> 11.32 чтобы схватить — в некоторых рукописях: «желая схватить».

> 11.16 2Кор 12.6   11.22 Флп 3.5   11.23 1Кор 15.10   11.24 Втор 25.3   11.25 Деян 16.22; 14.19
> 11.26 Деян 9.23; 14.5   11.27 2Кор 6.5   11.29 1Кор 9.22   11.30 2Кор 12.5   11.31 2Кор 1.23
> 11.32-33 Деян 9.24-25

> Ст. 16 — Повторяю еще раз: не принимайте меня за дурака! А если принимаете, то дайте мне еще немножко побыть дураком и чуть-чуть побахвалиться! — Апостол снова продолжает тему глупости, которая проявляется в хвастовстве. С одной стороны, он предостерегает коринфян от того, чтобы они считали его дураком. Апостол, как мы знаем, занимался физическим трудом, что не могло не вызывать некоторого презрения к нему со стороны коринфян, ведь они с удовольствием взяли бы его на свое содержание и, вероятно, даже неоднократно настаивали на этом. Его отказ мог восприниматься ими как проявление глупости с его стороны. Павел уже объяснил, почему он это делает. С другой же стороны, раз они уже видят в нём глупца, то апостол не прочь воспользоваться «привилегиями» глупости: дураку позволено сказать то, от чего воздержится мудрый. Так маска дурака и юродивого дает Павлу возможность сказать о себе что-то хвалебное.

> Но надо помнить, что апостол также имеет в виду глупость не интеллектуальную, а религиозную. А она совершенно по-другому воспринимается Богом и людьми. Недаром в своем 1-м Письме апостол говорил коринфским христианам: «Если кто-то из вас мнит себя мудрым в этом мире, пусть станет глупым, чтобы стать мудрым» (1Кор 3.18). Он не призывает к отказу от разума и знаний, как иногда кажется некоторым мракобесно настроенным христианам, а предостерегает от смешивания двух видов мудрости и двух видов глупости. Похвальба религиозными достижениями, свойственная его оппонентам, есть несомненная глупость, потому что она доказывает, что они ставят в центр своей жизни не Бога, но самих себя. Слова Павла насквозь пронизаны иронией.

> Ст. 17-18 — То, что я сейчас скажу, конечно, не от Господа. В этой затее с хвастовством я буду говорить как дурак. Раз многие считают допустимым хвалиться, как это делают люди этого мира, похвалюсь и я — Чувствуется, что хвалиться Павлу тяжело и непривычно, что он совершает насилие над собой. И поэтому он еще раз напоминает коринфянам, что хвастовство — это глупость, она не может исходить от Бога, Господь ее не поощряет. Хвалиться, как это делают люди этого мира — дословно: «хвалиться по плоти». Хвастовство характерно для «плоти», то есть для неискупленной человеческой природы (). Но Павел оказался в такой ситуации, когда он вынужден защищать свой апостольский авторитет. Желая убедить коринфян в истинности своего апостольства и учитывая их склонность верить хвастливым заявлениям его противников, он на короткое время вынужден отбросить скромность. Но в любом случае он хвалится своими реальными, а не кажущимися успехами, он говорит правду, а не лжет.

> Ст. 19 — Вы же такие мудрые и с удовольствием терпите дураков! — Опять Павел иронизирует: коринфяне считают себя достигшими вершин мудрости, но при этом они демонстрируют глупость, не умея разобраться в людях и принимая пустых бахвалов за людей высокой духовности, хотя те, хвалясь собой, доказывают этим свою глупость. По поводу коринфян он уже иронизировал в предыдущем письме: «Мы ради Христа дураки, а вы во Христе такие разумные. Мы слабы, а вы сильны. Вы в чести, а мы в бесчестье» (1Кор 4.10).

