Целью совершившегося раз и навсегда деяния Иисуса Христа является основание Его Церкви посредством доверенного свидетелям Его воскресения знания о том, что всемогущество Бога и действенная и явленная в Нём милость Бога суть одно и то же. И, таким образом, завершение этого деяния есть вместе с тем и начало времени", то есть такого времени, в котором Церковь должна возвещать всему миру всемогущество и всемогущую милость Бога в Иисусе.

Течение текста Символа уже внешне показывает нам, что мы приближаемся к цели — цели деяния Иисуса Христа, поскольку оно свершилось раз и навсегда. На этом пути еще будет что-то в будущем, что станет видимым ближе к концу текста Символа — "Он и придет оттуда ...". Однако то, что свершилось раз и навсегда, предстает перед нами как нечто завершенное в целом ряду причастий прошедшего времени: зачатого, рожденного, пострадавшего, распятого, умершего, погребенного, сошедшего, воскресшего. И вдруг настоящее время — "сидящего по правую руку Бога". Всё обстоит так, как будто мы совершили восхождение на гору и достигли уже вершины. Это настоящее время сочетается еще с одним, последним причастием прошедшего времени — "взошедшего на небо", что, в свою очередь, является завершением воскресения из мертвых.

Со словами "сидящего по правую руку Бога" мы очевидным образом входим в новое время, наше теперешнее время, время Церкви, "последнее" время, начатое и основанное деянием Иисуса Христа. В Новом Завете сообщение об этом событии завершает повествование о воскресении. <....> в Евангелии о восхождение на небо сказано совсем немного. Речь идет об этом переходе, о повороте от времени откровения к нашему времени.

Что означает восхождение на небо? В соответствии с тем, что мы в свое время сказали о небе и земле, это во всяком случае означает, что Иисус покидает земное пространство, то есть то пространство, которое постижимо для нас и в которое Он пожелал войти ради нас. Он уже больше не принадлежит этому пространству, как принадлежим ему мы. Но это не означает, что оно становится чужим для Него, что это пространство не является и Его пространством. Наоборот, поскольку Он располагается над этим пространством, Он наполняет его и присутствует в нём. Однако уже не таким образом, как это было во время Его откровения и земной жизни. Восхождение на небеса не означает, что Христос перешел в какую-то другую сферу тварного мира — в сферу того, что для нас непостижимо. "По правую руку Бога-Отца" означает не только переход из сферы постижимого в сферу непостижимого в тварном мире. Иисус удаляется в направлении божественного пространства, совершенно сокрытого от человека. Не небо является местом его пребывания — Он с Богом. Распятый и воскресший — там, где Бог. В том и цель Его деяния на земле и в истории, что Он уходит туда.

Воплощение и распятие на кресте — это унижение Бога. А воскресение Иисуса Христа — возвышение человека. Христос как носитель человечности, как наш представитель — там, где Бог, и так, как Бог; наша плоть, наша человеческая сущность в Нём возвышена до Бога. Таково завершение Его деяния — в том, что мы с Ним на небесах! Мы с Ним — у Бога!

Отсюда мы должны бросить взгляд и назад, и вперед. Если мы верно понимаем Новый Завет с его свидетельством относительно такого исхода и деяния Иисуса Христа, то этот исход характеризуется двумя моментами.

1. От Него исходит свет, видимый Его апостолами. Свидетелям Его воскресения в завершение доверяется знание. В Евангелии от Матфея стоя́т слова́ Христа: "Дана Мне всякая власть на небе и на земле" (28:18). Полезено и необходимо связать эти слова со словами: "сидящего по правую руку <...> Отца". <...> В Послании к Ефесянам (4:10) находит выражение это же знание: "Нисшедший, Он же есть восшедший превыше всех небес, дабы наполнить всё". Наполнить — Своей волей и Своим словом. Он сейчас на небесах, Он сейчас Господь, и явлен как таковой. Здесь мы вернемся к тому, о чём уже говорили в свое время при истолковании первого положения Символа. Если мы правильно говорим о Боге всемогущем, который надо всем, то от нас требуется ни в коем случае и ни в коем смысле не понимать под всемогуществом Бога что-либо иное, кроме как ту действительность, о которой говорит второе положение Символа. Знание, которое получили апостолы на основе воскресения и завершением которого является восхождение Христа на небо, есть, по существу, то основополагающее знание, что, с одной стороны, примирение, которое произошло в Иисусе Христе, не является какой-то случайной историей, а с другой стороны, в этом деянии милости Божьей мы имеем дело с деянием всемогущества Бога и тем самым имеем дело с чем-то последним и высшим, за которым нет уже никакой другой действительности.

<...> Христос есть тот, кто обладает полнотой власти, и именно с Ним мы должны иметь дело, если мы веруем. И наоборот, всемогущество Бога открывается и реализуется целиком и полностью в милости примирения, дарованной в Иисусе Христе. Милость Божья и всемогущество Божье тождественны. Мы никогда не вправе рассматривать одно без другого. Мы здесь вновь должны иметь дело с откровением тайны воплощения — этот человек есть Сын Божий и Божий Сын есть этот человек. Иисус Христос занимает это место по отношению к нам <...>. Он находится в таком отношении к Богу, что мощь Божья доверена Ему в абсолютной мере, доверена как наместнику, как первому министру, которому царь передал всю свою власть. Иисус Христос говорит как Бог и действует как Бог. И обратным образом, если мы желаем узнать, как говорит и действует Бог, то нам следует лишь смотреть на этого Человека. Это тождество Бога и человека в Иисусе Христе есть знание, откровение знания, которым завершилось свершившееся раз и навсегда деяние Иисуса Христа.

