> Верою и крещением мы приобщены <Жизни Христа>  – "Верующий в Меня жив будет Мною". <...> Его Жизнь – это весь Он, Слово, ставшее плотью, тело, обо́женное Духом. И тогда я не могу жить Им и в Нём, не имея участия и в Его Теле: я не могу "развоплотить" Его, забыть о Его Человечестве... Но как еще могу я участвовать в Теле Его, как не через пищу, источник единства всех тел, единосущия всего в мире? И как могу я получить в пищу Его Тело, если не Духом Святым, Который был Жизнью Рожденного от Марии; и вот, тот хлеб, который Сам Христос заповедал Мне есть в Его воспоминание, который Он благословил, преломил и дал как память о Себе, Духом Святым становится Его Телом и в нём я вечно причащаюсь Жизни Христа. Этот хлеб я познаю́ как истинную пищу, это вино – как истинное питие: истинные, потому что дающие жизнь "всему человеку" во мне, и претворяющие сам мир в Таинство Христовой Жизни. В нём я знаю всё о Боге и о мире, вся жизнь возведена в Нём к Отцу и "Бог становится всем во всём".

> Но пора спросить, в чём же содержание этой новой жизни? До сих пор всё, что раскрывали нам раздумья над Евангелием, говорило о ее условии, о начале, о пище. Мы приняли Христа, мы соединились с Ним, Он пребывает в нас – но что же означает это в моей жизни?

> Не может быть сомнений, что ответ Евангелия на этот вопрос можно выразить одним словом: единство. Уже в той зависимости, о которой мы говорили вначале, раскрывалось нам, что всё связано в мире и в человеке, всё корнями уходит в одну жизнь. Но в грехе эта связь стала зависимостью, то есть рабством и принуждением. И продолжая соединять по необходимости, она внесла в мир разделение. Всё ищет жизни для себя, всё противостоит другому, борется с ним, поедает друг друга. Сам человек разделен в себе: душа томится в теле и тоскует в его умирании, жизнь распалась и стала раздробленной, смертной, больной. Даже то единство, которое переживаем мы как единство: единство семьи, народа, мнений, религий столь же разделяет, сколько объединяет. Мир потерял единство, "смерть и время царят на земле..."

> Но если Христос жил для нас, всю Свою жизнь явил как любовь и служение всем, то, получая Его жизнь, я уже не могу остаться один. Если я хоть в малой мере живу Им, Его образом, Его заповедями – то я не могу не стремиться к тому единству всех и всего в Нём, а через Него в Боге, которое Он возвестил и явил как подлинную жизнь и спасение мира.

> И прежде всего – это единство я получил как дар. Вода и Дух крещения соединяют меня со всеми, кто уже получил Жизнь, вводят меня в единство всех поверивших во Христа. Я крещусь во Христа и получаю Тело Его как пищу: но Христос уже в них, Его Тело – уже их пища. Я не могу сказать "Отче мой" – потому что Отец их уже усыновил и я в них встречаю братьев. Их жизнь – моя, и моя – их. Нас соединяет одна вера, одно крещение, один Хлеб, причащающий всех одному Телу и одной Жизни, делающей нас Телом Христовым.

> Но опять-таки потому, что в это единство включен "весь человек", оно должно быть видимым, ощущаемым, живым. Это единство людей не может не быть воплощено в общество, то есть в общении многих, составляющих одно целое. Чтобы есть один Хлеб Жизни, мы должны быть собраны вместе, нам заповедано преломлять и разделять его между собою, и в этом преломлении вечно осуществлять свое единство. Нас собрал Сам Христос, потому что Его жизнь есть собрание всех воедино. Нет любви без единства, нет единства без общения, нет общения без общества: нас собирает Сама Любовь Христа: "Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих. Вы – друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам". Но живя этой любовью, можем ли мы забыть друг друга, выйдя из собрания? Не есть ли, напротив, само это собрание последнее выражение той Любви, которую каждый из нас получил как дар, когда в Таинстве воды сошел на него Дух Христов? Не будет ли вся наша жизнь жизнью в этом единстве, ежечасным полаганием души – то есть жизни своей за братьев?.. Не включена ли в него вся жизнь, весь человек, а следовательно, жизнь каждого из нас во всей полноте? Тогда скорби, радости, нужды каждого становятся жизнью всех, и каждый в живом опыте единства всех во Христе находит силу новой жизни, свидетельство Его присутствия на земле... "По тому узнают все, что вы – Мои ученики, если будете иметь любовь между собою"... Вне этой любви собрание становится невозможным и мы лжем себе, если участвуем в нём. Евангелие открывает нам Любовь, Любовь собирает нас в Церковь.

