Ст. 27 — Мой
Отец всё вверил Мне - ср. Ин 3.35; 13.3; 17.2. Эти слова объясняют,
как были открыты замыслы Божьи. Это сделали не ангелы и не люди, а Сын,
которому Отец доверил нести откровение о Себе. Всё — это прежде
всего эсхатологическое откровение и знание Бога. Иисус есть воплощение
Божьей мудрости, силы и истины. Ср. Кол 1.19: «Бог пожелал, чтобы
в Нём обитала полнота Божества». Вверил — буквально: «передал»;
здесь, вероятно, аллюзия на предание, которое для фарисеев было столь
же важным, как и Писание. Предание передавалось от одного человека другому.
Верили также, что предание было вручено Моисею Богом через посредничество
ангелов. Иисус тоже обладает преданием, но оно вручено Ему непосредственно
Богом: Сам Отец вверил Сыну полноту знания о Себе (ср. Гал 1.11-12).
Никто не знает Сына,
кроме Отца, и Отца никто не знает, кроме Сына — ср. Ин 10.15:
«И как Меня знает Отец, так и Я знаю Отца». В восточной традиции знанием
(или познанием) называлась не информация, не набор сведений о ком-то
или о чём-то. Когда, например, говорилось, что муж знает или познал
жену, это означало, что он выбрал определенную женщину себе в жены,
вступил с ней в брачный союз и заботится о ней; никто не может знать
ее так, как знает муж. Так знает Бог и Свой народ, недаром часто Его
отношение к Израилю сравнивалось с отношением мужа (жениха) с женой
(невестой). Ведь Бог избрал его. Так знают отца дети, и он знает их.
Благочестивые израильтяне часто назывались знающими Бога и Его детьми
(Прем 2.13,16; Сир 4.11). Только Бог знает Мудрость: «Он произвел
ее, и видел, и измерил ее, и излил ее на все дела Свои и на всякую плоть
по дару Своему, и особенно наделил ею любящих Его» (Сир 1.8-10; см.
также Иов 28.12-28; Вар 3.15-32). Но Мудрость тоже знает Бога: «С Тобою
премудрость, которая знает дел`а Твои, и присуща была, когда Ты творил
мир, и ведает, что угодно пред очами Твоими и что право по заповедям
Твоим» (Прем 9.9; см. также Притч 8.12; Прем 7.25-30; 8.3-4;
9.4,11). Мудрость также передает это знание другим: «Волю же Твою кто
познал бы, если бы Ты не даровал премудрости и не ниспослал свыше святого
Твоего Духа?» (Прем 9.17). Итак, Матфей изображает Иисуса воплощенной
Мудростью, а также воплощенным сыном Божьим — Израилем (ср. 2.15; 4.3,6).
Только Отец знает истинную сущность Своего Сына, Его природу и предназначение,
хотя это сокрыто от глаз современников Иисуса (ср. 16.17; Гал 1.15-16).
И Сын обладает исключительным знанием о Своем Отце, которое никому другому
недоступно. Ему открыты цели и замыслы Отца и то, как Он их осуществляет
через Своего единственного Сына.
И того, кому Сын пожелает открыть — те, кто принимают Весть Иисуса,
тем самым приобщаются к этому сокровенному знанию, Иисус открывает им
Отца. Верующие становятся истинными детьми Божьими (см. Ин 1.12-13;
1 Ин 3.1-2; Рим 8.15-16,29). Взаимное познание Отца и Сына является
благом, к которому приобщены люди. «Никто никогда не видел Бога. Только
Бог — единственный Сын, пребывающий рядом с Отцом, — Он открыл нам Его»
(Ин 1.18). Действительно, Бог запределен, Он не принадлежит этому
миру и не может быть познан человеческими способами, но те, кто видят
Сына и вверяют свою жизнь Ему, теперь тоже знают Бога. Недаром апостол
Павел в зачинах своих писем называет Бога Отцом Господа нашего Иисуса
Христа. Зная Иисуса Христа, можно составить себе представление о Его
Отце. Те, кто видят и знают Сына, видят и знают Бога.
Эти торжественные и величественные
в своей простоте и краткости слов`а многие ученые называют вершиной
Евангелия от Матфея, которое представляет собой как бы развернутый комментарий
на эти речения. Нигде так ярко и отчетливо мы не погружаемся в сокровенные
глубины внутренней жизни Иисуса. Именно такие речения, наряду с Евангелием
от Иоанна и Письмами эфесянам, колоссянам и евреям, послужили основой
для возникновения высокой христологии с ее учением о предсуществовании
Иисуса и о Его божественности.
Кроме того, бросается
в глаза разительное сходство со многими речениями 4-го Евангелия по
языку и стилю (см. параллельные
места). Недаром один из библеистов XIX века даже назвал этот стих
громом с иоаннова небосвода. А в научной литературе существует понятие
«иоанновы речения у Матфея». Действительно, всякий, кто читал синоптиков
и Иоанна, не мог не обратить внимания на то, как по-разному в этих
Евангелиях говорит Иисус, и, вероятно, у него возникал вопрос, кто же
из евангелистов более адекватно передает язык Иисуса. Но из этого стиха
видно, что Иоанн тоже никоим образом не исказил его.
Те ученые, которые не
верят в полноту мессианского самосознания Иисуса во время Его земного
служения, полагают, что речения ст. 27 должны быть отнесены к послепасхальному
периоду. По их мнению, так мог говорить только воскресший и прославленный
Господь. Они обращают внимание на их сходство с заключительными стихами
Евангелия (28.18).