> Чтобы определить богословский уровень протестантского полемиста, нужно заговорить с ним о православной иконе. Если он тут же станет доказывать, что икона – это идол, то это протестант старой закваски. Сегодня в протестантских кругах на этот счёт хорошим тоном считается мягкое субъективное несогласие. Да, нынешнее поколение протестантов гораздо теплее относится к иконопочитанию, однако, видимо по инерции, и они часто выказывают свою склонность ставить знак равенства между иконой и идолом. К сожалению, протестантские богословы очень мало знают о том, что они отрицают. В своей критике православного иконопочитания они усматривают сходство с язычеством внешнее, а не в сути. Думаю, если бы они были достаточно знакомы с Православием, то, даже оставаясь в протестантизме, по крайней мере, не называли бы православных идолопоклонниками.

> Напомню, что православные никому не навязывают свой образ богопочитания. Стараясь поступать достойно звания в которое мы призваны со всяким смиренномудрием и кротостью и долготерпением, снисходя друг к другу любовью, стараясь сохранять единство духа в союзе мира (Еф.4,2-3). Никто в Православной Церкви не тянет за ухо к иконам и не принуждает поклоняться им, никто не обязывает быть иконопочитателем, не будь только их хулителем. А.С.Хомяков более века назад это выразил так: “Знаем, что без иконы можно спастись и спасались и если твоя Любовь не требует иконы, спасёшься и без иконы. Ты, осуждая Любовь брата, сам себя осуждаешь... Не говори: "Перейдут-де христиане к идолопоклонству", ибо дух Христов, хранящий Церковь, премудрее твоей расчетливой мудрости. – Поэтому можешь без иконы спастись, но ты не должен отвергать иконы”^[1]. Полемика православных с протестантами начинается тогда, когда протестанты называют икону идолом, а иконопочитание – идолопоклонством.

> Для того чтобы понять, от чего предостерегает II заповедь, надо выяснить: что же такое идол и отличается ли он чем-либо от иконы? Оказывается, что даже при самом поверхностном анализе того и другого мы найдем ряд фундаментальных отличий и даже полярных противоречий между иконой и идолом. “Разумеется, объективный подход к иконе требует сопоставления аргументов иконоборцев и сторонников икон”^[2]. В этом мы согласны с В.И.Петренко, магистерский труд которого “Богословие икон. Протестантская точка зрения” послужит нам одним из главных указателей тех вопросов, которые необходимо рассмотреть.

> Обвинение в идолопоклонстве – самое тяжёлое обвинение, которое только может быть обращено к христианам. А раз так, значит обязательно нужно определиться с тем: что такое идолопоклонство? Думаю, мыслящему протестанту нетрудно будет согласиться со следующим определением: идолопоклонство есть божеское поклонение кому-либо или чему-либо вместо истинного Бога с использованием культовых изображений любого рода. Библия ясно показывает нам, что культовые изображения могут быть самыми разными по своей ценности и внешнему виду. Отступлением от Бога является не какие-либо формы, размеры, цвет, материал и т.д., а то, что это почитается вместо Бога или наравне с Богом. Чтобы обвинить православных в идолопоклонстве надо в упор “не учитывать” двух фундаментальных положений Православной Церкви: 1) мы поклоняемся Единому Богу, Творцу неба и земли, явленному нам в Троице (см. Никео-Цареградский символ веры) 2) мы не считаем иконы или какие-либо иные изделия рук человеческих богами или равными Богу. Отсюда вывод: тот, кто соглашается с предложенным выше определением идолопоклонства, не имеет права обвинять Православие в этом грехе.

> Остальные формулировки в соотношении иконопочитание – идолопоклонство будут рассмотрены ниже.

> Идол есть ложь (Иер.51,17), вымысел человека (Деян.17,29). В религиозных блужданиях язычников, которыми частенько заболевал и сам Израиль, возникал ряд вымышленных мифических персонажей, обожествляемых языческими народами. Не вполне отделавшись от языческих привычек, израильтяне потребовали вылить им золотого тельца, подобного черному быку Апису, которого они видели в Мемфисе. Почему же это была измена? Они обратились сердцами своими к Египту... и принесли жертву идолу (Деян.7,39.41), – поясняет первомученик Стефан. Не Богу возносили они молитвы, но идолу, и ему была адресована жертва. Как с горечью замечает псалмопевец: променяли славу свою на изображение вола, ядущего траву. Забыли Бога, Спасителя своего, совершившего великое в Египте (Пс.105,20-21). Далеко немаловажно то обстоятельство, что в Израиле никогда идол не нарекался именем Иеговы. Идолопоклонство для израильтян было не просто сменой атрибутики поклонения Иегове, это всегда было сменой самого объекта поклонения. Классическое язычество самим изваяниям приписывало божеские атрибуты. Обожествляло сами изделия, и идолы считались богами, а отнюдь не их образами. По свидетельству Иеремии, язычники говорили дереву: “Ты – мой отец” и камню: “Ты родил меня”... где же боги, которых ты сделал себе? (Иер.2,27,28; Ис.48,5; 44,9-20), народ Мой вопрошает свое дерево... они отступили от Бога своего (Ос.4,12) и т.п.

