> Однократная инверсия этих двух элементов в пятой и шестой позиции схемы отмечает кульминационную перемену статуса обоих персонажей и усиливает шок, который приговор Иисуса должен был вызвать у первоначальной его аудитории. Современные стереотипные представления о фарисеях не должны заслонять от нас тот факт, что, согласно ожиданиям первоначальной аудитории, героем рассказа должен был стать фарисей, а не мытарь.{}

> С другой стороны, не нужно заходить чересчур далеко и пытаться утверждать, будто фарисей здесь изображен карикатурно и этот портрет не мог соответствовать реальному еврею в Sitz im Leben Jesu {(нем.), букв. «обстановка/место в жизни Иисуса». В библейской критике Sitz im Leben обозначает контекст, в котором был создан текст/объект, а также его функцию и цель в то время. – Пр.р.р.}, поскольку в таком случае часть притчи или вся она оказывается неаутентичной и привязывается к позднейшей антисемитской полемике. {<... Шоттрофф (Luise Schottroff)> принимает притчу за карикатуру, дополняя ее деталями, которые там попросту отсутствуют, – дескать, фарисей превозносится над всеми, считает себя праведнее любого другого человека. <... Franz Schnider отмечает>, что фарисей осужден не за выражение благодарности Богу, уберегшему его от греховной жизни, и не за похвалу собственным добрым делам, а исключительно за противопоставление себя мытарю, за предположение, что он представляет бо́льшую ценность в глазах Бога.} В исконном иудаизме имелись как смиренные, так и заносчивые фарисеи, это признаёт несколько позднее даже Талмуд (ВТ Сота 22b). В общепринятой молитве набожный еврей благодарил Бога за то, что не родился рабом, язычником или женщиной (ср. ВТ Менахет 43в), что весьма напоминает позицию, против которой восстает здесь Иисус (ср. также Гал.3:28). {<....> b. Berakoth 28b: «Благодарю Тебя, Господь Бог мой, что Ты назначил мне удел с сидящими в Бет га-Мидраш и не назначил мне удел с сидящими на перекрестках, ибо я встаю рано, и они встают рано, но я встаю рано ради слов Торы́, а они – для пустой болтовни; я тружусь, и они трудятся, но я тружусь и получаю награду, а они трудятся и не получают награду; я подвизаюсь в беге, и они бегут, но я бегу к жизни будущего мира, а они – к бездне погибели» (). Bernard B. Scott <...> заходит еще дальше и утверждает, что никакие элементы молитвы фарисея не заслуживают осуждения. Иисус-де меняет правила игры, и теперь «никто не сможет предугадать, кому суждено оказаться принятым, а кому – отвергнутым».} Действия и слова́ обоих персонажей вовсе не экстраординарны, за исключением разве что одной подробности: мытарь бьет себя в грудь. Этот патетический жест более присущ женщинам, мужчины прибегали к нему лишь для выражения особенно сильных эмоций.{} Эта притча чрезвычайно близка к другому жанру – примерам, где один человек представляет целую группу подобных ему, то есть самонадеянных праведников или кающихся.

> Ст. 14в {"а кто принижает себя, возвысится" – Пр.р.р.}, единственный в притче, обычно отвергаемый как неаутентичный, кратко формулирует все эти выводы, а потому его не следует отбрасывать. Появление того же обобщенного заключения в других контекстах (Мф.18:4, Мф.23:12, Лк.14:11) не опровергает его аутентичности, поскольку данная максима уместна в различных случаях. Ст. 14а {"Он, говорю вам, а не тот фарисей ушел домой оправданным". Старые переводы переводили "более оправданным", новые (во вс. случае переводы на русский — еп. Кассиан, В.Кузнецова, М.Кулаков, "Новый перевод") учитывают, что "перед нами семитизм, и сравнительная степень часто означает исключение, а не сравнение" (В.Кузнецова). Такого прочтения, судя по всему, придерживается и автор данного комментария. – Пр.р.р.} содержит столь радикальный приговор, что к нему требуется хоть какое-то объяснение. Как нельзя лучше подходит оценка поведения этих двух людей: один превозносит самого себя, другой – принижает. Не следует делать далеко идущих выводов из отсутствия прямых ссылок на искупление как непременный источник оправдания: события происходят до распятия, к тому же публичная молитва в Храме совершается в момент жертвоприношения.{} Вопль мытаря «Помилуй меня» {Или: "сжалься надо мной". – Пр.р.р.} (ιλάσθητί μοι) можно перевести и как «Даруй мне искупление». Тема оправдания превращает этот текст в один из наиболее «паулинистских» {здесь — совпадающих с учением ап. Павла или близких к нему. – Пр.р.р.} во всём учении Иисуса.{}