|
Милость и мир от Бога, Отца нашего, и Господа Иисуса Христа!(1Кор.1:3)
* 28 июля ст.ст., вт (11-я седмица по Пятидесятнице); литургические чтения: 2Кор.2:14-3:3 v; Мф.23:23-28 v. > Вся сложность и парадоксальность христианского отношения к закону > определяется тем, что Христос не только обличает фарисейское > законничество, но и говорит, что он пришел не нарушить, а исполнить > Закон. Евангелие преодолевает и отменяет этику закона и заменяет ее > иной, высшей и благодатной, этикой любви и свободы. И вместе с тем > оно не допускает внешнего и механического отрицания и низвержения > закона. Христианство открывает пути в Царство Божье, где нет уже > закона. Но закон по-прежнему обличает грех и должен быть исполнен > миром, пребывающим в грехе. Грешник нуждается в спасении, и спасение > приходит не от закона, а от Спасителя, спасение совершается > через искупление, а не через закон. Но всё время остается низшая > сфера закона, и закон остается в силе для своей сферы. Социальная > жизнь христианского человечества в значительной степени остается > во власти закона, почти в той же мере, как жизнь первобытного клана, > поклонявшегося тотему. Но закон совершенствуется, улучшается, > оставаясь всё тем же принципом. В законе есть вечный элемент. > Оценки, которые требуются от христианина, необычайно трудны и даются > с м`укой. Оценки по закону просты и сравнительно легки. > Но эта простота и легкость закрыты для христианина. От него > требуются оценки самого закона, которые уже не по закону должны > совершаться. Оценки христианина всегда должны преодолевать > фарисейство, но не должны впадать во внешний аномизм <(беззаконие)>. > И самая большая трудность тут в соотношении момента индивидуального > и социального. Этика закона была по преимуществу этикой социальной. > Этика же христианская более индивидуальна, чем социальна, для нее > человеческая душа сто`ит больше, чем все царства мира. Это положение > создает страшные трудности для этики закона. Этика закона дорожит > прежде всего царством мира. И для людей закона христианство должно > представляться анархизмом. <.....> Всё это обнаруживает глубокую > парадоксальность христианства по отношению к закону и ко всякому > социальному порядку. Закон, без которого невозможна социальная > жизнь, - дохристианского происхождения. Право раскрыто языческим > римским миром, и мир христианский реципировал римское право. Поэтому > христианский мир живет двойственной, дуалистической жизнью, он живет > и по закону, и по благодати. И нужно сказать, что не всегда свобода > человека, свобода человеческого лица защищена в порядке благодати, > она часто защищается в порядке закона. В этом положительная миссия > закона. Средневековая теократия, восточная и западная, императорская > и папская, хотела быть обществом, основанным не на законе, > а на благодати. И это покупалось тем, что сама благодать > подвергалась законническому перерождению. Теократическое благодатное > общество символизирует Царство Божье в природно-историческом > порядке, который подлежит закону. Свободу человека оно ставит > в зависимость от благодатного перерождения другого человека, власти, > всего общества. И когда это благодатное перерождение не происходит, > свобода человека отрицается, он подвергается насилию, за ним > отрицается всякое право. Тут обнаруживается всё значение закона > для социальной жизни человека. Жизнь человека, его свобода и право > не могут исключительно зависеть от духовного состояния других людей, > общества, власти. Жизнь человека, его свобода и право должны > охраняться и в том случае, если духовное состояние других людей, > общества, власти невысокое, если оно недостаточно просветлено > благодатью. Общество, которое захочет себя обосновать исключительно > на благодати, не пожелает знать закона, будет обществом > деспотическим. Так, коммунистическое общество тоже исключительно > основано на благодати, а не на законе, хотя и на благодати темной > и нехристианской. В результате получается тирания, обратная > теократии. И мы стоим перед следующим парадоксом: закон не знает > живой, конкретной, индивидуально неповторимой личности, не проникает > в ее интимную жизнь, но закон охраняет эту личность от посягательств > и насилия со стороны других личностей, охраняет независимо от того, > каково направление и духовное состояние других личностей. В этом > великая и вечная правда закона, правда права. Христианство должно > признать эту правду. Нельзя ждать благодатного перерождения > общества, чтобы жизнь человека стала выносимой. Таково соотношение > закона и благодати. Я должен любить ближнего во Христе, это есть > путь Царства Божьего. Но если у меня нет любви к ближнему, > то я во всяком случае должен исполнить закон по отношению > к ближнему, должен быть справедлив и честен по отношению к нему. > Нельзя отменить закон и ждать осуществления любви. Это тоже было бы > лицемерием. Я должен не красть, не убивать, не насильничать и когда > любви не имею. То, что от благодати, всегда выше, чем то, > что от закона, никогда не ниже. Высшее не отрицает низшего, > но включает его в себя в преображенном виде. Злом же является > законническое искажение самой благодати и любви, оно-то и ведет > к насилию и отрицанию свободы, к совершенному отвержению закона. > Так