> Если бы действительно идолы являлись для язычников лишь образами, то эти, как и многие другие, обличения и упреки пророков были бы беспочвенны. Они носили бы скорее клеветнический характер, чем обличительный. Сердцеведец Господь, зная помышления идолопоклонников, говорит, что те “вопрошают дерево”, а не Бога пред деревом, как, например это делал Моисей пред ковчегом.

> Православные, глядя на икону, не к ней обращаются, и не дерево и краски являются предметом нашего поклонения, а Личность, изображенная на иконе. Написание образа возникает от желания приблизиться к Первообразу. И наоборот, создание истукана происходит не от стремления к Богу, а от Его забвения.

> Что делает деревяшку идолом? Её обожествление. Оно отодвигает Самого Бога на второй план или полностью заменяет Его. Господь повелевает Моисею: сделай себе медного змея и выставь его на знамя, и если ужалит змей какого-либо человека, ужаленный, взглянув на него, останется жив (Числ.21,8). На этом примере мы видим изображение, служащее для спасения человека. И лишь когда евреи начали много спустя кланяться ему как божеству, называя его Нехуштаном, медный змей был истреблён благочестивым царем Езекией (4Цар.18,4). Истреблён не потому, что был почитаем, а потому, что стал обожествляем. Евреи наделили его божескими атрибутами, а, значит, забыли Бога, Спасителя своего (Пс.105,21). Следовательно, второй заповедью запрещено не всякое изображение, а только обоготворяемое, замещающее собой Бога, т.е. идол. Иное понимание второй заповеди делает Библию противоречивой.

> Вспомним полную формулировку библейского запрета: Твёрдо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа... дабы вы не развратились и не сделали себе изваяний, изображений какого-либо кумира, представляющих мужчину или женщину, изображения какого-либо скота, который на земле, изображения какой-либо птицы крылатой, которая летает под небесами, изображения какого-либо гада, ползающего по земле, изображения какой-либо рыбы, которая в водах ниже земли, дабы ты... не поклонился им и не служил им (Втор.4,15-19). Как видим, характер этого запрета связан с вопросом о едином истинном Боге. Это ограждение единобожия от всех возможных примесей и подмен. И, конечно же, православные абсолютно согласны с тем, что “Эти запреты, таким образом, отражают предостережение против идолопоклонства... и являются этически вескими и реальными как в Ветхом, так и в Новом Заветах”^[3].

> Однако протестанты в этот запрет включают слишком многое: “Всё Священное Писание Ветхого и Нового Заветов осуждает иконопочитание (под этим общим названием понимаются все виды изображений)”^[4].

> Но действительно ли у евреев не было никаких изображений? Были, причём, изображения священные, носящие чисто религиозный характер. Господь сказал: не делай себе... изображения какого-либо гада, ползающего по земле (Вт.4,8). И Он же повелевает: сделай себе медного змея (Числ.21,8). Нельзя изображать животных, но в виде́нии Иезекилю был показан небесный храм, изобилующий резными изображениями херувимов с человеческими и львиными лицами (Иез.41,17-18). Иегова запрещает изображать птиц, но от Него же исходит повеление излить херувимов с крыльями. Херувимы были сделаны на ковчеге (Исх.25,8.22), на стенах скинии (26,1.31), во внутренней части храма (3Цар.6,27), на дверях храма (25 ст.), на стенах храма (2Пар.3,7), во Святая Святых и на завесе (10,14).

> Вывод: эти повеления указывают, прежде всего, на возможность изображать духовный тварный мир средствами искусства. Важно отметить специфичность этих изображений херувимов. Для того, чтобы сделать все принадлежности скинии, в том числе и иконы херувимов, Бог исполнил Веселеила Духом Своим (Исх.31,1-11). Это было не просто украшение храма, а религиозные изображения, освященные Богом по его же собственному повелению: возьми елея помазания и помажь скинию и всё, что в ней, и освяти её и все принадлежности её, и будет свята (Исх.40,9). Так религиозные изображения были учреждены для Израиля Тем Самым Богом, Который запретил обожествлять что бы то ни было. Об этом же свидетельствует и их место в культе Израиля. Херувимы служили образом присутствия славы Господней, ковчег – образом присутствия Иеговы. Ссылаясь на Числ.10,33-36 скажем больше – это был образ Самого Иеговы.

> Согласно повелениям Бога, херувимов можно было изображать не вообще сколько угодно и где угодно, ибо евреи могли и перед их образами впасть в идолопоклонство, неправильно воспринимая эти изображения. Херувимов до́лжно было изображать лишь в указанном количестве и месте, как служителей и окружение истинного Бога. Весь их вид показывал, что это – не боги, это служебные духи. “То, что твари изображались при храме, т.е. там, где воздавалось поклонение единому истинному Богу, несомненно, исключало всякую возможность их обоготворения”^[5]. Они простирались вдоль скинии, как бы обнимая её своими крыльями. Таким образом, находились как бы в состоянии поклонения, что подчеркивало их служебный характер. Отсюда вывод: те изображения, которые не являются соблазном к идолопоклонству, – допустимы. И указывая на повеления Господа, можно сказать больше – необходимы.

