> Мне бывает пакостно, поэтому я существую. Пакостно бывает на душ`е, следовательно, у меня есть душа. Мне бывает пакостно от скотства, следовательно, я человек, а не скотина.

> <....>

> На душе пакостно не потому, что церковные верхи ведут себя как парткомовские, а потому, что церковные низы ведут себя как филателисты. Во власть не лезут, зато подменяют веру изучением веры, даже не веры, а изучением изображений веры. Филателисту всё равно, жив Ленин или нет, а важно, что вот марка с изображением Ленина с зубчиками, а вот - Ленин без зубчиков. Помещающие в свои альбомы только негашеные марки презирают собирающих и гашеные. Православные, считающие истинным лишь православие, отстающее от мира хотя бы на тринадцать дней, презирают православных, живущих по более-менее приближенному к астрономической реальности календарю.

> <....> Какие-то бесчисленные дробления на кружк`и, маловразумительные и совершенно неинтересные для нормальных людей склоки. Проектируют Новый Иерусалим, а выходят Нью-Васюки. Непонятно, что противнее в “коллекционерах”: ненависть к тому, кто коллекционирует не так и не то, или ледяное безразличие к реальности, которая не укладывается в альбом — а что же это за реальность, которая укладывается в альбом или в споры о догматах?

> Горько мне, горько от всего этого...

> А впрочем, почему? Наоборот, весело. Нет, то есть кричать “горько!” надо — авось в конце концов все эти “филателисты” помирятся, приемлющие Христа с зубчиками обымут христиан без зубчиков. Насколько, однако, легче жить, когда поймешь истинный размер церковных склок. Они не страшнее прочих человеческих склок, как это кажется с первого взгляда — еще бы, вроде бы ведь Самого Христа делят, даже не Христовы ризы.

> Раз не Христа делят филателисты от религии, а марки с изображениями Христа, то что бы там эти склочники ни писали, на веру, на жизнь в Церкви, на мои отношения с Богом <всё это> влияет не больше, чем выставка марок с паровозами на расписание пригородных электричек. И хотя выставка выглядет безусловнее внушительнее перрона, всё-таки первична электричка, а не марка с ее изображением, и уж тем более не споры о том, можно ли наклеивать марки в альбом или только вставлять.

> Филателисты — печальное, но закономерное следствие существования марок, фанатики — след за кормой веры. Но, в конце концов, даже фанатики-филателисты пишут письма, наклеивая на них марки, и даже фанатики-религиозники посылают какие-то сигналы Богу и людям, пускай неуклюже и болезненно для Первого и для последних. Агрессивность фанатизма всё-таки плодотворнее пофигизма, хотя несравненно болезненнее для окружающих. Всё лучше, чем отсутствие всего, и даже зло лучше чем ничего, если только это не одно и то же.