> Радость и победа Креста³

> В субботу вечером на третьей неделе Великого поста выносится во всех храмах на середину Крест и совершается поклонение ему. Так начинается наше приближение к самой главной, самой таинственной теме христианской веры – к теме распятия, страданий и смерти.

> Почему таинственной? Разве страдание не составляет непременную часть жизни, разве каждый из нас не сталкивался с ним, и увы, слишком часто, на собственном опыте? Да, конечно, это так. Но ведь речь не о нас, а о Христе. О Христе же мы говорим, что Он Бог, а от Бога, от веры, от религии не ожидаем мы разве облегчения, если уж не полного прекращения наших страданий? Не утверждают ли в странном согласии и друзья, и обличители веры, что религия – прежде всего помощь, утешение, «бальзам на душу»? Но вот – Крест, но вот – снова Великая пятница и снова те же слова: Душа Моя скорбит смертельно (Мф.26:38). И не Он помогает апостолам, заснувшим от  горя и тоски, но Сам у них просит помощи: Побудьте здесь и бодрствуйте со Мною (там же). А потом – страдания: сначала насмешки, удары по лицу, плевки, потом гвозди в руках и ногах и самое страшное из всего – одиночество. И как будто закрылось само небо, ибо около девятого часа возопил Иисус... Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? (Мф.27:46).

> И если по-настоящему вдуматься, вглядеться, вслушаться во всё это, то окажется, что и с самой религией здесь происходит нечто странное. Как будто ничего не остается от самого привычного, самого ясного в ней – помощи, поддержки, гарантии: вот, мол, поставил свечку, отслужил молебен или панихиду, и все будет хорошо, и в жизни Бог  поможет, да и там тоже, после страшной и таинственной смерти... Но разве не с таким упрощенным пониманием веры живет большинство самих верующих? Разве и тогда, при Христе, не ходили они за Ним толпами, ожидая кто исцеления, кто помощи в делах? Но посмотрите, как постепенно тает эта толпа. Вот покидает Его богатый юноша, думавший про себя, что соблюл все правила религии, но не сумевший принять слов Христовых: «Если же хочешь быть совершенным, раздай всё и следуй за Мной» (ср. Мф.19:21), вот посреди вечери любви уходит от Него в ночь на предательство близкий ученик, вот наконец и последнее, когда все, оставив Его, бежали (Мф.26:56).

> В нашей жизни бывает как раз наоборот: сначала одиночество, непризнанность, потом признание, растущая слава, толпа последователей. В Евангелии же, когда дело доходит до креста, Христос остается один. Больше того, Он и про будущее говорит: Если Меня гнали, будут гнать и вас... В мiре будете иметь cкорбь... (Ин.15:20, 16:33). И к нам обращает, в сущности, только один призыв: взять крест и нести его, а мы знаем уже, что это за крест. Да, что-то странное происходит здесь с религией: вместо помощи – крест, вместо утешения и гарантий благополучия – если Меня гнали, будут гнать и вас. И когда читаем мы в Евангелии о фарисеях, издевавшихся над распятым Христом – «других спасал, спаси и Себя; сойди со креста, и мы поверим Тебе» (ср. Мф.27:42) – разве не вспоминаем теперешние насмешки и издевательства над верой: «Ну, что? Помог вам ваш Бог?»

> И действительно, пока ждем мы от Бога только чуда, которое удалило бы из нашей жизни страдание, хула и насмешки торжествуют и будут торжествовать. Ведь от головной боли любая дешевая пилюля поможет лучше и скорее, чем молитва. И не понять нам тайны Креста, пока такой вот пилюли – неважно, по важному или неважному поводу, – ждем от религии. До тех пор пока это так, Крест, несмотря на всё покрывающее его золото и серебро, остается тем, чем назвал его на заре христианства апостол Павел, – «для иудеев соблазном, для эллинов безумием» (ср. 1Кор.1:23). Ибо иудеи в данном случае – это те, кто  ожидают от религии только помощи, а «эллины» – те, кто ищет в ней разумного и гладкого объяснения всему.

> Но вот опять выносится Крест, но вот приближается та единственная неделя, когда Церковь приглашает нас не столько размышлять и рассуждать, сколько молча и сосредоточенно следовать за каждым шагом Христа, за медленным и необратимым Его приближением к страданию, распятию и смерти – приглашает принять этот Крест. И вот нечто странное происходит и с нами: отвлекаясь от себя самих, от собственных проблем, тягот и даже страданий, мы обращаем взор на Другого, – на безмолвно скорбящего и страдающего Человека, на ту ночь ужаса, измены и одиночества, но и торжества и любви и победы. Неведомо для нас самих уходит та дешевая и эгоистическая «религия», которая всё ищет своего и даже Бога хочет принудить служить только себе. И становится ясно, что религия как таковая на последней глубине своей – о чём-то совсем другом и в конце ее – не «помощь», не «облегчение», а радость и победа.