> Ст. 20 — Терпите, когда вас закабаляют, когда обирают, когда вами помыкают, когда чванятся, когда угощают пощечинами — Так ведут себя с коринфянами пришельцы, демонстрируя им свое право распоряжаться ими. Конечно, надо помнить о полемическом характере этого текста с его неизбежной гиперболизацией. Закабаляют — буквально: «порабощают». Все остальные глаголы, скорее всего, поясняют, что значит это порабощение. Обирают — буквально: «пожирают»; вероятно, поселяясь у бедняков и тем разоряя их или не стесняясь требовать у коринфян огромные деньги на свое содержание. Помыкают — греческий глагол «ламбано» («брать») имеет так много дополнительных значений, особенно в разговорном языке, что невозможно точно определить здесь его смысл. Но, по мнению комментаторов, в этом контексте он значит, что лжеапостолы крепко держат в руках своих пасомых и используют их в своих целях. Угощают пощечинами — вероятно, в переносном смысле: «оскорбляют».

> К сожалению, некоторые христианские руководители с самого начала христианства считали себя вправе быть господами, а в том «стаде», которое они были призваны пасти, видели своих слуг и рабов. Недаром апостол Петр предостерегал своих «коллег»: «Пасите вверенное вам Божье стадо, заботьтесь о нём не по обязанности, но по доброй воле, так, как это делает Бог; не из низменной выгоды, но из истинного рвения; не как люди, которые господствуют над теми, кого Бог им вверил, но служа примером для стада» (1Петр 5.2-3).

> Ст. 21а — К стыду своему, признаюсь, тут мы, как видно, оказались слабоваты! — Апостол с горькой иронией просит прощения у своих адресатов за то, что он слишком слаб, чтобы так себя вести! «Коринфяне критиковали Павла за его слабость, как они считали (см. 10.10; 11.21). Теперь он возвращает им этот упрек и сообщает, что слишком слаб, чтобы играть в такую презренную игру в авторитаризм, которую позволяют себе лжеапостолы». {Новый Библейский Комментарий, часть 3, с. 502.}

> Ст. 21б — Пусть кто угодно претендует на что угодно — я всё еще говорю как дурак — я претендую на то же! — Предыдущий текст был саркастической преамбулой, а сейчас Павел переходит к сравнению себя с лжеапостолами и начинает говорить о действительно важных вещах. Я всё еще говорю как дурак — Апостолу настолько стыдно хвалиться собой, что он всё еще прикрывается маской дурака или шута. Сейчас мы бы назвали такое поведение юродством.

> Ст. 22-23а — Они евреи? И я! Израильтяне? И я! Потомки Авраама? И я! — Наконец мы узнаём что-то более конкретное о пришельцах. Евреи — этот термин указывал на этническую чистоту происхождения. Израильтяне — религиозный термин, указывающий на принадлежность к народу Божьему (ср. Деян 2.22; 3.12; 5.35; 13.16; 21.28). Возможно, это указывает также на то, что, несмотря на рождение Павла в диаспоре, он говорил на арамейском и еврейском языках, хотя многие люди из рассеяния в то время уже говорили только по-гречески, как, например, Филон Александрийский. См. также Флп 3.5 и Рим 11.1. Потомки Авраама — дословно: «семя Авраама», то же, что «дети Авраама». Авраам считался первым человеком, оставившим многобожие и уверовавшим в Единого Бога, его называли также прародителем евреев. Служители Христа? И я! — Хотя Павел совсем недавно называл их лжеапостолами, здесь он, казалось бы, не ставит под сомнение то, что они служители Христа, но подразумевает, что таковыми они считают себя сами, но не он.