2. "Сидящего по правую руку Бога-Отца". Вершина достигнута, прошедшие времена лежат позади нас, и мы вступаем в сферу настоящего. Вот что нужно сказать о нашем времени, это первое и последнее, что значимо для нашего бытия во времени. В его основе лежит такое существование Иисуса Христа — Он сидит по правую руку Бога-Отца. Что бы ни произошло в нашем пространстве в плане взлетов и падений, что бы ни становилось и проходило, константа, остающееся и сохраняющееся, — это Его сидение по правую руку Бога-Отца. Никакой исторический поворот не в состоянии затронуть этого. Это тайна того, что мы называем всемирной историей, историей Церкви, это является основой всего.

Прежде всего, это означает просто то, что сказано в конце Евангелия от Матфея, в так называемом Великом поручении: "Идите, сделайте все народы Моими учениками. Крестите их во имя Отца, Сына и Святого Духа и научите соблюдать всё, что Я вам повелел". И знание о том, что "всемогущество Бога есть Божья милость", не является каким-то абстрактным знанием. Завершение эпохи откровения не есть конец спектакля, когда опускается занавес и зрители могут идти домой. Она завершается призывом, наказом, поручением. События священной истории становятся определенной частью мировой истории. Апостолам становится видимым то обстоятельство, что и здесь, на земле, есть земное место, соответствующее небесному месту, в историю человечества включена деятельность учеников, свидетелей Его воскресения. Уход Иисуса Христа к Отцу является фундаментом чего-то на земле. Его уход означает не только конец, но и начало <...>. Нельзя говорить о том, что деяние Иисуса Христа просто продолжается в жизни христиан и в жизни Церкви. Жизнь святых не является продолжением откровения Иисуса Христа на земле. Это противоречило бы восклицанию Христа на кресте: "Свершилось!" То, что произошло в Иисусе Христа, не нуждается в каком-либо продолжении. И всё же у того, что свершилось раз и навсегда, в дальнейшей земной истоии есть соответствие, отражение, но не повторение, а подобие. И всё, что есть христианская жизнь в вере в Христа, что называется Общиной-Церковью, представляет собой подобие, отброшенную тень Иисуса Христа как Главы этого Тела. Христос основывает Свою Церковь, поскольку Он уходит к Отцу, поскольку Он дает апостолам возможность узнать Себя. Это знание, как таковое, означает призыв "идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всему творению"! Христос есть Господь! — Вот что должны знать все разумные существа, все народы. Завершение деяния Христа связано поэтому с поручением апостолам идти в мир, а не в предоставлении им возможности бездействовать. Невозможен какой-либо покой, скорее требуется бежать и мчаться, ведь начинается миссия, наказ Церкви идти в мир и ради этого мира.

Эта эпоха, которая сейчас начинается, эпоха Церкви, есть одновременно и "последнее время" — эпоха, в которой существование или смысл существования сотворенного мира достигает своей цели. Мы слышали, когда говорили о кресте Христа и о воскресении, о том, что битва выиграна, часы завершили свой ход, но Бог еще долготерпит, ждет. На это время Своего терпения Он установил в мире Церковь, и смысл этой последней эпохи заключается в том, что она заполняется вестью Евангелия, а миру предлагается внимать этой Вести. Эту эпоху, начавшуюся с восхождения Иисуса Христа на небо, можно назвать "эпохой Слова", возможно, также эпохой покинутости и в определенном отношении — одиночества Церкви на земле. Эта эпоха, в которой Церковь связана с Христом только верой и только через Святой Дух, — промежуточная эпоха между Его пребыванием на земле и Его возвращением в славе. Это время великих возможностей, время, когда Церковь призвана исполнять определенную задачу по отношению к миру, время миссии. Это, как мы сказали, время терпения Бога, в которое Он ждет Церковь и вместе с Церковью ждет мир. Ведь то, что свершилось в Иисусе Христе как исполнение времен, это, очевидно, не будет завершено без человеческого участия, без хвалы Богу из уст людей, без их ушей, которые должны слушать слово, без их ног и рук, посредством которых они должны стать вестниками Евангелия.

То, что Бог и человек стали едины в Иисусе Христе, должно проявиться в существовании на земле Божьих людей, которым дозволено быть Его свидетелями. "Последнее время", эпоха Церкви становится важной и великой <...> потому, что она допускает возможность слышать, верить и каяться, возвещать и постигать Весть. Эта эпоха, которая находится в таком отношении к Иисусу Христу: "Вот, Я стою у двери и стучу" (Откр.3:20). Он в непосредственной близи, Он хочет войти, но всё еще снаружи, всё еще за дверью, но мы внутри можем слышать Его и ждать, что Он войдет.