Бог — Он, субъект, который произносит это святое и благое Слово и созидает свое святое и благое дело.

[ Карл Барт. Из книги "Очерк догматики".
// СПб.: Алетейя, 1997. (Лекция 7) ]