> Ст. 23б — Может, я в уме помешался, но всё же я говорю: я больше! — Павел опять извиняется за хвастовство, которое он уже называет не просто глупостью, но умопомешательством. Но всё равно он говорит чистую правду. Ср. 1Кор 15.10: «По Божьей доброте я есть то, что есть, и доброта Его ко мне не оказалась тщетной: я трудился усерднее всех остальных, то есть не я, конечно, а Божья доброта вместе со мной». Читая этот список лишений, мы должны помнить, что апостол писал это письмо примерно в 56 или 57 году, так что здесь не сказано о всех его бедствиях, которые ему еще предстоит перенести. Больше изнурял себя трудами, больше был в тюрьмах, бит без счета, не раз смотрел смерти в глаза — Апостол знает, что он действительно трудился больше остальных, потому что он страдал больше, чем те, с кем себя сравнивает. Он перечисляет то, что ему пришлось перенести во время своих апостольских трудов. Он изнурял себя, потому что почти целый день работал в мастерской, а потом еще, не зная отдыха <и> перерыва, неустанно проповедовал. О его пребывании в тюрьмах мы знаем из Деяний апостолов, но не очень много до написания этого письма; там говорится о том, что он был в тюрьме в Филиппах (16.23-40). Но из 1Кор 15.32 и 2 Кор 1.8-10 многие ученые делают вывод, что он не раз заключался в тюрьму в Эфесе. Об избиениях там тоже часто говорится. Не раз смотрел смерти в глаза — См. 1Кор 15.32; 2Кор 1.8-10.

> Ст. 24-25 — Пять раз получал по тридцать девять ударов плетью от евреев — дословно: «сорок ударов без одного». Так наказывали в синагогах отступников от веры: им назначалось сорок ударов, но так как наказывающий мог просчитаться и нанести лишний, число ударов уменьшалось на один (Втор 25.2-3). Это избиение было таким жестоким, что некоторые даже умирали. Наказание считалось воспитательной мерой, после него избитый считался прощенным, его обнимали, называя братом, и возвращали в лоно отеческой религии. Только из этого письма мы узнаём о том, что Павел не только подвергался подобному наказанию пять раз, но и о том, что он так и не был отлучен от синагоги. Всё-таки времена были более терпимыми... Трижды меня били палками римляне — Телесные наказания у римлян приводились в исполнение двумя помощниками преторов. Они назывались ликторами и исполняли полицейские функции: в знак своей власти они носили связки прутьев или тонких палок (фасции, или фаски){} с воткнутым в них топором. Наказываемых раздевали, привязывали к столбу и избивали этими палками. Павла избивали, потому что на него клеветали его враги, обвиняя его в своих доносах в том, что он занимается подстрекательством к мятежу против римских властей. Но римляне в те времена относились к христианам вполне лояльно, гонений со стороны государства еще не было. Павел был римским гражданином, и его нельзя было подвергать телесным наказаниям, тем более без суда, но иногда он сообщал об этом своим палачам лишь после избиения (см. Деян 16.22, 23, 35, 37, 38). Однажды побит камнями — Это было в Листре (Деян 14.19), хотя первая попытка была предпринята еще раньше, в Иконии (см. Деян 14.5). Трижды терпел кораблекрушение и сутки провел в открытом море — В Деяниях апостолов описано лишь одно, происшедшее гораздо позже этого письма кораблекрушение (Деян 27). Евангелист Лука, автор Деяний апостолов, присоединился к Павлу не с самого начала его миссионерских путешествий, поэтому он не знал всех обстоятельств жизни апостола. Морские путешествия были в высшей степени опасными в те времена, а Павлу часто доходилось совершать их.

> Ст. 26 — Я постоянно в пути, постоянно в опасности: от разлива рек, от разбойников, от соплеменников, от язычников. А опасности в городах, в безлюдных местах, в море, от лжебратьев — Хотя в тех местах, где апостолу приходилось путешествовать, почти не было больших рек, но мелкие и почти пересохшие за лето речушки (по-еврейски они назывались «вади») превращались в бурные потоки, сносившие всё на своем пути. Путешествия были сопряжены с немалым риском, потому что на путников часто нападали разбойники, грабя их, убивая или захватывая в плен с целью выкупа. Павлу приходилось терпеть много бед от своих соплеменников, которые считали его отступником от веры отцов: они избивали его (см. предыдущий стих о пяти избиениях в синагоге и побиении камнями в Листре), доносили на него римским властям, изгоняли из городов (см. Деян 9.23,29; 13.8,45; 14.2,19; 17.5; 18.6,12; 20.3,19; 21.11,27). Они же часто подстрекали против него язычников — городскую чернь, а также знатных женщин, перешедших в иудаизм, которые настраивали против Павла своих мужей, занимавших важные посты. См. также Деян 16.19-21; 19.23-40. Опасности были всюду: и в населенных местах, и в безлюдных местностях, и во время морских путешествий. Но самым печальным для Павла было то, что на него клеветали христиане, не разделявшие его взглядов, которых он называет лжебратьями. Очень возможно, что именно они потом выдали апостола языческим властям в Иерусалиме как бунтовщика и смутьяна.