> Никто из пророков не укоряет иудеев за священные изображения, бывшие в Храме. Они запрещали делать изображения “других богов”. Разве изображение Христа – это изображение идола? Если учесть, что к материалу, из которого сделаны иконы, мы, в отличие от язычников, относимся равнодушно, то для того, чтобы продолжать обвинять нас в идолопоклонстве, надо будет сказать, что мы не Тому, Кому надо кланяемся. На такое, думаю, не решится утверждать и самый недалёкий разум.

> Надо бы научиться отличать священное от несвященного и нечистое от чистого (Лев.10,10). И это касается всех аспектов богословия и жизни. Есть скиния Давида (Деян.15,16) и скиния Молоха (7,43), чаша Господня и чаша бесовская, трапеза Господня и трапеза бесовская (1Кор.10,21). Язычники обманываются, когда изображают Ваала, Астарту, Молоха, Артемиду, Мамона и др. Их не было. Заблуждаются также, когда обожествляют земных царей и народных героев. Кроме меня нет Бога (Ис.44,6) – говорит Господь. Так в чём же ложь православной иконы? В том ли, что и она из доски и красок? Но, ведь и Слово Божие и богохульство равно пишут чернилами. Если в исламе есть Коран и в иудаизме – Талмуд, из этого вовсе не следует, что Библия также есть нечто <принадлежащее иной вере>. Надо смотреть глубже. В суть вещей, их цель. В Священном Писании посредством слова изображаются и Бог, и ангелы, человек, добродетели и пороки, и так как всё, говоримое о них, истинно и имеет целью прославить имя Божие, то мы принимаем Писание всем сердцем и лелеем его в душе́, ибо оно возвещает нам о великом промысле Божием и тайнах домостроительства. Не о том ли самом говорят и иконы, передавая смыслы иными символами? Однако писания еретиков, как содержащие ложь, мы отметаем, несмотря на внешнее сходство. Так до́лжно рассуждать и о священных изображениях.

> “Отношение Православия к Библии в плане икон являет пред нами довольно запутанную картину, – считает В.И.Петренко, – Во-первых, метод толкования отрывков Ветхого Завета по отношению к Новому Завету и к иконам показывает недостаток систематического подхода. Запреты Ветхого Завета недооцениваются, рассматриваются как бы “сверху”, с позиции Нового Завета, в частности, с позиции перевоплощения^[&]. ... Это приводит к неадекватным богословским идеям, основанным на отрывках Ветхого Завета, в частности, на запретах Ветхого Завета, которые считаются уже не имеющими никакой силы, и, как  результат, к отрицанию опасности идолопоклонства в новозаветной форме богослужения”^[6]. Думаю, что воплощение Второй Ипостаси Святой Троицы ни в коей мере не сделало допустимым или простительным поклонение ложным богам или божеству. Вторая заповедь ничуть не умалена воплощением Сына Божия. То, что она запрещала тогда, то она запрещает и сейчас. Православные вполне согласны с тезисом Иакова Козлова: “нигде в Слове Божьем мы не находим того, чтобы Бог позволял молиться или поклоняться кому-либо другому, кроме Самого Бога”^[7]. (Но почему-то сам И.Козлов противопоставляет это православному иконопочитанию).

> Православная иконография начинается с запрета на изображение Бога таким, какой он есть: “Если кто-либо осмелится сделать изображение Божества – невещественного и бестелесного, и невидимого, и не имеющего формы и цвета, то мы отвергаем от себя как ложное ... и если кто-либо обоготворит изображение людей или птиц или пресмыкающихся или иной твари, того предаем анафеме”^[8].

> Боговоплощение сделало неизобразимого Бога – изобразимым по Его человечеству. Вообще о возможности изображения Христа, ангелов и других духовных реалий, думаю, нет смысла приводить доказательства. Все протестанты изображают Христа, Богоматерь и др. в своих журналах, книгах и плакатах. Странно только то, что они при этом доказывают невозможность изображения Христа в каком бы то ни было виде. ()

> Итак, изображать Христа можно и нужно. Икона – это те же священные слова, облечённые в краски, наглядное изображение того, о чём проповедовали пророки и апостолы “ибо, что предлагает слуху слова́ рассказа, то́ молчащая живопись через изображение показывает глазам”^[9]. Вопрос в том, допустимо ли использовать изображения при молитве, оказывать перед изображением знаки почтения? И второй вопрос: приемлется ли Богом поклонение, совершаемое перед Его образом?

> “Священное Писание безоговорочно запрещает поклоняться не только изображениям Божией твари, но даже изображению Самого Творца, если бы человеку удалось Его изобразить”^[10] – предупреждает Павел Рогозин. Православие проповедует это уже почти 2000 лет и не менее строго и категорично запрещает поклоняться кому-нибудь или чему-нибудь, кого нельзя назвать Богом. Мы не поклоняемся изображению – это запрещено. И не изображаем Поклоняемого – это невозможно. Икона служит тем, что помогает нам усердней и чаще молиться Богу, а не самой иконе.