* * *

> Но если во Христе, в собрании верующих каждая жизнь раскрывается как служение Богу и ближнему – есть одно служение, которое никогда не кончается, но и не может быть исполнено никем в своей жизни. Это служение Самого Христа: для того, чтобы каждый из нас имел новую жизнь, чтобы вся жизнь мира была исполнена во всём Божием замысле о ней и всякий до конца выполнил свое призвание, Он Свою Жизнь отдал всем и не имел другого призвания, как стать Жизнью всех, чтобы всех соединить в Себе. Для того, чтобы человек познал всю силу и славу своего назначения, Он один не имел другого назначения, другого смысла жизни, как эту Жизнь сделать пищей всех. И вот, если мы живем Его жизнью, если в собрании верных получаем ее всегда как дар для спасения своей жизни, само Его служение должно вечно жить среди нас. Если все должны "душу свою полагать за братьев", то один, во имя всех, должен посвятить себя всецело только Его личному служению – быть Им. А это значит, не иметь ничего своего, вместо себя и своей жизни принять уже не только Его жизнь, но и Его служение братьям. Если каждый в образе Христовом находит свой образ, то один должен быть для всех образом Самого Христа; если каждое человеческое служение и призвание во Христе освящено и помазано Святым Духом, то один должен отказаться от всех человеческих служений, чтобы взять служение Самого Христа: Его Слово о Царствии Божием, Его заботу обо всех, Его помощь всем, Его служение соединения всех в Себе раздаянием Небесного Хлеба. Это служение не может быть служением всех потому, что это означало бы служение Христа – в Теле Своем – Самому Себе; оно должно быть служением одного для всех и за всех – чтобы все "имели жизнь с избытком"...

> Но кто мог бы сам на себя взять его? И кто другой, кроме Христа, мог бы возложить его на кого-либо? Но Сам Христос избрал и поставил тех, кому Он поручил Свое служение и Сам в Духе Святом исполняет его. "Не вы Меня избрали, а Я вас избрал"... И мы знаем, что сколь бы ни был недостоин тот, кто имеет это служение, если только он принимает его и смиряется перед ним, если только хочет быть, как Христос, слугой, а не владыкой всех, он имеет Дар Святого Духа, чтобы вечно животворить нас Словом и Евхаристией, всех соединять в Христовой Любви, чтобы быть образом и средоточием нашего единства.

> Повторяем, это служение не возвышает одного над всеми, но одного делает связью между всеми, в нём воплощает жизнь всех, как единство Христа. Вся жизнь Христа должна воплощаться в единстве принявших Его: а это значит жизнь и служение всех людей и служение того одного, кто взял на себя все эти жизни, как свою.

* * *

> Новая жизнь, единство во Христе, собрание верующих в Духе – Церковь Божия... Всё это раскрывается в Евангелии не как "логический" вывод, но как жизнь самого Евангелия в нас и в мире. И тогда понятным становится, почему так мало в нём сказано о Церкви: всё, что в нём сказано, относится к Церкви. Евангелие зовет нас в жизнь; но жизнь, возвещаемая им, раскрывается как Церковь. Христос пришел к людям и для людей. Если же Он не остался один, если хотя "два или три" услышали и приняли Его, Он уже в них и они в Нём – и это таинственное, непостижимое, но Им Самим нам данное единство Его с людьми, Евангелие называет Церковью. "Создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее" (Мф 16:18).

> Что же еще нужно? Не получили ли мы уже ту "радость совершенную, которой никто не отнимет от нас", не обещал ли Господь пребывать с нами до скончания века, не познаём ли мы присутствие Его в преломлении хлеба? И когда мы собраны все вместе в одной вере, любви и надежде, когда один из нас, первый и Богом поставленный, снова говорит нам слова́ Жизни, снова, как Христос, причащает нас истинной пищи – не узнаём ли мы, что Царство Божие внутри нас^*, что в Духе Святом оно пришло и торжествует в силе?

> Но теперь мы должны вспомнить, что в Евангелии Царство Божие и новая жизнь осенены Крестом. Без него всё, что мы говорили – иллюзия и самообман, обличие христианства, но не христианство. Евангелие ставит нас лицом к лицу с реальностью греха, зла и смерти. Мир отвергает Христа, он "тьму возлюбил больше, чем свет". Единственный совершенный Человек, не сделавший никакого зла, отдается на смерть, пригвождается ко Кресту. Если бы зло было только неведением, недостатком добра, отсутствием света – то Христос "восполнил" бы этот недостаток, мир стал бы Царствием Божиим. Но Евангелие говорит не о недостатке, не о несовершенстве, а о присутствии зла в мире как силы, поработившей себе его, царствующей в нём, заставившей человека полюбить ее. Зло не принимает Добра, потому что ненавидит его, стремится его уничтожить, убить.

> На протяжении всего Евангелия вокруг Христа всё сильнее сгущается эта сила ненависти, так что под конец она, а не Он торжествует: "... тогда, оставив Его, все бежали". Его жизни, Его Добру и Свету не оказалось места в мире – вот уже не радостное, а страшное откровение Евангелия, и им мир осужден. Осужден, потому что, отказавшись от Жизни, убив ее, он сам себя осудил на смерть. Новая жизнь воссияла из гроба, последняя победа Добра была одержана только через смерть. Смертью Жизнь Христова отделена от мира, она есть Царство "не от мира сего".