> Ст. 27 — Изнурительный труд, бессонные ночи, голод и жажда, жизнь впроголодь, холод и нагота — Весь отрывок, но особенно этот стих во многом повторяет то, что было уже сказано в 6.5. Бессонные ночи — Так как Павел вынужден был зарабатывать себе на жизнь, он, чтобы иметь возможность проповедовать, должен был работать и по ночам. Его труд ремесленника был тяжелым и мало оплачиваемым, и этим объясняются тяготы, о которых он упоминает дальше. Но причиной их могут быть и ночные путешествия, и бессонница, вызванная волнениями и переживаниями. Жизнь впроголодь (буквально: «голод») — греческое слово может переводиться и как «пост», но Павел описывает здесь вынужденные лишения, а не благочестивые религиозные упражнения. Хотя в своем гораздо более позднем письме филиппийцам он скажет, что привык жить и в нужде и в достатке (4.12), вряд ли ему часто выпадал достаток... Холод и нагота говорят не только о крайней бедности, но и о стыде, столь важном в древнем обществе, ведь из-за наготы человек теряет самоуважение. Не богатство, но бедность, не слава и почет, но бесчестье — вот признаки истинного апостола...

> Ст. 28 — И кроме всего этого и того, чего я не перечисляю,— еще каждодневный груз забот обо всех церквах — Павел привел лишь часть лишений, которые ему приходится переносить. И кроме всего этого — дословно: «И кроме этого внешнего». Эти слова допускают еще один вариант понимания: все внешние опасности, даже угрожающие его жизни, для него не столь важны, как те, что касаются его церквей. Самое трудное в его служении — это непрестанная забота и тревога об основанных им христианских общинах, где постоянно возникают сложные ситуации. Их нужно воспитывать, ободрять, увещевать, помогать советами и наставлениями, а иногда даже грозить карами. Они не всегда радовали своего отца, родившего их для Христа.

> Ст. 29 — Кто-то ослабевает — разве я не слабею? — Слово «слабость» — ключевое в этом письме. Но оно и связанный с ним глагол имеют очень широкий охват значений, это слабость как физическая, так и духовная. Если речь идет о лишениях или болезнях, то апостол говорит, что он тоже слаб и умеет понять страдальца. Но если глагол «ослабевать» относится к духовной сфере, то становится понятно, почему апостол постоянно в тревогах и заботах. Кто-то спотыкается и падает — разве я весь не горю? — глагол «скандали́дзо», переведенный здесь как «спотыкается и падает», тоже имеет много значений. Первоначально он означал «ставить западню, ловить в силок», а затем приобрел и переносное значение «направить на неверный путь», «стать причиной отпадения от веры», «толкать на грех», «стать камнем преткновения, поколебать веру». Здесь, как и в других местах Нового Завета, он употреблен в переносном значении. Поскольку греческий глагол имеет здесь форму страдательного залога, он может быть понят следующим образом: «терять веру», «пасть», «пойти неверным путем». Апостол говорит, что, узнав об этом, он весь горит — от негодования, от стыда или от боли. Как это похоже на чувства, который испытывал пророк Иеремия, воскликнувший: «В моем сердце будто огонь пылает, в костях моих струится!» (Иер 20.9).

> Ст. 30 — И если всё-таки надо чем-то похвалиться, похвалюсь тем, в чём видна моя слабость — Павел спохватывается, что «каталог» его бедствий становится похож на каталог подвигов, а ведь он хотел говорить только о собственной слабости. Ср. 12.9-10.