> Так вот, проделаем в следующих беседах хотя бы мысленно этот путь за Христом, несущим Свой крест, восходящим к Голгофе, и, быть может, что-то бесконечно важное снова откроется нашей душе. Вот для чего посреди Поста выносится на середину храма Крест. Вот к чему призывает нас Церковь в Крестопоклонную седмицу⁴: начать наше собственное приближение к самой последней, к самой страшной, быть может, но и к самой радостной тайне нашей веры.

> Перед судом распятой Любви⁵

> В субботу на третьей неделе Великого поста с незапамятных времен выносится на середину храма для поклонения Крест, и вся следующая, четвертая неделя называется Крестопоклонной. Мы знаем, что весь Великий пост – время особого углубления нашей духовной жизни – есть, в сущности, приготовление к Страстной седмице, когда Церковь вспоминает крестные страдания и смерть Господа Иисуса Христа. И вот в связи с этим уместно вспомнить о месте Креста в христианской вере.

> Крест в христианстве имеет двоякое значение. Орудие решающего события, которым завершается земная жизнь и служение Христа, он свидетельствует о лютой ненависти, с какой встретило зло мiра Наставника любви и самоотречения. Даже римский губернатор Пилат, к которому привели избитого и оплеванного Иисуса, пытается урезонить Его врагов: Я никакой вины не нахожу в Нём (Ин.18:38). Но это вызывает лишь новый взрыв ненависти. Распни, распни Его! – вопит толпа.

> Так вот – Крест Христов – это вечный вопрос: «Почему добро вызывает не только сопротивление, но и ненависть? Почему оно всегда распинается в мiре?» Обычно мы избегаем прямого ответа, сваливая вину на кого-то другого: «Если бы я был там в ту страшную ночь, то не поступил бы, как все прочие». Но увы, в глубине совести знаем, что это не так. Мы знаем, что мучили и распинали Христа вовсе не какие-то злом одержимые изверги – в сущности, то были «люди как все». Пилат даже предложил толпе по случаю праздника отпустить Иисуса на свободу, а когда это не удалось, умыл всенародно руки, показывая, что не согласен с предстоящим убийством. Евангелие несколькими штрихами показывает его смятение, внутреннюю борьбу и победу страха, не дающего поступить по совести. Но разве не совершается то же самое в нашей жизни? Разве не присутствует Пилат в каждом из нас? Не поддаемся ли и мы соблазну умыть руки всякий раз, когда приходит час сказать решительное и бесповоротное «нет» злу и неправде? За Пилатом – римские солдаты. Но ведь и они могут сказать в свое оправдание: «Мы только исполняли приказание начальства. Нам было сказано обезвредить какого-то бродягу, производящего беспорядки, – о чём тут разговаривать?» За Пилатом, за воинами – толпа, та, что всего шестью днями раньше встречала вступавшего в Иерусалим Христа восторженным криком: «Осанна!» Но разве не объяснили ей народные вожди и учителя, что Человек этот – преступник, нарушавший древние установления и обычаи, а потому по закону (о да, всегда по закону, всегда по соответствующей «статье»!) Он должен умереть?

> Итак, каждый из участников того страшного дела по-своему прав, как имевший оправдание, а в результате был убит Тот, Кто ни единаго зла сотвори (Лк.23:41). И отсюда первый смысл Креста Христова: он есть суд над злом или, вернее, над тем псевдодобром, в которое вечно рядится зло мiра сего, обеспечивая себе страшную победу на земле. Отсюда и второй смысл Креста, в котором он предстает и как наш, как мой крест, по слову Самого Господа: Кто не несет креста своего и идет за Мною, не может быть Моим учеником (Лк.14:27), а в одной древней рукописи Евангелия читается даже так: «Кто не берет креста своего каждый день...»⁶ Это значит, что выбор, перед которым в ту ночь стояли все – Пилат и воины, вожди, толпа и каждый человек в толпе, – выбор этот всегда, всякий день встает перед каждым из нас. И хотя он может проявляться в вещах, кажущихся второстепенными, для совести нет ни первостепенного, ни второстепенного, но только правда и неправда, добро и зло. Брать каждый день свой крест – значит не просто терпеть тяготы жизни, но жить в согласии с совестью, в свете ее суда.

> Вот и сейчас перед лицом всего мiра берут неповинного человека и мучают, бьют, сажают в тюрьму или ссылают в глушь. И всё это – «по закону», всё – «во имя порядка», «для блага всех». И сколько пилатов умывает руки, сколько воинов спешит исполнить «служебный долг» и сколько таких, кто послушно улюлюкают или, в лучшем случае, молча смотрят на торжество зла. Вынося Крест, поклоняясь и целуя его, вспомним, что говорит он нам, к чему призывает, вспомним о кресте как о выборе, без которого всё в мiре – торжество тьмы и зла. На суд пришел я в мiр сей (Ин.9:39), – сказал Христос. Этому суду, где судят не земные судьи, но распятая Любовь, Правда и Добро, предстоит каждый из нас.