> Поэтому, говоря о новой жизни, полученной нами от Христа, о единстве верующих в Него, о причастии Царству, мы ни на минуту не должны забыть, что всё это дано нам Крестом и всё в нашу жизнь вводит Крест. Мы всё еще в "мире сем", в мире, отвергшем Христа и осудившем Его на смерть. И мы сами часть этого мира и только в смерти освободимся от него. В этом мире Христос распят и мы должны распинаться с Ним: распятие означает борьбу за новую жизнь во всём, борьбу с телом, борьбу с грехом, борьбу с силой зла, всё еще живущей в нас. Крест Христов разделяет меня, разделяет мир, приносит "меч" и войну. <(Ср. Мф.10:34-38; Лк.12:51-53)>

> Всё, что дает мне Христос в Церкви, становится для меня не только жизнью, но и судом: этим даром я измеряю свой грех, в нём узнаю́, что всё еще живу старой жизнью. Больше того, им судится сама Церковь: ей дано быть Телом Христовым и источником жизни, но и в ней так часто царствует "мир сей"...

> Царство Божие внутри нас, Христос среди нас. Но только в будущем веке совершится Его последнее воцарение: сейчас оно дано нам для свидетельства перед миром, для помощи в страшной борьбе, как обещание, предвосхищение, надежда. Жизнь во Христе становится умиранием для мира. Но мы уже знаем, что в этом умирании – залог спасения и жизни. В этом смертном и осужденном мире прорастают семена Царства Божия, только в нём они могут прорасти: в него пришел Сын Божий, Его навеки сделал Своей жизнью.

> Итак, новое смешано со старым, победа с поражением – до того дня, когда явится Христос во всей славе Своего Богочеловечества; нам дано обещание, что в этой борьбе Он не оставит нас, что жизнь Его в нас будет "жительствовать", и это обещание исполнено в Церкви. Но многие зададут последний вопрос: где же она, истинная Церковь? Мы знаем ее в разделении, спорах, в грехах и соблазнах. Как быть уверенным, что в ней Христос и что – отпадение от Него?

> Ответ и здесь мы получаем от Самого Христа: "Ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий [...] ищущий находит, и стучащему отворят"... Какой бы вопрос ни ставили мы себе, какие бы сомнения ни возникали бы в нас, они решаются и разрешаются только Истиной. И мы знаем, что нам дана не только возможность искать Истину, но и уверенность, что мы получим ее. Если мы верим во Христа – уже ничего не может быть получено в рабстве, в зависимости от "внешнего авторитета". Сам Дух "наставит нас на всякую Истину". Для этого нужно только в Самом Христе признать Истину и ей до конца подчинить себя.

> Одно несомненно: вера во Христа приводит нас в Церковь и жизнь в Нём есть жизнь в Церкви. В ней получаем мы совершенную радость, но и Крест Христов. Когда крест становится слишком тяжелым, а учение Христа "соблазном и безумием" для нашей "старой жизни", мы хотели бы уйти от Церкви. Вспомним тогда Евангелие: "Многие из учеников Его, слыша то, говорили: 'Какие странные слова! Кто может это слушать?' [...] Тогда Иисус сказал двенадцати: 'Не хотите ли и вы отойти?' Симон Петр отвечал Ему: 'Господи! К кому нам идти? <У Тебя слова> вечной жизни'" (Ин 6:60,67-68).

см. также по теме апост. чтения:
 + др. тексты о. Александра:
«О разделении христиан» (2 беседы);
Евхаристия: таинство единства (a, б, в, г, д, е)
аудио:
Единство и разделение, Единство в Причастии Духа;
 + "Единство и разделения христиан" – собрание мат-лов на Предание.ру
 + свящ. Яков Кротов: Единство Церкви – единство людей
 + В.Н.Кузнецова:
    Христос разделился на части?! (1Кор.1.10-13)
 + продолжение:
    Слово о кресте (1.18-24) (две мудрости, 18-25)
 + прот. Александр Мень:
    Вселенскость Церкви (+ ссылки!)
 + свящ. Яков Кротов: Церковь: семейная ссора?
    messia.ru/rasylka/006/1577.htm
     (+ множество ссылок!)
 + Церковь – единая и разделенная
    messia.ru/r2/4/ek01_040.htm
     (+ ссылки на др. материалы по теме)

по теме евангельского чтения см.:
 +++ протоиерей Георгий Митрофанов: как совместить это чудо с рассказом об искушении Христа в пустыни?
 +++ митрополит Сурожский Антоний: о чудесах (+ ссылки)
 +++ он же: ВЫ дайте им то, что нужно
      messia.ru/rasylka/009/2449.htm (+ссылки)