> Ст. 31-33 — Бог и Отец Господа Иисуса — да будет Он благословен вовеки! — знает, что я не лгу. В Дамаске правитель царя Ареты сторожил все ворота Дамаска, чтобы схватить меня, но меня спустили в корзине через отверстие в стене, и я от него спасся — Павел начинает с традиционной клятвы, подтверждавшей, что он говорит правду. <...> Апостол рассказывает о том, как ему удалось спастись из Дамаска. Согласно Письму галатам (1.17), после того как Павел стал христианином, он ушел в Аравию, а потом вернулся обратно в Дамаск. Аравией называлось тогда Набатейское царство, простиравшееся от Красного моря на юго-западе до реки Евфрат на северо-востоке, со столицей в городе Петра (в нынешней Иордании). Царем Набатеи с 9 г. до н. э. по 40 г. н. э. был Арета IV, который, возможно, на непродолжительный период получил власть и над Дамаском. Правда, среди ученых по этому поводу не прекращаются споры: одни считают, что Арета несколько лет контролировал Дамаск, другие же утверждают, что римляне, которые владели тогда Дамаском, никогда бы этого не допустили. Правитель царя Ареты — В таком случае Арета назначил в Дамаск какого-то своего шейха, дословно названного здесь этнархом (греч. «правитель народа»), который должен был стоять на страже интересов многочисленной арабской общины города. Вероятно, Павел занимался активной проповеднической деятельностью в Аравии, что вызвало недовольство местных властей, так что он вынужден был вернуться в Дамаск. Там он тоже возвещал Христа, что вызвало ярость как набатейцев, так и местных евреев (см. Деян 9.23-25). Вероятно, по распоряжению Ареты подвластные ему воины поджидали Павла снаружи у городских ворот. Но его спустили в корзине из окна помещения, которое располагалось в толстой городской стене, и таким образом он сумел не попасться в руки врагов. {в Деяниях апостолов рассказывается очень похожая история спасения Павла (9.19-25). Но, согласно автору Деяний евангелисту Луке, Павел стал проповедовать Христа в Дамаске сразу же после своей встречи с Христом, а его врагами, от которых он был вынужден спасаться подобным способом, были его неверующие соотечественники.} Это событие, о котором рассказывает Павел, могло происходить между 37 и 39 или в начале 40 г.

> Несомненно, апостол хочет показать своим читателям, что в этом происшествии явным образом проявилась его слабость. Обычно предполагалось, что сам факт бегства доказывал слабость и трусость человека. Но в Новом Завете спасение своей жизни в случае опасности не считается чем-то позорным. Иисус, предсказывая гибель Иерусалима, велел Своим ученикам бежать из обреченного города (Мф 24.16-20; Мк 13.14-18; Лк 21.21), что христиане и сделали еще до осады Иерусалима. Петр с помощью ангела бежал из тюрьмы, что тоже не нанесло ему бесчестья (Деян 12.6-11). Так что здесь что-то другое. Речь не о самом бегстве, но о его форме. Павла спустили в корзине, и вид у него при этом был очень смешной! Апостол постоянно противопоставляет себя тем могущественным пришельцам, которые непрерывно похвалялись своими подвигами. Уж им-то не пришлось бы сидеть в корзине, за ними прислали бы ангелов или хотя бы облака небесные!

> Здесь особенно важно отметить, что апостол Павел умеет относиться к себе с юмором. Он очень долго рассказывал о тяготах и невзгодах апостольской жизни, и его читатели и слушатели должны были уже замирать от благоговения, которое внушала им его подвижническая жизнь. Но затем он резко снижает пафос! Павел не боится выставить себя в смешном виде и приглашает своих слушателей и читателей вместе с ним посмеяться над собой. Только представьте, в какой нелепой позе он болтался в корзине! Именно таким, до невозможности забавным и трогательным, предстает он на одной средневековой мозаике, изображающей это событие.