Тема выпуска:
Православный календарь: Фома неверующий

В конце этого выпуска – форма для выражения Вашей его оценки и мнений.

---

> ФОМА НЕВЕРУЮЩИЙ

> "Если не увижу — не поверю", — так сказал Фома, один из двенадцати учеников Христа в ответ на радостные рассказы тех, кто видел своего распятого и мертвого Учителя воскресшим. И через восемь дней, по рассказу Евангелия, когда ученики снова были все вместе, явился Христос и сказал Фоме: "Тронь, осязай Меня, убедись..." И Фома воскликнул: "Господь мой и Бог мой!" И тогда Христос сказал ему: "Ты поверил, потому что увидел Меня. Блаженны те, которые не видели и уверовали..."

> По существу, миллионы людей думают и говорят так, как говорил Фома, и полагают, что такой подход — единственно правильный, единственно достойный мыслящего человека. "Если не увижу — не поверю..." На нашем современном языке  — не называется ли это "научным" подходом?

> А вот Христос говорит: "Блаженны не видевшие и поверившие". Значит, есть, значит, был другой подход, другая мера, другая возможность. Да, говорят на это, но это подход наивный, нерациональный, одним словом,  — не научный. Это для отсталых. Я же человек современный, и вот: "Если не увижу — не поверю".

> Мы живем в мире великих упрощений и потому великого обеднения. "Научно", "ненаучно". Люди повторяют эти слова как самоочевидные, как сами собою разумеющиеся, и повторяют потому, что все вокруг них повторяют, не задумываясь и не рассуждая. По существу, сами-то они именно верят в эти определения слепо и упрощенно. И потому им кажется, что всякий другой подход несерьезен и не заслуживает внимания. Вопрос решен. Но так ли это? Я только что сказал, что мы живем в мире великого обеднения. Действительно, если в итоге бесконечно долгого развития человек дошел до этого утверждения: "Я не поверю, если не увижу", если оно представляется ему верхом мудрости и величайшим завоеванием разума, то наш мир — бедный, плоский и главное  — неизмеримо скучный мир. Если я знаю только то, что вижу, что могу осязать, измерять, анализировать, то как же мало я знаю! Прежде всего, в этом случае отпадает весь мир человеческого духа, тех умозрений, того глубокого знания, которое вытекает не из "я вижу" или "я трогаю", а из "я думаю" и, главное, созерцаю. Отпадает то знание, которое веками было укоренено не во внешнем, эмпирическом опыте, а в какой-то другой способности человека, удивительной и, пожалуй, действительно необъяснимой способности, которая отличает его от всего другого в мире, делает его существом поистине единственным. Осязать, измерять, давать точные сведения, даже предвидеть может — мы это знаем теперь  — не только человек, но и робот, машина, компьютер. Больше того, этот робот  — мы и это знаем  — будет измерять, сопоставлять и давать безошибочно точные сведения лучше, чем человек, точнее, "научнее". Но вот чего никогда и ни при каких условиях никакой робот не будет способен делать  — это восхититься, удивиться, осознать, умилиться, обрадоваться, увидеть то как раз, чего нельзя увидеть никаким измерением, никаким анализом. Никакой робот не услышит тех неслышных звуков, из которых рождаются музыка и поэзия, не заплачет, не поверит. Но без всего этого разве не становится наш мир тусклым, скучным, я бы сказал, ненужным? О да, самолеты и космические корабли полетят еще дальше, еще быстрее. Но куда и зачем? О да, лаборатории произведут еще более точные анализы. Но для чего? Мне скажут: "Для блага человечества". Понимаю и в свою очередь отвечаю: в мире будет гулять здоровый, сытый, самодовольный человек, но он будет совсем слепым, совсем глухим, и он даже не будет сознавать своей глухоты и слепоты.

> "Не увижу — не поверю". Но ведь эмпирический опыт  — это только один, и притом самый элементарный, и потому самый низкий вид знания. Эмпирический опыт полезен и необходим, но сводить к нему всё человеческое знание — это то же самое, что красоту картины постигать при помощи химического анализа красок. И то, что мы называем верой, на деле есть второй, высший уровень человеческого знания, и можно сказать, что без этого знания, что без веры человек не мог бы прожить и одного дня. Всякий человек во что-то верит, кому-то верит, и вопрос только в том, чья вера, чье видение, чье знание мира правильнее, полнее, более соответствует богатству и сложности жизни.

> Говорят, воскресение Христа  — выдумка, потому что мертвые не воскресают. Да, если нет Бога. Но если Бог есть, то смерть должна быть побеждена, так как Бог не может быть Богом распада и смерти. Тогда говорят: но Бога нет, так как никто Его не видел. Но что же значит тогда опыт миллионов людей, радостно утверждающих, что видели — не физическими глазами, а внутренним, глубоким и несомненным видением? Две тысячи лет прошло, а всё на как бы с неба падающее, радостное утверждение "Христос воскресе!" несется все тот же ликующий ответ: "Воистину воскресе!" Неужели не видите, неужели не слышите? Неужели на самой глубине своего сознания, по ту сторону всех анализов и измерений и осязаний не видите, не ощущаете вы неумирающего, лучезарного света, не слышите вечно звучащего голоса: "Я — путь, и воскресение, и жизнь"? Неужели не сознаете, как на глубине нашей души Фоме неверующему, в нас, во мне, отвечает Христос: "Блаженны не видевшие и поверившие".