определяется отношение между этикой закона и этикой искупления. > Этика искупления не может становиться на место этики закона, > она тогда становится насильнической и отрицает свободу. Два порядка > сосуществуют. И всегда благодатный порядок есть порядок > преображающий и просветляющий, а не насилующий. Высший образ пики > закона есть право. > Конфликт закона и благодати, этики закона и этики искупления > проходит через все конкретные этические вопросы, как мы это увидим. > И чрезвычайно сложно отношение этических конфликтов к человеческой > свободе и к достоинству человеческой личности. Иногда враждебна > свободе и личности этика закона, иногда же враждебна этика > благодати. Сама благодать не может быть враждебна свободе > и личности, она дает свободу, преображает и укрепляет личность. > Но то, как отражается в человеческом мире благодать и как > она искажается в нём, может быть враждебно и свободе и личности. > Происходит двойной процесс: в порядок благодати, в духовное > общество, в церковь проникает законничество, и в порядок закона, > в общество мирское, в государство и культуру проникает начало > благодати, уже искаженное законничеством. И от того и от другого > процесса свобода насилуется и личность страдает. Живая человеческая > личность насилуется и законом, и насильственной благодатью. > На сложных этических конфликтах мы видим, как закон калечит жизнь, > когда нужно было бы предоставить ее действию благодатных сил, > и как насильственная благодать калечит жизнь, когда нужно было > закону предоставить охранение ее прав. Это видно в жизни семьи, > в жизни государства, в хозяйстве, в разных сферах культуры. Проблема > страшно осложняется еще тем, что кроме этики закона и этики > искупления есть еще этика творчества, связанная с дарами человека > и с его призванием. Эти конфликты не могут быть приведены > к окончательной гармонии в пределах нашей греховной земной жизни. > Но могут быть установлены ценности, за которые нужно бороться > в разрешение этих конфликтов. Верховной ценностью не является > счастье. Трагические этические конфликты опровергают ту ложную > психологию и этику, которая видит в счастье цель человеческой жизни. > Человеку внушили идею, что верховным благом и верховной целью > является счастье, чтобы держать его в рабстве. Свобода и достоинство > человека не позволяют видеть в счастье и удовлетворении цель > и высшее благо жизни. Существует непреодолимый конфликт > между свободой и счастьем. На этом построена "Легенда о Великом > Инквизиторе" Достоевского. Я согласен на несчастья и страдания, > чтобы остаться свободным существом. Этика закона сулит счастье > как результат исполнения закона. Слушай меня, и будешь счастлив. > Но и этика благодати, благодати, подвергающейся законническому > перерождению, также сулит счастье. Особенно католической теологии > свойствен такой эвдемонизм. Томисты и до сих пор еще утверждают > психологию, согласно которой человек всегда стремится к счастью > и блаженству. Но современная психология, продолжая Достоевского, > Ницше и Киркегардта, совершенно разрушила эту рационалистическую > доктрину. Человек есть существо свободное, духовное и творческое, > и свободное творчество духовных ценностей он предпочитает счастью. > Но человек есть также существо больное, раздвоенное, определяющееся > темным бессознательным. И потому он не есть существо, стремящееся > во что бы то ни стало к счастью и удовлетворению. Никакой закон > не может его сделать существом, предпочитающим счастье свободе, > удовлетворение и успокоение творчеству. Уже поэтому жизнь человека > не может быть целиком подчинена закону. Благодать же дает лишь > мгновения радости и блаженства. [ Николай Бердяев. О НАЗНАЧЕНИИ ЧЕЛОВЕКА (II.I.4) www.krotov.info/library/02_b/berdyaev/1931_026_04.html#4. ] +++ Митр. Сурожский Антоний: основы веры и человеческие предания с. Христ.Просвещ./rasylka/002/179.htm#0 +++ Яков Кротов: Горе привратникам, сделавшим из ворот идола... с. Христ.Просвещ./rasylka/003/533.htm#0 -- Желаю всяческих успехов! редактор-составитель рассылки mailto:mjtap@ya.ru Александр Поляков My ICQ # 112678438 --------------------------------------------- Иисус сказал: "Г`оре вам, учител`я Закона и фарисеи! Святоши! Вы пл`атите десятину с мяты, укропа и тмина, а самое важное в Законе: справедливость, милосердие и верность – отбрасываете! А делать надо это, и о другом не забывая! ... Вы чистите снаружи чашу и блюдо, а внутри они наполнены тем, что вы в своей алчности награбили! ... Вы как побеленные гробницы: снаружи они кажутся красивыми, а внутри полны мертвых костей и всяческой мерзости! Так и вы: снаружи вы кажетесь людям праведниками, а внутри полны лицемерия и порока". (Мф.23:23,25,27-28) * * * *Благодарение Богу – Он всегда ведет нас как пленников в триумфальном шествии Христа и всюду являет через нас знание о Себе, как сладостное благоухание. Потому что мы и есть то благовоние, которое Христос приносит в жертву Богу среди идущих путем спасения и идущих путем погибели. Для одних мы – смертоносный запах смерти, для других – живоносное благоухание жизни. ... Всем видно, что вы и есть письмо Христа, оно написано ... не чернилами, а Духом живого Бога. И не на каменных скрижалях, а на скрижалях сердца из плоти.* (2Кор.2:14-16; 3:2-3) |
|||
|
|